Меня зовут Анна. Мне 40 год, и я — врач акушер-гинеколог. Уже 12 лет я замужем за человеком, которого считала своей опорой, своей крепостью. В декабре этого года нашему браку исполнится 13 лет. У нас трое чудесных детей: старшему сыну 9, среднему — 5, а младшей дочери только исполнится годик. Я сейчас в декрете, но моя жизнь всегда была насыщенной: работа, роды, бессонные ночи, детские утренники, семейные ужины. Мы с мужем, Олегом, строили наш маленький мир, где было место и уюту, и счастью, и даже мелким ссорам, которые, казалось, только укрепляли нас.
Олег — мой второй муж. Ему 42, и до меня у него была другая жизнь: первый брак, двое взрослых детей, которые уже живут своей жизнью. Мы познакомились, когда мне было 25, а ему 28. Он был обаятельным, уверенным и тёплой улыбкой, от которой моё сердце замирало. Я тогда только начинала работать в больнице, а он уже был успешным администратором в сервисе по производству автозапчастей. Мы быстро нашли общий язык, и вскоре я поняла, что это тот человек, с которым хочу идти по жизни.
Наша жизнь была почти идеальной. Уютный дом, смех детей, совместные поездки на природу, вечера за бокалом вина, когда дети засыпали. Мы были командой. Или мне так казалось.
Вчерашний день начался как обычно. Я готовила завтрак, пока младшая дочка возилась в манеже, старший сын собирался на тренировку, а средний рисовал что-то яркими фломастерами, напевая песенку. Олег ушёл на работу рано, поцеловав меня в лоб и пообещав вернуться к ужину. Всё было привычно. Но в 15:47 мой телефон завибрировал. Сообщение от Кати, той самой администраторши из сервиса, где работает мой муж. Мы с ней дружили семьями: ходили друг к другу в гости, отмечали праздники, смеялись над шутками её мужа и обсуждали детские сады. Катя всегда казалась мне искренней, доброй, немного стеснительной.
Сообщение было коротким, но оно перевернуло мою жизнь:
Катя: Аня, я больше не могу молчать. Прости. Твой муж тебе изменяет.
Я замерла, уставившись в экран. Сердце заколотилось, а пальцы задрожали. Это шутка? Розыгрыш? Я быстро набрала ответ:
Я: Ты что, шутишь? Катя, это не смешно.
Ответа не было несколько минут. Я пыталась отвлечься, убирая игрушки с пола, но внутри нарастала тревога. А потом пришло видео. С её номера. Я открыла его, и мир рухнул.
На записи с камеры наблюдения, установленной, судя по всему, в одном из боксов автосервиса, был мой муж. Олег. В салоне машины. С какой-то женщиной. Они… я не могу это описать без слёз. Дата на видео — 1 мая. Тот самый день, когда он вернулся домой поздно, сказав, что задержался из-за срочного заказа. Я тогда не заподозрила ничего, просто уложила детей спать и ждала его с ужином. А он… он был с ней.
Я сидела на диване, сжимая телефон, а слёзы текли по щекам. Дети играли в соседней комнате, но их голоса доносились как издалека. Через полчаса пришло ещё одно сообщение от Кати:
Катя: Аня, прости. Я должна была сказать раньше. Пока ты была беременная, я тоже… проводила время с ним. Изредка. Я не могла больше молчать. Прости.
Мир окончательно рассыпался. Мой муж, отец моих детей, человек, которому я доверяла, изменял мне. И не только с какой-то незнакомкой, но и с Катей — женщиной, которую я считала подругой. Я заблокировала её номер, бросила телефон на диван и разрыдалась. Как? Почему? За что?
Когда Олег вернулся домой, я не могла на него смотреть. Он вошёл, как обычно, с улыбкой, бросил ключи на тумбочку и спросил:
— Ань, ты чего такая хмурая? Устала с малышами?
Я молчала. Горло сдавило, а слёзы снова подступили к глазам. Он подошёл ближе, попытался обнять, но я отшатнулась.
— Не трогай меня, — выдавила я.
— Что случилось? — в его голосе появилась тревога. — Аня, ты чего? Дети? Что-то с работой?
— Уйди. Я не хочу тебя видеть, — я повернулась спиной, чтобы он не увидел моих слёз.
— Аня, объясни! Что я сделал? — он повысил голос, но я только покачала головой.
— Просто уйди.
Он постоял ещё несколько секунд, а потом молча ушёл в другую комнату. Я слышала, как он включил телевизор, как будто ничего не произошло. А я сидела на кухне, обхватив голову руками, и пыталась понять, что делать дальше. Сказать ему? Кричать? Уйти? Но куда я пойду с тремя детьми? И как я объясню сыновьям, почему папа больше не живёт с нами? А младшая… она ещё такая маленькая, она даже не поймёт, что происходит.
Ночь была бесконечной. Я лежала в нашей спальне, глядя в потолок, а Олег спал на диване в гостиной. Я не могла уснуть. В голове крутились вопросы: как давно это длится? Кто эта женщина на видео? И Катя… как она могла? Мы же дружили. Я доверяла ей. Доверяла ему.
Я вспоминала нашу жизнь. Как мы радовались, когда родился наш старший сын. Как Олег держал меня за руку во время вторых родов, шепча, что я самая сильная. Как он плакал от счастья, когда увидел нашу малышку. Неужели всё это было ложью? Или это просто ошибка? Может, я что-то не так поняла?
Но видео… оно не лжёт. Камера не врёт. И слова Кати — как нож в сердце. Я пыталась вспомнить, были ли признаки. Может, он стал холоднее? Может, чаще задерживался на работе? Но нет, всё было как обычно. Он приносил мне цветы, целовал перед уходом, играл с детьми. Как он мог так притворяться?
Утром я решилась. Дети были у бабушки — я попросила маму забрать их на день, чтобы разобраться во всём. Олег сидел на кухне, пил кофе и смотрел в телефон. Я вошла, держа в руках свой телефон, где всё ещё было то видео.
— Олег, нам надо поговорить, — мой голос дрожал, но я старалась держаться.
Он поднял глаза, и я увидела в них тревогу.
— Аня, что происходит? Ты вчера была сама не своя. Расскажи, я же вижу, что-то не так.
Я сглотнула ком в горле и открыла видео. Поставила телефон на стол и нажала "плей". Его лицо изменилось. Он побледнел, глаза расширились, а рука, державшая кружку, замерла.
— Это что? — тихо спросил он, хотя было ясно, что он всё понял.
— Ты мне скажи, что это, — я старалась говорить спокойно, но голос срывался. — Это ты. В машине. С какой-то женщиной. И Катя… Катя написала, что вы были вместе, пока я была беременна. Олег, как ты мог?
Он молчал. Долго. А потом опустил голову и закрыл лицо руками.
— Аня… я… прости. Я не знаю, как это объяснить.
— Объяснить? — я почти закричала. — Ты мне изменял! С Катей! С этой… с кем-то ещё! Как ты мог? У нас дети, Олег! У нас семья!
— Это было ошибкой, — он поднял глаза, и я увидела в них слёзы. — Аня, я клянусь, это было всего пару раз. С Катей… это было давно, когда ты была на сохранении. Я был идиотом. Я не думал, что это так серьёзно.
— Не серьёзно? — я чувствовала, как слёзы текут по щекам. — Ты разрушил всё, Олег! Я тебе верила! Я рожала твоих детей, я строила эту семью, а ты… ты спал с моей подругой!
— Аня, я люблю тебя, — он попытался взять меня за руку, но я оттолкнула его. — Это ничего не значило. Это была слабость. Я не хотел тебя ранить.
— Не хотел? — я почти задыхалась от боли. — А что ты хотел? Чтобы я ничего не узнала и продолжала жить в твоей лжи?
Он молчал. А я не могла остановиться.
— Ты хоть понимаешь, что ты сделал? Не только со мной, но и с детьми? Как я теперь буду смотреть на них, зная, что их отец… такой?
— Аня, пожалуйста, — он встал и шагнул ко мне. — Дай мне шанс. Я всё исправлю. Я больше никогда…
— Исправишь? — я рассмеялась, но это был горький смех. — Ты не можешь исправить то, что разрушил. Я не знаю, смогу ли я тебя простить.
После этого разговора я ушла в спальню и закрыла дверь. Олег пытался стучать, просить прощения, но я не могла его слушать. Внутри было пусто. Я не знала, что делать. Уйти? Но как? У нас трое детей, и я не могу просто взять и разрушить их мир. Простить? Но как можно простить такое предательство? Каждый раз, закрывая глаза, я вижу то видео. Слышу слова Кати. И чувствую, как моё сердце разрывается.
Я сидела на кровати, обнимая подушку, и думала о том, что будет дальше. Я врач. Я привыкла спасать жизни, помогать женщинам рожать, быть сильной. Но сейчас я чувствую себя слабой, разбитой, потерянной. Как жить дальше? Как смотреть в глаза детям? Как доверять снова?
Я открыла телефон и написала подруге, единственной, кому я могла довериться:
Я: Лена, мне нужна твоя помощь. Олег мне изменял. Я не знаю, что делать.
Она ответила почти сразу:
Лена: Аня, боже мой, как так? Приезжай ко мне, расскажешь всё. Я с тобой.
Я собрала вещи, взяла малышку и поехала к Лене. Дети пока останутся у бабушки. Мне нужно время, чтобы понять, как жить дальше. Олег звонил, писал, но я не отвечала. Я не готова.
У Лены я провела весь день. Мы говорили, плакали, пили чай. Она не давала мне советов, просто слушала. И это было то, что мне нужно. Я рассказала ей всё: про видео, про Катю, про то, как я не могу дышать от боли. Лена обняла меня и сказала:
— Аня, ты сильная. Ты справишься. Но тебе нужно время. Не принимай решения на горячую голову. Подумай о себе и детях.
Я кивнула, но внутри всё ещё был хаос. Я не знаю, смогу ли я простить Олега. Не знаю, смогу ли жить с ним дальше. Но я знаю одно: я не позволю этой боли сломать меня. Ради детей. Ради себя.
Сейчас я сижу у Лены на балконе, держу спящую дочку на руках и смотрю на звёзды. Они такие далёкие, но такие красивые. Как моя жизнь — была красивой, пока не разбилась. Но я верю, что смогу собрать её заново. Не знаю, как, не знаю, когда, но я найду в себе силы.
Если вы читаете это и переживаете что-то похожее, знайте: вы не одни. Боль проходит. Сердце заживает. И даже после самого тёмного дня наступает утро. Я ещё не знаю, каким будет моё утро, но я верю, что оно будет. И я сделаю всё, чтобы оно было светлым.