8 августа 2021 года
Я уже упоминала, что основа любых нездоровых отношений — это их цикличность. Людей качает туда-сюда: от эйфории к депрессии, от да к нет, от люблю к не люблю. У нас было то же самое. Первую неделю после приезда с дачи всё было очень хорошо: когда я вернулась в свой город, мы переписывались, он рассказывал мне, что поехал в деревню к сестре, помогать ей в доме на земле. Что он хорошо общается со своим зятем, он учит его водить машину, возможно, пойдёт сдавать на права. Я радовалась за него: человек начал строить планы, общался с людьми, не проявлял признаков депрессии. Но я не могла не понимать, что после эйфории воссоединения неприменно будет спад., а М., чьи циклы становились всё короче, уже стал проявлять в переписке очередной упадок. Он познакомил меня с родственниками, нужно было делать следующий шаг, но его Чудовище вновь выросло на пути. Это проявилось как обычно — он перестал мне писать, будто ему наступили на горло большой мягкой лапой. На этот раз я серьёзно разозлилась: ну блин, ты же умный человек, почему ты снова на это ведёшься? Мы же уже проходили это, не верь ему, просто отодвинь его и будь со мной. А в ответ получила очередную порцию параноидального бреда, уходящего даже в какую-то мистику, страхов и трусости. Больше всего меня задело, что он взял и удалил всю нашу переписку у меня (в последний заход мы чатились в ТГ), и я испытала такое отчаянье, такую грусть, что он не может пробиться из лабиринта этого замкнутого круга, что внутри себя поняла — это конец, мы упёрлись в стену, я больше не верю в него. Я устала: он продолжал ходить по циклу, круги уменьшались, но оставались кругами, он был не в состоянии вырваться из них, не мог, а может и не хотел.
Хорошо помню этот момент: я открываю мессенджер и не нахожу нашей переписки, он просто взял и стёр ластиком всё, что написал мне и что я ему ответила, не спросив меня, в каком-то бе.зумном приступе разрушения.
«Пора, милая. Ты сделала всё, что могла, тут больше ничем не поможешь», - тихо сказала мама внутри. Я прикрыла глаза: стало темно и пусто, а из-под век вытекли две тёплые соленые струйки. Упали вниз и исчезли. Вот и всё...
Голова моя — темный фонарь с перебитыми стеклами,
С четырех сторон открытый враждебным ветрам,
- вспомнилось вдруг. Вот что имел ввиду ироничный сатирик Саша Черный, способный в самом беспомощном состоянии поставить себя над тем, что делает так больно. И через боль обрести свободу. Я открываю глаза и уже знаю, что нужно сделать. Я спокойная и чёткая до автоматичности. Всё уже произошло, мне предстояло последнее — отпустить человека, которого я любила и который любил меня, но боялся быть со мной. А преодолеть его страх за него я не смогла бы, и никто бы не смог, и от этого было невероятно грустно.
«Прощай, М. Я тебя люблю», - написала я и заблокировала его новый номер. Внутри было так опустошенно, что я слышала, как свистит ветер, не найдя, за что зацепиться. Я оглянулась по сторонам: по-прежнему вокруг был дом А., за стеной сын учил уроки, завтра на работу. Часы тикали, не замирая ни на миг, на дворе уже сгущались сумерки, а в воздухе разливалась прохлада — первый признак грядущей осени. Я пошла в огород, нашла кусочек земли и высадила гацанию. Когда я бросала землю лопаткой, меня не оставляло чувство, что я х.opoню свою любовь. Я понимала, что уже конец лета, и цветок вряд ли успеет расцвести, но я обещала, что высажу её и буду поливать. И я сделала это, думая о скорых заморозках. Полетят листья, а затем пойдут дожди и похолодает. Через несколько месяцев всё укроет снегом. Может быть, снег даст мне покой, чувства отболят и уснут, было бы славно. А я буду продолжать жить, и может быть даже однажды смирюсь с тем, что живу я в одиночестве. И тут мне стало так пронзительно жалко себя, что я положила лопатку на землю и горько разревелась, содрогаясь всем телом, оплакивая свою мечту. Минут через пять успокоилась, вытерла слёзы и пошла в дом. Надо было готовить ужин, а вечером я планировала съездить на квартиру. Жизнь продолжалась...