— Лена, ты что там делаешь? Уже час не отвечаешь! — голос свекрови прорезал тишину дачного вечера через телефон мужа.
Я замерла. Мы с Игорем только час назад приехали на дачу. Час! А она уже звонит.
— Мам, мы же сказали, что едем отдыхать, — устало ответил муж.
— Отдыхать? А кто будет следить за квартирой? А если что-то случится?
Я посмотрела на экран своего телефона. Семнадцать непрочитанных сообщений от Галины Петровны за последние полчаса. Под каждым фото из супермаркета, под каждой историей — комментарий. "А что это за продукты?" "А почему так дорого?" "А я бы взяла подешевле."
— Игорь, — тихо сказала я, — давай просто отключим интернет.
Он поднял глаза от телефона. Галина Петровна все еще что-то говорила про соседей и протечки.
— Что значит отключим?
— Роутер. Выключим на выходные. Скажем, что связь плохая на даче. Сотовая здесь всё-равно еле берет.
Муж помотал головой:
— Лен, она же беспокоится. Мама одна живет. Ей нужно знать, что с нами все в порядке.
— Игорь, мы взрослые люди. Нам по тридцать пять лет. Неужели нельзя два дня побыть наедине?
Он вздохнул и продолжил разговор с мамой. Я встала и пошла к роутеру. Нажала кнопку.
Мгновенно стало тихо. Не было писков уведомлений. Не было бесконечных звонков. Только стрекотание сверчков и шум листьев.
— Что ты наделала? — Игорь уставился на меня.
— Ничего особенного. Просто дала нам возможность побыть вместе.
Мы сидели на веранде. Впервые за месяцы разговаривали. Обо всем, кроме его мамы и моих "неправильных" решений.
— Помнишь, как мы здесь познакомились? — спросил Игорь.
— Ты тогда чинил калитку у соседей.
— А ты шла с огромным пакетом помидоров.
— И ты сказал, что никогда не видел таких красивых помидоров.
Мы смеялись. Без оглядки на телефон.
К вечеру я поняла: так должно быть всегда. Не с отключенным интернетом, а с этим ощущением близости. Когда никто не вмешивается в твой мир.
Утром в субботу я проснулась от стука в дверь. Громкого, требовательного.
— Откройте! Я знаю, что вы здесь!
Галина Петровна. Она приехала сама. На дачу. В семь утра.
Игорь вскочил, торопливо натягивая футболку:
— Мам, что случилось?
— Что случилось? — она ворвалась в дом. — Вы не отвечаете на звонки! Я всю ночь не спала!
— Мам, у нас просто плохая связь...
— Плохая связь? — Галина Петровна посмотрела на меня так, словно я была виновата во всех бедах мира. — Я по соседям звонила. У них связь отличная.
Я молча заваривала кофе. Слушала, как свекровь допрашивает сына. Где были? С кем? Что делали? Почему не предупредили?
— Мам, мы просто хотели побыть вдвоем.
— Вдвоем? — она фыркнула. — В тридцать пять лет? Игорь, ты взрослый мужчина. У тебя обязанности перед семьей.
— Перед семьей? — я не выдержала. — Галина Петровна, я ваша семья или нет?
— Ты? — она окинула меня взглядом. — Ты семья, когда ведешь себя как семья. А когда отключаешь сына от матери...
— Никто никого не отключал. Мы просто хотели провести выходные спокойно.
— Спокойно? — голос Галины Петровны стал выше. — Игорь, ты слышишь? Я для неё помеха!
Муж сидел молча, опустив голову. Я ждала, что он скажет что-то в мою защиту. Что объяснит маме.
— Мам, может, правда стоит реже звонить?
— Реже? — Галина Петровна всплеснула руками. — Игорь, я твоя мать! Я родила тебя! Я должна знать, что с тобой происходит!
— Должны. Но не каждый час.
— Каждый час? — она повернулась ко мне. — Девочка, я звоню, когда беспокоюсь. А беспокоюсь я, когда вижу, что сын меняется. Стал каким-то отстраненным.
— Отстраненным?
— Да! Раньше он мне все рассказывал. Что на работе, что дома. А теперь молчит. И я думаю: может, это ты его настраиваешь против меня?
Я посмотрела на Игоря. Он сидел с опущенной головой. По-прежнему.
— Игорь, — медленно произнесла я.
— Ты что, рассказывал маме о наших разговорах?
— Лен, не преувеличивай...
— Я не преувеличиваю. Что именно ты рассказывал?
— Ну... иногда... когда она спрашивала...
— Что именно?
Галина Петровна замолчала. Игорь поднял глаза:
— Маме иногда интересно, как дела...
— Что именно ты рассказывал?
— Ну... что ты иногда устаешь после работы... что не всегда готовишь... что мы редко ходим в гости...
Я почувствовала, как внутри что-то изменилось. Не треснуло, а именно изменилось навсегда.
— Понятно.
— Лен, не надо так...
— Галина Петровна, — я повернулась к свекрови, — а что еще вам сын рассказывал?
Она растерянно посмотрела на Игоря:
— Ну... что ты не очень хозяйственная... что в доме не всегда порядок...
— Еще что?
— Что у вас... ну... отношения стали не такими близкими...
Я встала из-за стола.
— Лен, подожди, — Игорь попытался меня остановить.
— Не трогай меня.
Я пошла в спальню. Достала телефон. Включила диктофон. Вернулась на кухню.
— Игорь, — спокойно сказала я, — скажи маме, что ты рассказывал о наших личных отношениях.
— Лен, зачем ты...
— Скажи. При мне.
— Я не могу...
— Почему не можешь? Ты же рассказывал. Значит, можешь повторить.
— Лена, не устраивай сцену, — вмешалась Галина Петровна.
— Я не устраиваю сцену. Я просто хочу услышать правду.
— Лен, я не рассказывал подробности...
— А что рассказывал?
— Ну... что ты... что у тебя не очень с желанием... что ты часто устаешь...
Я выключила диктофон. Посмотрела на Игоря, потом на Галину Петровну.
— Знаете что? — я улыбнулась. — А интернет я действительно отключила специально. И знаете почему? Потому что хотела провести время с мужем. Настоящим мужем. Который защищает свою семью, а не обсуждает жену с мамой.
— Лена...
— Нет, подожди. Галина Петровна, вы хотите знать правду? Я готовлю каждый день. Дома у нас чистота. С близостью у нас все отлично. Просто ваш сын почему-то решил, что мать должна знать все до последней мелочи.
— Я не...
— Ты не что? Не рассказывал? Или не думал, что это неправильно?
— Лен, она же моя мама...
— И что? Мама должна знать подробности нашей личной жизни?
Галина Петровна покраснела:
— Игорь мне такого не говорил!
— Говорил. Может, не цифрами, но смысл передавал. Что жена холодная. Что не хочет. Что устает.
— Лен, прекрати, — Игорь встал из-за стола.
— Не прекращу. Знаешь, что я сделаю? Я перекину запись этого разговора своей маме. Пусть моя мама тоже знает, какой у меня муж.
— Ты не посмеешь!
— Посмею. Знаешь почему? Потому что я устала быть плохой женой в глазах твоей мамы. Из-за твоих рассказов.
Я достала телефон и действительно начала отправлять запись. Игорь попытался отобрать телефон, но я увернулась.
— Лена, остановись!
— Отпусти меня. Сейчас же.
Что-то в моем голосе заставило его разжать пальцы.
— Мам, — он повернулся к Галине Петровне, — поезжай домой. Пожалуйста.
— Как поезжай? А вы?
— Мы разберемся сами.
— Игорь, я не могу тебя оставить с ней в таком состоянии...
— Мам, пожалуйста.
Галина Петровна собралась и уехала. Мы остались одни.
— Лен, — тихо сказал Игорь, — я не хотел...
— Не хотел что? Обманывать меня? Или не хотел, чтобы я узнала?
— Я не обманывал. Я просто... мама переживает. Она одна. Ей хочется участвовать в нашей жизни.
— Участвовать — это интересоваться, как дела. А не обсуждать мою усталость и нашу близость.
— Может, я был не прав...
— Не может. Ты был не прав. Но знаешь что? Я тоже была не права.
— В чем?
— В том, что позволяла. Позволяла тебе делать меня виноватой. Позволяла твоей маме вмешиваться в нашу жизнь.
Он молчал.
Когда мы отключили интернет, мне стало легко дышать впервые за месяцы. Потому что никто не контролировал каждый наш шаг.
— Лен, я изменюсь...
— Нет. Сначала ты должен понять, что было не так. По-настоящему понять.
Я встала и пошла собирать вещи.
— Ты уезжаешь?
— Да. Домой. Мне нужно подумать.
— Лен, подожди. Давай поговорим.
— Мы говорили. Три года говорили. А ты продолжал рассказывать маме о наших проблемах вместо того, чтобы решать их со мной.
— Что ты хочешь от меня?
— Я хочу, чтобы ты выбрал. Либо ты женатый мужчина. Либо ты сын, который отчитывается маме обо всем. Третьего не дано.
Я собрала сумку и пошла к выходу.
— Лен, — он последовал за мной, — не делай этого. Не ломай нашу семью.
— Игорь, — я обернулась, — я не ломаю. Я просто перестаю строить то, что постоянно разваливают.
Я села в машину и поехала домой. По дороге думала: а ведь это правда была история про кубики судьбы. Только кубики бросил не я. Их бросил Игорь три года назад. Когда впервые рассказал маме что-то личное о нашей жизни.
И с тех пор они катились и катились. А я сегодня просто решила остановить игру.
Вечером мне написала подруга: "Как дела на даче? Отдыхаете?" Я ответила: "Отдыхаю. Впервые за долгое время по-настоящему отдыхаю."
И это была правда. Потому что самый лучший отдых — это когда ты наконец перестаешь притворяться. Когда перестаешь делать вид, что все в порядке.
Как думаете, такое вообще возможно — чтобы мужчина рассказывал матери подробности семейной жизни? Или это из области фантастики?
***
Здесь без розовых очков, зато с пониманием.
Если узнали себя в этой истории или просто любите честные рассказы о том, как всё бывает на самом деле — подписывайтесь.
***