— Михаил Петрович, опять не тот корм купил! — голос Елены звенел в трубке как натянутая струна. — Сколько раз тебе повторять: только с ягненком! У Мальвины от курицы аллергия начинается!
Михаил устало прислонился к холодильнику, глядя на пакет собачьего корма на столе. За четыре года брака он так и не привык к этим ежедневным разборам полетов. Каждая мелочь превращалась в повод для скандала.
— Извини, в магазине отвлекся, — пробормотал он, наблюдая, как за окном молодая семья катает коляску по двору. Отец что-то рассказывал малышу, показывая на голубей.
Михаилу тоже хотелось гулять с собственным ребенком, а не покупать премиальный корм для капризной болонки, которую жена завела год назад «для практики материнства».
— Я уже еду домой, — отрезала Елена. — И чтобы к моему приходу был нормальный корм! А то опять весь вечер будешь слушать, какой ты невнимательный муж.
Михаил выключил телефон и посмотрел на фотографию на холодильнике — их свадебное фото трехлетней давности. Тогда ему казалось, что он нашел свое счастье. Елена была яркой, энергичной, не боялась первой проявить инициативу. После нескольких неудачных отношений с застенчивыми коллегами по IT-сфере он наконец встретил женщину, которая знала, чего хочет.
Их роман развивался стремительно. Уже через месяц после знакомства Елена сообщила о беременности. Михаил растерялся — он только-только получил повышение, копил на собственную квартиру, планировал медленно и основательно строить жизнь. Но мать, Валентина Семеновна, сказала просто:
— Если любишь — женись. Если сомневаешься — лучше не надо.
— Люблю, — ответил тогда Михаил, хотя внутри что-то сжималось от неопределенности.
Свадьбу сыграли скромно. Елена сразу переехала к ним в трехкомнатную квартиру, объяснив, что снимать жилье в ее положении — лишний стресс. Валентина Семеновна встретила невестку сдержанно, но доброжелательно.
— Надеюсь, мы найдем общий язык, — сказала она за ужином в первый день.
— Конечно! — улыбнулась Елена. — Я очень хочу, чтобы наша семья была дружной.
Но уже через неделю начались первые конфликты. Елена решила «обустроить быт по-современному». В ванной появились десятки баночек с дорогой косметикой, вытеснив привычные средства Валентины Семеновны на антресоли.
— Понимаете, мне нужно особенно тщательно ухаживать за кожей во время беременности, — объясняла Елена, когда свекровь попросила оставить место для ее крема. — А вам в вашем возрасте уже не так важно выглядеть молодо.
— Мне пятьдесят один год, я работающая женщина и имею право пользоваться собственной ванной, — спокойно ответила Валентина Семеновна.
— Ну конечно, имеете! Просто поймите: я стараюсь для Михаила Петровича. Хочу оставаться красивой для него даже с животиком.
Михаил предпочел не вмешиваться в женские разборки. Работа поглощала его с головой — новый проект требовал сверхурочных, а заказчик постоянно менял требования. Дома он хотел тишины и покоя, а не семейных советов.
Через месяц Елена бросила работу в салоне красоты.
— Врач сказал, что химические пары могут навредить малышу, — объяснила она. — Приходится жертвовать карьерой ради семьи.
Валентина Семеновна, сорок лет проработавшая участковым терапевтом, прекрасно знала, что маникюрные лаки не представляют опасности для беременных при соблюдении элементарных мер предосторожности. Но промолчала.
— Может, найдешь что-то другое? — предложил Михаил. — Удаленную работу, например.
— Какую работу? — всплеснула руками Елена. — У меня токсикоз, я еле на ногах стою! Мне нужен покой и забота, а не дополнительный стресс!
Деньги в семье стали заканчиваться быстрее. Елена покупала специальную косметику для беременных, витамины, развивающие игрушки для будущего малыша. На вопросы о разумности трат отвечала эмоционально:
— Неужели ты жалеешь денег на собственного ребенка? Я думала, ты мечтаешь стать отцом!
Михаил действительно мечтал. И поэтому покрывал расходы жены из своих накоплений, откладывая покупку собственного жилья.
А через три месяца Елена вернулась из женской консультации в слезах.
— Я потеряла нашего малыша, — рыдала она, прижимаясь к мужу. — Врач сказал, это из-за стресса. Я так переживала из-за постоянных конфликтов с твоей мамой, из-за денег... Организм не выдержал.
Михаил обнял жену, чувствуя, как внутри все обрывается. Ребенок, которого он уже любил, которому мысленно выбирал имя, исчез. И возможно, он сам виноват — не смог создать спокойную атмосферу в доме.
— Прости меня, — шептал он. — Я должен был лучше тебя защищать, оберегать...
— Не твоя вина, — всхлипывала Елена. — Просто я очень чувствительная. Мне нужно время, чтобы прийти в себя.
Время растянулось на годы. Елена погрузилась в депрессию, наотрез отказавшись от попыток найти работу.
— Как я могу думать о карьере после такой потери? — говорила она. — Мне нужно восстановиться психологически.
Она проводила дни дома, изучая блоги о здоровом образе жизни, заказывая в интернете очередные чудо-средства для красоты и здоровья. Вечерами устраивала мужу сцены ревности, обвиняя его в невнимательности.
— Посмотри на Анну Сергеевну из соседнего подъезда! — кричала она. — Муж ей каждую неделю цветы дарит! А ты последний раз когда меня радовал?
— На прошлой неделе принес твои любимые конфеты, — растерянно оправдывался Михаил.
— Конфеты за сто рублей? Это не подарок, а насмешка! Твой коллега Семенов жене кольцо с бриллиантом подарил. Видно, кто как к жене относится!
Михаил работал все больше, стараясь заработать на желания жены и одновременно избегая домашних сцен. Валентина Семеновна наблюдала за сыном с тревогой — он похудел, осунулся, перестал улыбаться.
— Михаил, ты же понимаешь, что так жить нельзя? — говорила она осторожно. — Три года прошло, а Елена даже не пытается найти себя.
— Мама, не лезь в наши отношения, — устало отвечал сын. — У нас трудный период, но мы справимся.
— Какой трудный период? Она целыми днями сидит в интернете, а по вечерам устраивает скандалы! Это не семья, а театр одного актера!
— Она пережила потерю! — взорвался Михаил. — Ты же врач, должна понимать, что такое послеродовая депрессия!
— Послеродовая депрессия бывает после родов, — сухо заметила Валентина Семеновна. — А у вас ребенок не родился.
Михаил отвернулся. Мать была права, но признать это означало признать, что последние три года он жил в иллюзии, пытаясь спасти брак, которого по сути никогда не было.
Год назад Елена заявила, что хочет завести собаку.
— Это поможет мне справиться с депрессией, — объяснила она. — Забота о живом существе даст мне цель в жизни.
Михаил с облегчением согласился. Может быть, ответственность за питомца действительно изменит жену к лучшему?
Болонка Мальвина стоила как половина его месячной зарплаты. Но Елена уверяла, что породистые собаки менее болезненны и доставляют меньше хлопот.
Через месяц выяснилось, что хлопоты по уходу за собакой полностью легли на Михаила. Елена кормила питомца от случая к случаю, забывала про прививки и панически боялась водить Мальвину к ветеринару.
— У меня фобия врачей после всего, что пришлось пережить, — объясняла она. — Ты же мужчина, тебе проще с такими вещами справляться.
Сегодня утром был очередной скандал из-за корма. Елена обвинила мужа в том, что он специально покупает дешевую еду, чтобы навредить собаке.
— Ты мстишь мне за то, что у нас нет детей! — кричала она. — Думаешь, раз я не родила, то не заслуживаю нормального отношения!
Михаил молчал, понимая бессмысленность оправданий. В последние месяцы жена находила повод для ссоры в любой мелочи. Он всерьез подумывал о разводе, но каждый раз Елена включала режим «идеальной супруги» — готовила ужин, интересовалась работой, строила планы на будущее.
— Может, попробуем еще раз? — шептала она в такие моменты. — Я чувствую, что готова стать мамой. Нам просто нужно больше любви и терпения друг к другу.
И Михаил отступал, надеясь, что на этот раз все изменится.
Вечером он вернулся домой с правильным кормом для Мальвины. Елена встретила его на пороге с сияющей улыбкой.
— Мой хороший! — защебетала она. — Прости, что утром накричала. Просто я так переживаю за нашу малышку!
За ужином она рассказывала о планах обустройства балкона под зимний сад, о новом тренажере для домашних занятий, о курсах флористики, которые хотела бы посетить.
— Представляешь, как здорово будет, если я научусь составлять букеты? Может, даже небольшой бизнес открою!
Михаил кивал, мысленно подсчитывая, во сколько обойдутся эти новые увлечения. Зарплата росла, но и запросы жены росли пропорционально.
После ужина, когда Елена ушла в ванную, к нему подошла мать.
— Сынок, нам нужно поговорить, — тихо сказала она, протягивая конверт. — Я нашла это среди вещей Елены в прихожей.
Михаил открыл конверт и достал медицинские справки. Его взгляд наткнулся на штамп: «Гинекологическое обследование. Беременность не подтверждена». Дата — три года назад, за неделю до того дня, когда Елена сообщила о «выкидыше».
— Она никогда не была беременна, — произнесла Валентина Семеновна. — Я знаю этого врача, мы вместе учились. Он очень щепетильный в вопросах документооборота. Эта справка подлинная.
Михаил читал строчки, и внутри что-то окончательно ломалось. Три года жалости, вины, попыток «восстановить» семью после несуществующей трагедии. Три года жизни, построенной на лжи.
— Почему ты раньше мне не сказала? — хрипло спросил он.
— Потому что не была уверена. И потому что не хотела разрушать твой брак подозрениями. Но сегодня случайно увидела эти бумаги и решила проверить.
Елена вернулась из ванной, напевая под нос какую-то мелодию. Увидев мужа с документами в руках, замерла.
— Что это? — спросила она, но голос уже дрожал.
— Это справка о том, что ты никогда не была беременна, — спокойно ответил Михаил. — Объясни мне, пожалуйста, зачем три года ты морочила мне голову несуществующим выкидышем?
Елена попыталась отнять бумаги, но Михаил отстранился.
— Ты не понимаешь! — закричала она. — Я хотела забеременеть, но не получилось! А потом боялась тебе признаться, что солгала! Думала, что скоро все наладится, и мы заведем настоящего ребенка!
— Три года обмана, — повторил Михаил. — Три года ты паразитировала на моем чувстве вины за трагедию, которой не было.
— Но я же любила тебя! Люблю до сих пор! — Елена кинулась к нему, пытаясь обнять. — Давай забудем эту глупость и начнем все сначала!
— Нет, — твердо сказал Михаил. — После праздников я подаю на развод. Собирай вещи.
Следующие недели стали кошмаром. Елена устраивала истерики, требовала половину квартиры, угрожала рассказать коллегам Михаила «какой он жестокий и бессердечный муж». Даже приходила к нему на работу, устраивая сцены перед сотрудниками.
Но коллеги отнеслись к ее заявлениям скептически. За годы корпоративов и семейных мероприятий они составили собственное мнение о супруге Михаила.
— Мы всегда видели, что она тебя использует, — сказал начальник отдела. — Честно говоря, удивлялись, как ты это терпишь.
Развод прошел быстро — совместно нажитого имущества практически не было, детей тоже. Елена получила небольшую компенсацию и исчезла из жизни Михаила так же внезапно, как появилась.
Теперь, стоя у окна своей квартиры, он наблюдал за той же молодой семьей во дворе. Отец учил малыша делать первые шаги, мать смеялась, фотографируя на телефон.
— Жалеешь? — спросила Валентина Семеновна, подходя с чашкой чая.
— О чем?
— О том, что не стал отцом в тридцать два года.
Михаил задумался. Жалел ли он? Или облегчение от избавления от лжи перевешивало сожаления о потерянном времени?
— Знаешь, мам, — медленно произнес он, — лучше поздно понять правду, чем всю жизнь жить в иллюзиях. У меня еще есть время создать настоящую семью. Только теперь я буду внимательнее выбирать спутницу жизни.
За окном начинался новый день. И впервые за долгие годы Михаил смотрел в будущее без страха и чувства вины. Свободный от чужих манипуляций, он мог наконец строить собственную жизнь.