Воспоминания Элины
В голове у Элины по-прежнему звенело и гудело от слёз и недосыпа, и женщина даже не сразу поняла, кто перед ней, — настолько не ожидала увидеть Павла здесь и сейчас.
Шум и суета разбудили и Алису, которая появилась в прихожей, шлёпая босыми ножками.
— Папа! — обрадованно воскликнула девочка и бросилась к отцу. — Папочка! Наконец-то ты приехал, я так соскучилась по тебе!
Павел подхватил дочь и прижал к себе, целуя её щёки, лоб и светлые как у него волосы. Элина поймала укроизненный взгляд матери, который как бы говорил: «Ну что, довольна? Эгоистка!»
Этим взглядом мать одновременно словно заклеймила дочь и пригвоздила её к определённому месту в жизни. Конечно, умом Лина понимала, что всё зависит только от неё, но сделать настолько решительный шаг, порвать по живому оказалась не готова.
— Паша, ты что в дверях-то стоишь? — засуетилась Алевтина Ильинична. — И наверняка голодный. Проходи! Будем завтракать.
— Спасибо, мама, — скромно ответил Павел. — Мне бы сначала поговорить с Линой.
Он умоляюще взглянул на жену:
— Лина, пойдём, погуляем?
— Конечно-конечно, — кивнул Владислав Иванович. — Идите и даже не переживайте, Алиса побудет с нами.
Элина быстро привела себя в порядок и собралась. Вскоре они с Павлом вышли из подъезда и медленно двинулись вдоль аллеи, где рос декоративный кустарник.
— Лина, я очень виноват, — глухо заговорил муж. — Вёл себя просто отвратительно. Обещаю: это никогда не повторится, больше никаких пьянок. Мне моя семья дороже — ты и Алиска.
— Дороже чего? — бесцветным голосом спросила Элина. — Пьянки?
— Дороже всего!
Паша остановился и попытался взять Лину за руки, но она покачала головой.
— Лина, клянусь, не было у меня ничего ни с кем! — с отчаянием воскликнул мужчина. — Я не знаю, кто это придумал, сейчас концов не сыщешь, но на работе уже всех предупредил: узнаю ещё раз о каких-то сплетнях — всем сплетникам собственноручно укорочу языки!
— При чём тут работа, если уже по всему селу ходят слухи, Паша? Тётя Клава меня просветила, если хочешь знать!
Произнося эту фразу, Элина поняла, что капитулирует. Вместо того, чтобы твёрдо заявить о своём желании прекратить отношения и развестись, женщина дала втянуть себя в обсуждение ситуации и разбор полётов. Перед глазами всё ещё стояла картина: Алиса с радостным воплем бежит к Павлу, обнимает его.
— Значит, и с родственниками предметно побеседую! — горячо пообещал Павел. — И про сына больше не заикнусь, ты только поверь! Получится так получится, а нет — значит, не судьба.
К глазам Элины опять подступили слёзы. Заметив это, Паша осторожно обнял жену, покрывая её лицо быстрыми поцелуями.
— Прости. Как же я испугался, — зашептал он. — Понял, что ты по-настоящему хочешь уйти от меня. Я ведь был уверен, что никуда не денешься!
...Тимофеевы помирились, и Элина с Алисой вернулись домой, в Лужское. О том, было что-то тогда у мужа на стороне или нет, Элина так никогда и не узнала. Да и нужна ли была ей эта правда, если примирение всё равно состоялось?
Через год на свет появился сын Сергей. Родился раньше срока, и Лину едва спасли: была огромная кровопотеря.
Уже спустя долгое время женщина узнала о том, что сбор крови для неё организовал Алексей Серов, который тогда уже вновь работал в милиции.
Жизнь вновь пошла своим чередом. Пролетело ещё четырнадцать лет. Алиса училась в институте и жила в городе с молодым человеком, Сергей окреп и превратился в симпатичного юношу, хорошо учился и занимался спортом. Лина по-прежнему работала в школе, и ученики обожали её. Среди воспитанников Элины Владиславовны Тимофеевой были золотые и серебряные медалисты, победители региональных олимпиад. Многие поступили в высшие учебные заведения.
Павел сдержал данные обещания, и больше ничто не нарушало и никто не нарушал благополучие и покой семьи. Вот только здоровье стало подводить мужчину: на профосмотре обнаружили проблемы с лёгкими. Пришлось долго и тщательно обследоваться и лечиться, а через некоторое время Тимофееву выделили путёвку в санаторий.
Когда муж вернулся с оздоровительной смены, Лина, хоть и не сразу, обратила внимание на странности в его поведении. Павел начал часто задерживаться на работе, ссылаясь на сверхурочные часы, а дома почти не выпускал из рук телефон.
Мира Айрон
Продолжение: