Автор: Владимир Буев
Интервью с поэтом, прозаиком, автором журналов «Юность», «Подъём», «День и ночь», «Балтика», «Причал», «Формаслов», книг «Стихи из кладовки», «Фиолетовый апельсин» и «Добрые рассказы», организатором литературных проектов Анной Харлановой сделал для нашего издания постоянный автор Владимир Буев.
— Анна, вы организуете в Липецке ЛевитовФест — литературный фестиваль, на котором объявляются итоги Международной литературной премии имени русского писателя-народника Александра Ивановича Левитова. Поэт Андрей Коровин на вашем творческом вечере в Булгаковском доме сказал, что Левитов — большой и замечательный, но забытый писатель. Действительно ли он забытый? Действительно ли он большой и чем замечательный? Были ли другие варианты названия фестиваля?
— Когда меня представляют, всегда нужно добавлять: хулиганка, иначе то всё так серьезно звучит. Вряд ли мое мнение будет убедительным: я же не известный критик и не писатель первой величины. Пусть ответят великие. Например, Максим Горький видел в Левитове одного из «знатоков души российской» и ставил его имя в один ряд с известнейшими именами: «Проштудируйте богатейших лексикаторов наших — Лескова, Печёрского, Левитова купно с такими изящными формовщиками слова […], каковы Тургенев, Чехов, Короленко». Горький относил Левитова к числу тех, книги которых «хорошо учат нас». Вот что говорил о нем Бунин: «Теперь о Левитове никто не знает, не помнит, а он был когда-то в первых рядах русской литературы и был не случайно, а с полным основанием». Историк и литературовед Владимир Никольский писал о Левитове как «о писателе, впервые поставившем в русской литературе с беспощадной яркостью тип погибшего человека». А вот что говорит о Левитове наш современник знаменитый писатель Роман Сенчин: «Левитова и других народников стоит читать. Это в определенном смысле альтернативная русская проза второй половины позапрошлого века. Художественный нон-фикшн, о котором так много говорят сегодня». Так что да, Левитов достоин премии его имени, достоин того, чтобы его читали и проходили в школе, тем более в Липецкой области – это моя мечта! А еще мечта, чтобы и в Липецке появилась улица Левитова. Пока такая есть только в селе Доброе. Там и библиотека, и школа его имени. И Левитовские чтения проводятся ежегодно уже много десятилетий! Так что мой проект возник не на пустом месте, он корнями из Доброго. А название фестиваля возникло сразу. Я быстро принимаю решения.
— Много ли вам удалось прочитать произведений Левитова? Может быть, полное собрание сочинений? Что в его творчестве, с вашей точки зрения, является наиболее талантливым (может, даже гениальным)?
— Позвольте, я не буду о цифрах, плохо их запоминаю. Я никогда не заявляла, что являюсь знатоком творчества Александра Левитова. Хотелось бы — но нет. Просто люблю его прозу, она поэтична, и это мне близко. Не зря, наверное, мы родились и провели детство в селе Доброе, только с разницей почти в 150 лет. Я даже в детский сад ходила по соседству с домом семьи Левитовых. Начните знакомство с творчеством Левитова с патриотического рассказа «Сапожник Шкурлан», это один из моих любимых рассказов автора. На втором месте «Степная дорога днём». Писатель-народник всю жизнь мечтал написать большой роман, и как я это понимаю! Не написал, а смогу ли я?
— Повлиял ли Левитов на ваше творчество, в частности, на малую прозу? Если да, то как? Повлиял ли на вашу поэзию (если не ошибаюсь, сам Левитов стихов не писал)?
— Левитов писал стихи, но, насколько мне известно, они не дошли до потомков, сам он себя поэтом не считал. Я не могу сказать, что Левитов повлиял на моё творчество, разве что косвенно: проект отнимает столько энергии, что сил на собственное творчество остается немного. Но я ни о чем не жалею, это мой выбор. В этом году премии Левитова исполнилось уже 5 лет, а самому автору 190 лет. У премии нет верхней границы возраста, жюри читают тексты авторов под номерами, без фамилий, так что премия дается за конкретное произведение, а не по знакомству и не к юбилею. Вот этим я по-настоящему горжусь.
— А если не касаться Левитова, то кто повлиял на ваше творчество: как прозаик, как поэт?
— Я много читала. Назову лишь нескольких самых: Гайдар, Ремарк, Цвейг, Брехт, Лорка, Гиппиус. Когда читала стихи, то заучивала понравившиеся, уговаривать меня не приходилось. Сама сочиняла с детства. Первое вдохновение пришло в добровском лесу, мы часто ездили туда на дедушкином мотоцикле за грибами. Очень важными людьми для меня были Александр Евсеевич Рекемчук и Владимир Викторович Орлов — прозаики, мастера литературного института, который я окончила в 2004 году. Первую критику, ещё в детстве, я услышала в Добром от Александры Алексеевны Сметаниной, её советы пригодились, а мои маленькие зарисовки были опубликованы в местной газете. Моя бабушка из белгородской области (первая Анна Харланова, я вторая) легко импровизировала, сочиняла сказки и поэмы, отец в юности писал стихи, так что мне просто повезло с родственниками. Мне много читали. Я любила сказки Андерсена и… рассказы о детстве дедушки Ленина. А вообще у меня не было никакой литературной студии, в детстве и юности я чувствовала себя белой вороной, поэтому уже более 5 лет в Липецке веду студию для литературно одаренных детей, которой дали благозвучное название «Скворцы». Мы там здорово хулиганим, учимся играючи, хотя вполне серьезно: у нескольких ребят есть победы в региональных и всероссийских конкурсах. Но это не главное. Они учатся мыслить, не боясь оценок, дружат и ощущают поддержку. Они приходят ко мне сразу талантливые, я лишь немного помогаю им раскрыться, объясняю законы поэзии и всякие литературные приёмы. Периодически мы проводим телемосты с литстудиями из других городов, например, дважды встречались с Ханты-Мансийском (привет, студия «Чистый лист» под руководством Елены Аушевой!)
— Зачем нужен был собственный областной фестиваль? Что он даёт вам лично? Не отнимает ли он время от своего творчества? Сколько книг не написали на то время, которое было потрачено на организацию фестиваля?
— Скажу откровенно, делать самостоятельно проект, с нуля, малыми силами, не просто сложно, это сверхневероятно. Если бы у меня были личные мотивы, я бы давно всё бросила! Потому что бесконечно ходить обивать пороги, терпеть сплетни (а как иначе, если ты вдруг выходишь из сумрака), решать гору внезапных проблем, спать по 4 часа в период подготовки ЛевитовФеста и пахать с утра до ночи, регистрируя 2 тысячи заявок, которые нам прислали на первый сезон Премии (это мы сделали вдвоем, с поэтом Сашей Лошкаревым) — кто, ну кто в здравом уме будет всё это делать не просто бесплатно, а еще вкладывая свои кровные. Я уж молчу про нервы, а также про время и здоровье. Просто это не объяснить. Это как любовь, великая и беспощадная. Я чувствовала, что в силах сделать этот проект, что выполняю то, для чего пришла в этот мир. Такое же чувство было, когда писала «Добрые рассказы» (книга для детей от 6 до 96 лет) и «Стихоосётр». Я, как рыба, идущая на нерест против течения, тут нет моей особой заслуги, есть принятие трудностей, судьба, ощущение счастья от попадания в Поток. Спонсирует премию Левитова мой муж. Но если вы думаете, что бизнесмен просто так выложит крупненькую сумму на литературу, то я вас разочарую. Мы поговорили, как взрослые. «Смотри, — сказала я ему, — я не покупаю шубы и бриллианты, ничего не колю в лицо, не делаю ногти, дай мне денег на премию, для меня это очень важно». Он посчитал, понял, что ещё остался мне должен, и дал денег. Уверена, здесь вы улыбнулись. Однако в начале 2021 года случился страшный пожар, муж тогда потерял половину бизнеса, я очень волновалась, что он не переживёт этого. Он же начинал с нуля, без чьей-то поддержки, всего добился сам, благодаря таланту и труду. Но, с божьей помощью, мы смогли пережить всё это. А от слова своего он не отказался: поддержал проект. И так происходит уже пять лет. Он не любит публичности, но я всё же скажу: ты молодец, Саша Чернышев, спасибо тебе! Мы вместе со школьной скамьи, с 1996 года, мы такие разные, но всё-таки мы вместе. Я благодарна своему мужу не только за поддержку, но и за терпение. Ведь я с головой ушла в проект.
— Позволяет ли статус организатора фестиваля входить в какие-то властные кабинеты, ответственные за региональную культуру, получать гранты на проведение творческих/культурных мероприятий, издание книг и т.д.?
— Я трижды подавалась на гранты, но не удалось их получить. При моей загруженности (помимо перечисленного, я тружусь редактором прозы в журнале «Лиterraтура», провожу в Липецке регулярные поэтические чтения «Открытый микрофон: Левитов ждёт!», езжу по фестивалям в качестве мастера обучающих семинаров и т.д.) заниматься еще и грантовыми заявками — самоубийство, поэтому я довольно скоро отказалась от этих попыток. Однако проект вышел на тот уровень всероссийской известности и признания в профессиональных кругах, что логично проводить его, например, на субсидию и с кадровой поддержкой на всех этапах от регистрации заявок до проведения мероприятий. Сверхусилие не может длиться вечно, и я всего лишь человек. И вот, наконец, в этом году моя мечта сбылась: фестиваль пройдёт на субсидию, в формате Школы литературного мастерства имени А. И. Левитова. Организатор Союз писателей России. Надеюсь, эта поддержка станет ежегодной.
— Вы побывали в 50 странах мира и в Антарктиде. Посвящаете ли вы стихи местам, где вы побывали, или пишете только заметки о путешествиях? Есть ли стихи об Антарктиде? Какими будут локации в следующие 2-3 года?
— Да, 50 стран! Но представляете, жить всегда хотелось только в России! Путешествия — это мечта детства. Любопытно посмотреть, а точно ли у соседа трава зеленее (ответ: нет). Я выступала в Индии перед школьниками и студентами Агры, Дели и Калькутты, это был интересный опыт участия в международном проекте Союза писателей России. Моя книга рассказов «Фиолетовый апельсин» есть в библиотеке действующей антарктической станции «Беллинсгаузен». Поездки вдохновляют. Написаны стихи об Антарктиде, Индии, недавно в журнале «Формаслов» вышел художественный рассказ «Две Доминики», он по реальным событиям, я некоторое время жила в ашраме с женщиной, которая мне рассказала свою удивительную историю. И да, пишу путевые заметки, надо уже собрать из них книгу. Многие мои знакомые ее ждут, потому что знают, что я пишу откровенно и с юмором обо всем, во что вляпалась: то я стою под дулом автомата в фавелах Рио-де-Жанейро, то живу во дворце в Джайпуре, а потом ломаю ребро вешалкой во время качки в проливе Дрейка, то меня берут в заложники обезьяны в глубинке Индии. И всё это — правда!
— Вы с таким смаком рассказываете о пингвинах и антарктических льдах. Появится ли в будущем отдельная прозаическая книга об Антарктиде и пингвинах? А поэтическая только о пингвинах?
— Есть задумка, да. Я очень горжусь тем, что русские открыли Антарктиду, об этом надо рассказывать детям.
— Какую свою ипостась в творчестве и/или культуртрегерстве (и не только) вы считаете главной: поэт, прозаик, путешественник, организатор, ещё кто-то?
— Моя жизнь — калейдоскоп событий и впечатлений, но во всех своих социальных ролях я стремлюсь оставаться неравнодушным и искренним человеком. Может, когда-то сбудется мечта моей бабушки Клавы из Доброго и я засяду дома варить борщи или какой-нибудь палак-панир. Но пока Фигаро здесь, Фигаро там. А главное, мне кажется, это не быть эгоистом и вообще поменьше думать о себе.
— Если бы возникла дилемма «только писать» или «только путешествовать без писания», что бы вы, помучавшись, выбрали?
— Борщ!
— В ваших текстах и устных выступлениях, где прямо, а где подтестом сквозит мягкий юмор. Как внутри вас эти шутки рождаются? Это экспромт или заготовки (вы их заранее как-то собираете)?
— Моя подруга Верочка — вот кто большая юмористка. Ну, она не очень большая, но юмористка. Она прямо Раневская наших дней! Я все жду, когда она начнет писать рассказы или хотя бы пойдет в стендап. Говорят же, с кем поведешься! Еще у меня есть умная подруга Катя и красивая подруга Марина. Скромных подруг, как вы догадались, нет.
— Что в своём творчестве вы считаете главным: прозу или поэзию? К чему больше лежит душа? Перефразируя Сергея Михалкова: разные и всякие нужны и важны или всё же есть приоритет?
— Говорят, что я сильный прозаик. Я не спорю. Стихи свои не люблю, но выбора у меня нет: они пишутся. После окончания Литинститута я вообще бросила писать, стала фотографом, потом работала в сфере маркетинга и рекламы, вышла замуж, родила сына и дочь и вообще не собиралась возвращаться в литературу. Потому что я не гений, видите ли. Потом там такая удивительная история случилась со звенящим бубном в Таиланде — я ее расскажу в новой книге. И я осознала, что живу не своей жизнью и вернулась в литературу. Стала прятаться от своих детей в кладовке и писать стихи. Поэтому первая книга и называется «Стихи из кладовки». Слава Богу, что дальше не пришлось прятаться, например, на балконе. Я, конечно, в период неписания все равно что-то сочиняла, сын до сих пор просит, чтобы я записала те сказки, но я всё никак. Эх!
— На том же вашем творческом вечере в Булгаковском доме среди выступающих во второй части мероприятия (тех, кто читал свои стихи) были, в основном, члены редакции литературного электронного журнала «Формаслов»: Евгения Джен Баранова, Надя Делаланд, Анна Маркина, Евгений Сулес, Виктория Татур. Почему именно такой выбор?
— Это было случайное совпадение, что большинство моих друзей оказались из этого журнала, а не из того, в котором я сама тружусь. В итоге все хохотали, когда очередной поэт или прозаик представлялся и добавлял: «Как вы могли догадаться…» Журнал «Формаслов» мне не платил за рекламу, а тем более за организацию их корпоратива. Все по любви. Мне было очень приятно, что на вечер пришел мой одноклассник Андрей, у нас с ним дни рождения в один день и один год, он жил в квартире выше и сидели мы за одной партой. Мы до сих пор дружим. И знакомы мы уже… 45 минус 14 — это сколько?
— Если не ошибаюсь, в бумаге у вас вышло три книги: одна — стихи. Вторая — рассказы о том о сем. Третья — о девочке-хулиганке Наташе. Какой будет четвёртая книга? О чём она будет? Это будет поэзия или проза? Можете рассказать о своих замыслах?
— Книг на одну больше. В издательстве, как вы уже догадались, Формаслов вышла моя поэтическая книга «Стихоосётр». Есть еще неизданные авантюрный роман и детектив, написанные в Лите. Есть черновик поэтической книги, которую подумываю выпустить в ближайшее время, но периодически меня накрывает такое отвращение к своим стихам, что хочется их сжечь. Надя Делаланд, которая не только хороший поэт, но и психолог, говорит, что мне лечиться нужно. Но мне некогда. И лень про это думать. Порой мне вообще кажется, что я страшная лентяйка.