Вроде бы — ничего особенного.
Прямоугольники.
Цвета.
Без лиц, без сюжетов. Но в залах Ротко люди плакали.
И он это знал. «Я не интересуюсь цветом. Я интересуюсь только эмоцией.»
— Марк Ротко Он хотел, чтобы вы в них провалились. Поэтому просил: Он называл это «тотальным переживанием». Картины Ротко — это не про форму, а про состояние. Вот, например: “Magenta, Black, Green on Orange” (1949), Mark Rothko Это — как чувство, у которого нет названия.
Оно просто есть. В 1971-м в Хьюстоне построили часовню Ротко.
Он сам выбрал 14 огромных полотен — почти черных.
Там — тишина, цвет, и всё внутри начинает звучать. Люди сидят и плачут.
Не потому что грустно.
Потому что глубоко. «Если ты плачешь перед моей картиной —
значит, ты понял то, что я хотел сказать.»
— Марк Ротко Ротко страдал.
Он боялся быть «непонятым», не мог смириться с «декоративностью» своих работ.
В 1970 году он покончил с собой. И кажется, он действительно вложил в картины всё, что было у него внутри.
Без остатка.