Виктория с детства знала, что пойдёт по стопам отца. Ещё в школьные годы, пока подруги мечтали стать учителями или врачами, она с увлечением разглядывала чертежи, которые отец приносил домой со стройки. К выбору профессии она подошла без колебаний: строительство стало её призванием. За годы работы она ни разу не усомнилась в своём решении — до недавних событий. Вика была не только умелым специалистом, но и человеком, которого ценили. Коллеги уважали её за точность и ответственность, друзья восхищались её энергией, а родители с гордостью рассказывали знакомым, как их дочь руководит стройкой, словно заправский бригадир.
Её муж, Дмитрий, предпочитал офисную работу, избегая физического труда. Он не разделял страсти Вики к её делу, но её выбор принимал. Иногда за ужином с друзьями он хвалился её успехами, но в его словах порой сквозило напряжение.
— Моя Вика, представляете, целую бригаду на стройке гоняет! — говорил он, но его улыбка казалась натянутой, будто её достижения задевали его самолюбие.
Однажды их друг Павел поддел его за бокалом вина:
— Дима, с такой женой ты, небось, дома молоток в руки не берёшь?
Дмитрий усмехнулся, его глаза сузились.
— Ей молоток, мне — клавиатура. Каждый при своём деле, — бросил он, отводя взгляд.
Вика тогда не придала значения его тону, но позже вспоминала этот вечер как начало перемен. Её жизнь текла ровно, пока не случилась беда. На стройке, в разгар проекта, заболел один из ключевых рабочих, Алексей. Сроки поджимали, и Вика, чувствуя ответственность, взяла его обязанности на себя.
Рабочий день был насыщенным. Утро начиналось в бытовке, где она, сидя за столом, обводила карандашом проблемные участки чертежей. Затем — обход площадки: в каске, с планшетом в руках, она следила за укладкой фундамента, давала указания рабочим. Коллеги шутили, что Вика на стройке как рыба в воде.
— Вика, ты когда отдыхаешь? — подтрунивал Артём, её напарник, помогая загрузить мешки с цементом.
— Когда сроки не горят, — отшучивалась она, но в тот день задержалась дольше обычного.
Вика таскала тяжёлые материалы вместе с бригадой, игнорируя усталость. К вечеру спина заныла, но она отмахнулась: перетрудилась, пройдёт. На следующий день она снова работала наравне с бригадой, несмотря на ноющую боль.
— Вика, ты себя не бережёшь, — заметил Артём, когда она с трудом подняла ящик с инструментами. — Муж твой хоть помогает дома?
— Дима? — усмехнулась Вика. — Он клавиатуру таскает, а не ящики.
Артём нахмурился.
— Серьёзно, Вика, подумай о себе. Ты же не железная, — сказал он, вытирая пот со лба.
Его слова запали ей в душу, но она отмахнулась. Однако боль не отступала, становясь сильнее с каждым днём. Утром Вика с трудом поднималась с кровати, каждый шаг отзывался в пояснице. Она мазала спину мазями, надеясь, что само рассосётся, но становилось хуже.
В один из дней, наклоняясь за инструментом, она не смогла разогнуться. Боль прострелила так, что дыхание перехватило.
— Вика, ты чего? — встревожился Артём, заметив, как она вцепилась в край стола.
— Ничего, сейчас отпустит, — выдавила она, но голос её дрогнул.
Артём настоял, чтобы она взяла выходной.
— Вика, ты себя гробишь. Иди к врачу, это не шутки, — сказал он, помогая собрать вещи.
Вика, скрипя зубами, согласилась. Нарушать сроки было рискованно — её репутация надёжного специалиста могла пострадать, — но здоровье оказалось важнее. Она записалась в больницу и поехала на приём.
В кабинете седовласая докторша, прищурившись, изучала снимки.
— Ну, Викуля, у тебя тут целый букет, — вздохнула она, качая головой. — Грыжа межпозвоночных дисков, защемление нерва. Мазями и пластырями не обойтись, голубушка. Лечиться надо всерьёз, а ещё лучше — работу поменять. Побереги себя, тебе ещё детей рожать.
Вика кивнула, сжимая листок с назначениями. Впервые она задумалась, что здоровье важнее любимого дела. Врач выписала процедуры и лекарства, и Вика, выйдя из кабинета, почувствовала растерянность. Она решила обсудить всё с подругой Ириной, с которой не виделась несколько месяцев.
Они встретились в небольшом кафе недалеко от дома. Ирина, энергичная женщина с короткой стрижкой, сразу заметила, что Вика не в порядке.
— Вика, что с тобой? Ты как будто тонну кирпичей таскаешь, — сказала она, отпивая кофе.
— Спина, Ир, — вздохнула Вика, морщась, когда пыталась устроиться поудобнее. — Врач говорит, работу менять надо. А Дима… он вообще не понимает. Смеётся, говорит, старею.
Ирина нахмурилась, отставив чашку.
— Серьёзно? Ты гробишь здоровье, а он шутит? Вика, это не дело. Ты с ним разговаривала по-хорошему?
— Пыталась, — ответила Вика, комкая салфетку. — Он не слышит. Считает, что я ленюсь. Хочет, чтобы я дальше тяжести таскала, деньги зарабатывала.
Ирина покачала головой, её глаза сузились от возмущения.
— Вика, ты всегда была бойцом. Если Дима тебя не ценит, зачем себя мучить? Может, пора не только работу поменять, но и… — она замялась, но Вика поняла намёк.
— Развод? — тихо спросила Вика, глядя в окно. — Я уже думала об этом. Но страшно, Ир. Столько лет вместе.
— Страшно, — согласилась Ирина, наклоняясь ближе. — Но ты же не железная. Если он тебя не поддерживает, зачем терпеть?
Этот разговор засел в голове Вики. Вернувшись домой, она с трудом подняла сумку с продуктами на пятый этаж. Спина ныла, каждый шаг отзывался болью. Войдя в квартиру, она опустилась на стул, пытаясь собраться с мыслями. Дмитрий был на кухне, листал телефон. Вика начала издалека:
— Дим, я была у врача. Спина — это серьёзно. Мне, возможно, работу придётся сменить.
Дмитрий отложил телефон и уставился на неё, его брови поползли вверх.
— Сменить работу? — переспросил он, и в его голосе послышалась насмешка. — И чем, скажи, ты теперь займешься? На рынок пойдёшь торговать?
Вика опешила. Она ждала поддержки, а получила сарказм.
— Почему сразу на рынок? — возразила она. — У меня образование, опыт. Найду что-нибудь.
— Образование, — фыркнул Дмитрий, скрестив руки. — Ты, Вика, видно, совсем расслабилась. Работала, деньги хорошие приносила, а теперь из-за какой-то прихоти всё бросить решила?
Она пыталась объяснить, что это не прихоть, а необходимость, но Дмитрий не слушал. Его голос становился громче, слова — резче.
— Учти, Вика, если уволишься, на мою зарплату не рассчитывай. Я женился на самостоятельной женщине, а не на нахлебнице. Содержать тебя не собираюсь.
Его слова резанули, как нож. Вика молча смотрела на него, не находя слов. Она хотела крикнуть, что ей больно, что она не может больше таскать тяжести, но сил не было. Дмитрий, приняв её молчание за слабость, продолжил давить, пока не ушёл в комнату, хлопнув дверью.
На следующий день ситуация усугубилась. Родители Дмитрия, Валентин Иванович и Тамара Николаевна, заявились без предупреждения. Домофон загудел, и Вика, морщась от боли, подошла к трубке.
— Кто там? — спросила она.
— Это мы, Вика, открой! — рявкнула Тамара Николаевна.
Вика вздохнула, но впустила их. Она вспомнила, как прошлым летом два месяца возилась с ремонтом их дачи — красила стены, чинила крыльцо, пока они попивали чай на веранде, не удосужившись поблагодарить. Теперь они стояли в её прихожей, и Тамара Николаевна, уперев руки в бока, начала:
— Виктория, что это за новости? Решила на шею нашему Диме сесть? Ленишься, работу бросить хочешь?
Валентин Иванович подхватил:
— Мы думали, ты женщина с характером, а ты, выходит, его труд не ценишь. Бессовестная!
Вика почувствовала, как гнев закипает в груди, словно вода в чайнике. Она терпела их упрёки, но когда Тамара Николаевна заявила, что Вика «позорит их семью», она не выдержала.
— Хватит! — гаркнула она, указывая на дверь. — Ещё раз голос повысите — с лестницы спущу.
Родители опешили, но Вика уже открыла дверь. Они, ворча, вышли, не успев обуться. Она захлопнула дверь и набрала Дмитрия, чтобы высказать всё, но он не ответил. В тот день у неё были процедуры в больнице, так что разговор пришлось отложить.
В больнице Вика прошла очередную процедуру, которая немного сняла боль, но оставила её вымотанной. Вернувшись домой, она только успела снять обувь и налить воды, как в квартиру влетел Дмитрий. Его лицо пылало, глаза сверкали раздражением.
— Как ты посмела орать на моих родителей? — начал он, наступая на неё. — Кто ты такая, чтобы их выгонять? Решила, раз ты больная, тебе всё позволено?
— Дима, я больна, понимаешь? — попыталась объяснить Вика, но он перебил:
— Больна? — фыркнул он. — Притворяешься, чтобы на шею мне сесть! На тебе пахать можно, а ты тут байки про спину рассказываешь.
Его слова хлестали, как плеть. Вика чувствовала, как тело ноет после процедур, голова гудит от усталости. Она молча слушала, как Дмитрий распаляется, обвиняя её в лени. Наконец, он выдохся и ушёл в комнату. Вика прошла в спальню, легла на кровать и обдумала всё. Разговоры с Артёмом и Ириной, равнодушие Дмитрия, упрёки его родителей — всё сложилось в чёткую картину. Решение о разводе зрело медленно, но неотвратимо.
Несколько дней они с Дмитрием не разговаривали. Вика не молчала из обиды — она ждала, пока он сам осознает, что перегнул палку. Дмитрий, похоже, это понял, но вместо извинений начал её избегать, отводя взгляд. Вика не торопила, зная, что момент настанет.
Через неделю он сам пришёл к ней. Его лицо было бледным, к щеке он прижимал ладонь.
— Вика, зуб болит, сил нет, — простонал он. — Что делать?
Она пожала плечами, сдерживая усмешку.
— А я тебе что, стоматолог? — бросила она. — Спроси у своей мамы, она же всё знает.
— Она со мной не разговаривает, — буркнул Дмитрий. — Ты их выгнала, вот теперь и расхлёбывай. Дай хоть таблетку!
Вика скрестила руки, её глаза вспыхнули гневом.
— Дима, ты серьёзно? — произнесла она, её голос был твёрд, как её решимость. — Когда мне было плохо, ты меня в больницу не проводил, лекарства не покупал. А теперь я тебе должна? Может, ты притворяешься, чтобы я тебя пожалела?
Дмитрий покраснел, его щёки запылали.
— Ты мне мстить вздумала? — выпалил он. — Мужу плохо, а ты издеваешься! Какая ты после этого жена?
Вика склонила голову набок, словно обдумывая его слова. Затем заговорила, и её голос был холоден, как зимний ветер:
— Мстить? Нет, Дима, это не месть. Это пример того, как я себя чувствовала, когда просила у тебя поддержки, а получала насмешки. А насчёт мести… Спасибо, что напомнил. Я тут подумала и поняла: ты мне не муж. Ни помощи, ни денег, одни ссоры да обвинения. И родители твои туда же. Проще с тобой расстаться, чем это терпеть.
Она обвела рукой комнату.
— И да, квартира моя, ещё до свадьбы куплена. Бери свои вещи и вали к родителям. Уверена, твоя мама обрадуется твоей преданности семье.
Дмитрий замер, его глаза расширились.
— Вика, ты чего? — пробормотал он. — Зачем сразу развод? Давай поговорим, я готов исправиться.
Она рассмеялась — искренне, громко, словно сбрасывая тяжёлый груз.
— Исправиться? Поздно, Дима. Всё, время упущено. Собирай вещи и вали, не то, клянусь, я тебе этот зуб сама выдерну.
Дмитрий ушёл. Родители, Валентин Иванович и Тамара Николаевна, не слишком обрадовались его возвращению. Их дача всё ещё требовала ремонта, а Вика больше не собиралась помогать. Зуб Дмитрию пришлось лечить в государственной клинике — частные оказались не по карману.
Вика вздохнула с облегчением. Она прошла курс лечения, спина постепенно приходила в норму. Уволившись со стройки, она решила не сидеть без дела. Открытие собственной фирмы стало её новым вызовом. Первые шаги были нелёгкими: она изучала рынок, искала клиентов, разбиралась с документами. В офисе администрации она ждала своей очереди, листая блокнот с заметками. Чиновница, усталая женщина в строгом костюме, наконец вызвала её.
— Виктория Валерьевна, ваши документы на регистрацию фирмы, — сказала она, протягивая папку. — Подпишите здесь.
Вика, волнуясь, поставила подпись. Позже она встретилась с потенциальным клиентом, владельцем магазина, который искал подрядчика для ремонта.
— Слышал, вы на стройке работали, — сказал он, разглядывая её. — Справитесь с моим заказом?
— Справлюсь, — твёрдо ответила Вика. — Давайте обсудим детали.
Клиент сначала сомневался, но Вика, уверенно изложив план, убедила его. Первый контракт стал началом. Клиенты начали появляться, и Вика поняла, что на верном пути.
С Дмитрием она развелась, несмотря на его попытки вернуться. Его родители однажды явились к ней с требованием «справедливого раздела имущества». Домофон снова загудел, но Вика не открыла дверь. Они перешли под балкон, выкрикивая угрозы и оскорбления. Соседи выглядывали из окон, кто-то посмеивался, кто-то снимал на телефон. Вика, не долго думая, схватила ведро с холодной водой и вылила на крикунов.
— Ещё раз придёте — хуже будет! — крикнула она, захлопнув окно.
Соседи потом обсуждали этот случай.
— Ну и Вика! — смеялась соседка Галина, вытряхивая коврик. — Этих крикунов давно надо было приструнить!
— Да уж, молодец, — подхватил сосед Степан, выгуливая собаку. — Теперь тишина будет, а то орали, как на базаре.
Валентин Иванович и Тамара Николаевна больше не появлялись. Вика же с улыбкой вспоминала этот эпизод. Он занял особое место в её истории, которой она когда-нибудь поделится с детьми и внуками.