Всё началось с карты. Самой обычной старой карты, купленной Игорем на «Авито» у какого-то мужика с потрескавшимся профилем и странным именем — вроде "Змей-50". Карта пахла пылью и плесенью. На ней была метка — крошечный синий круг в самом сердце леса, обозначенный как «Болонское озеро». Ни «Гугл», ни «Яндекс», ни Википедия ничего про это место не знали. И именно поэтому оно показалось Игорю идеальным.
— Отдохнём как люди, — сказал он. — Без вай-фая, без сторис, без толп. Просто природа, мы и палатки. Как в детстве.
Семеро согласились, почти не колеблясь.
В последний день июля на арендованной газели они съехали с асфальта и поползли по лесной просёлке. Сперва всё было привычно: пыль, комары, запах сухой травы. Но через пару километров деревья будто сгустились — не просто чаще, а плотнее, злее. Тени стали гуще, и солнце над ними перестало быть солнечным — только пятна между ветками, как блики в мутной воде.
Игорь — главный организатор, бывший кадет, хвастался компасом и картой, шёл впереди, размахивая мачете, купленным ради этого похода. Его девушка Лена — сдержанная, умная, с лицом преподавательницы литературы и глазами, которые многое замечают и редко говорят — шла рядом. За ними — остальная группа.
Антон — балагур, пьяница, актёр в душе, знал десятки анекдотов и байки про «Лешего, маньяков и призраков».
Света — интровертка, с нераспущенными волосами и тетрадкой, где записывала сны.
Максим — молчаливый, бывший военный. Когда шёл — будто считывал всё вокруг.
Катя — громкая, всегда говорящая, и всё время фотографирующая.
Дима — самый незаметный. Всегда в тени. Друг Игоря с детства. Тот, о ком ты забываешь, пока он не скажет что-то… не по себе.
К вечеру они вышли к озеру.
Оно было неестественно тихим. Ни одной волны. Ни лягушки. Ни комара. Вода тёмная, серая, густая. Как ртуть. И отражала небо точь-в-точь, только… задом наперёд. Катя заметила первой:
— Эй, ребят, облака в отражении движутся в другую сторону.
— Это иллюзия, — буркнул Игорь. — Солнце так падает. Оптика.
Они поставили палатки, развели костёр. Дима сидел в стороне и смотрел на воду.
— Это не вода, — пробормотал он. — Это дверь.
— Что? — спросила Лена.
— Пуп. Старая монастырская карта. «Пуп зеркал». Тут место, где отражения не копируют, а запоминают.
— Дим, у тебя крыша поехала, — усмехнулся Антон. — Это вода. Хочешь — покажу тебе "пуп", только отвернись.
Они смеялись, ели тушёнку, рассказывали истории. Всё шло как всегда.
Но ночью, Лена проснулась. Ей почудилось… что кто-то шепчет ей имя, из-за стенки палатки. Шёпот был хриплый, знакомый, но не её.
"— Леночка…"
Она выглянула — только озеро. И отражение леса, которое слегка дрожало… как будто дышало.
На рассвете Катя кричала. То был крик, который не путаешь. Не от страха. От ужаса.
Они сбежались.
На воде плавал Антон. Вернее, то, что от него осталось.
Он был привязан к корню, свисавшему с берега. Верёвка туго охватывала грудную клетку. А кожа… кожи не было. Всё тело — красное, живое, без крови. Словно её выпили или — хуже — не было вовсе. Череп блестел. Челюсть была приоткрыта. Глазницы — чёрные ямы.
На берегу — ни следов, ни травинки согнутой, ни отпечатков, ни следа борьбы. Просто… он там.
Лена сползла на колени, зажав рот. Света стояла, побелев, как известь. Максим достал нож.
— Надо уходить, — сказал он. — Сейчас же. Немедленно.
Игорь достал телефон. Нет сигнала. Вообще. Ни одной полоски. Даже часы не шли.
Когда они попытались вернуться — тропы не было. Карта в руках Игоря стала бесполезной. GPS включался и показывал… всё то же самое место.
Катя пошла в кусты. Сказала — "по малой нужде". Через десять минут её стали звать. Через двадцать — кричать.
Из леса пришёл ответ. Едва слышный.
— Я здесь… только это не я…
Максим пошёл первым. Вернулся один. Его лицо было пустым. Он не сказал ни слова.
Позже он шепнул Лене:
— Я нашёл кожу. Только кожу. Она была ещё тёплая. Аккуратно сложена. Как костюм.
Дима начал разговаривать ночью. Но голос был не его.
— Оно смотрит через нас. Не в нас — через. Мы — стекло. Пока не потрогаешь воду — ты ещё ты. Но когда отражение улыбается раньше тебя… всё.
Утром он исчез. Осталась только его записка:
"Я пошёл к нему. Может, если добровольно — оно не возьмёт других. Если я не вернусь, не смотрите в воду."
Но Лена смотрела. И видела в отражении, как Дима стоит на другом берегу, только на том берегу его не было...
Они нашли его на четвёртый день. Маленький охотничий дом — скошенная крыша, покосившиеся стены, окна забиты изнутри. Внутри — зеркало, покрытое грязью, и стена, исписанная царапинами.
НЕ ПОВТОРЯЙ ЗА СОБОЙ
НЕ ДОВЕРЯЙ ГЛАЗАМ
ЕСЛИ УВИДИШЬ СЕБЯ — БЕГИ
Максим молча разбил зеркало. Вскрик. Отражение на долю секунды запоздало.
Ночью сгорела палатка Светы. Тихо. Без вспышки. Просто — исчезла. Остался только след золы и её блокнот, страницы которого были вырваны и свернуты внутрь себя. Как живые.
Утром Лена проснулась одна. Игорь и Максим сидели у кострища.
— Сегодня выбираемся, — сказал Игорь. — Хрен с ней, с тропой. Идём на восток. До упора. До конца.
Максим молча кивнул. Но в его глазах было что-то не то. Лена заметила: он не моргал.
Ночью Лена снова проснулась. Игоря не было. Только рубашка — мокрая, сложенная аккуратно. И на ней надпись — вспухшая от воды, будто написанная изнутри ткани:
"Теперь он в тебе. Ты следующая. Но не бойся — боль кратка. Всё остальное — вечно."
На следующее утро Лена шла по лесу одна. Вокруг было тихо. Лес будто слушал.
Она подошла к озеру. В отражении — все семеро стояли за её спиной.
И улыбались.
Но она в отражении не улыбалась. Она плакала. И не двигалась.
А сзади, в реальности,
кто-то тяжело вдохнул. Горячо. В самое ухо.
Конец первой части.