Я сижу напротив своей лучшей подруги Норы в нашей привычной забегаловке — жирной, затёртой, зажатой между прачечной и ломбардом. Она снова чересчур быстро размешивает кофе, и ложка яростно цокает о керамику. Я ничего не говорю, просто наблюдаю. Пустяковая деталь. Ничтожная, правда. Но в последнее время я стала замечать именно такие мелочи.
Нора поднимает глаза и улыбается.
— Ты сегодня тихая.
Я пожимаю плечами и силюсь улыбнуться.
— Просто устала.
Это не ложь, но и не вся правда. Я устала от ночных уведомлений новостей. Устала слышать, что нашли ещё одно женское тело — задушенное, выложенное как по учебнику, очищенное от отпечатков. Устала ощущать, будто знаю то, чего не должна знать.
Три убийства за шесть месяцев, все в десяти милях от нашего жилого комплекса.
— Пожалуй, поеду домой пораньше, — говорю я, отодвигая наполовину съеденные блинчики. Нора на долю секунды хмурится, прежде чем взять себя в руки.
— Точно? Мы же собирались после этого на барахолку.
— Голова раскалывается, — лгу я.
Она склоняет голову.
— У тебя в последнее время их слишком много.
Я киваю, встаю, тянусь за пальто. Чувствую, как она смотрит мне в спину, пока я ухожу. Это тоже новое — то, как она наблюдает, думая, что я не вижу.
Дома я открываю ноутбук и снова листаю статью — жертва № 3, блондинка, чуть за тридцать, её последний раз видели на заправке за городом. Зернистая запись камеры: женщина в красном худи садится в серебристый седан. Я просмотрела это видео раз двенадцать и начинаю верить, что уже видела этот худи.
У Норы есть точно такой.
Конечно, это может быть совпадением. У многих есть красные худи. Но Нора ведёт себя… странно. Пропадает часами без объяснений. Я видела, как она приходила домой с землёй на ботинках. Однажды вечером она оставила спортивную сумку в багажнике и набросилась на меня, когда я предложила занести её.
Она никогда раньше не набрасывалась.
В следующий раз, придя к ней, я прошу зарядку, будто забыла свою. Она машет в сторону спальни:
— Там, у тумбочки.
Я вхожу медленно, словно комната может укусить.
Не знаю, что ищу. Открываю ящики, стараясь трогать как можно меньше, заглядываю под кровать, за дверцу шкафа. Ничего… пока не добираюсь до самого конца шкафа.
Пластиковый контейнер со сломанной защёлкой. Я приподнимаю крышку.
Внутри: складной нож, испачканная верёвка и то, от чего у меня сжимается желудок — три водительских удостоверения. Три женщины. Три лица. Все теперь мертвы.
Я почти роняю крышку, закрывая ящик.
Когда возвращаюсь в гостиную, Нора смотрит прямо на меня.
— Нашла зарядку? — её голос лёгок, игрив.
Я киваю.
— Нашла. Спасибо.
Она снова улыбается — слишком широко. И я понимаю ещё кое-что.
Она знает, что я знаю.
И теперь я не уверена, кому из нас удастся дожить до конца недели.