Галка ворвалась в квартиру, с грохотом швырнула рюкзак в угол прихожей и помчалась в свою комнату. Захлопнула дверь, упала на кровать и разрыдалась, уткнувшись лицом в подушку.
— Ненавижу! Ненавижу их всех! — всхлипывала она.
Мать, услышав шум, отложила недошитое платье и тихонько постучала в дверь:
— Галчонок, что случилось?
— Отстань! — раздалось из-за двери. — Ничего не случилось!
Анна Степановна вздохнула. Уже третью неделю дочь приходила из новой школы заплаканная. А ведь так радовалась переезду! Квартира в центре города, школа с математическим уклоном — всё, о чём мечтала. И вот нате вам, каждый день слёзы.
— Галя, открой, пожалуйста. Давай поговорим.
В ответ — тишина, только сопение доносилось из-за двери. Наконец, замок щёлкнул, и на пороге появилась зарёванная девчонка с растрёпанными рыжими косичками.
— Ну что ещё? — буркнула она, размазывая слёзы по веснушчатым щекам.
Мать молча обняла дочь, погладила по голове:
— Опять дразнят?
Галка всхлипнула и кивнула.
— Из-за чего на этот раз?
— Из-за всего! — с отчаянием выпалила девочка. — Из-за моих дурацких волос, из-за веснушек, из-за очков! «Эй, морковка, где твой ботвой укрылась?» И ржут, ржут, как кони! А на физре опять никто не хотел со мной в команде быть. Петрова сказала: «С этой четырёхглазой чучундрой играть — только позориться».
Анна Степановна покачала головой. Классе в пятом-шестом все девчонки проходят через такое. Но Галке особенно не повезло — новенькая, да ещё и внешность яркая, заметная. Такую сразу норовят задеть, проверить на прочность.
— Знаешь, доченька, в твоём возрасте меня тоже дразнили.
— Да ну? — недоверчиво покосилась Галка. — Тебя-то за что? Ты же красивая.
— А я толстой была, — улыбнулась мать. — Не смотри так удивлённо. Килограммов на пятнадцать больше, чем сейчас. Меня «пышкой» звали, а ещё «бочкой» и «жиртрестом».
— И что ты делала? — заинтересовалась Галка.
— Поначалу плакала, как ты. А потом поняла: внимание — это валюта в школе. Негативное или позитивное — не важно. Главное, чтобы на тебя смотрели.
— Не поняла, — нахмурилась Галка. — Ты хочешь сказать, хорошо, что они меня дразнят?
— Нет, конечно, — мать присела на краешек кровати и похлопала рядом с собой. — Я хочу сказать, что внимание можно перенаправить. У тебя ведь есть сильные стороны. Ты отлично рисуешь, поёшь, да и математику щёлкаешь, как орешки.
— И что с того? — буркнула Галка. — Думаешь, им есть дело до моих пятёрок по алгебре?
— Возможно, нет. Но им точно есть дело до классной стенгазеты, которую ты могла бы нарисовать. Или до общешкольного конкурса, где ты могла бы спеть. Или...
Галка покачала головой:
— Это не сработает, мам. Они уже решили, что я — чучело гороховое. Что бы я ни сделала, будут только издеваться.
— А ты попробуй, — мать хитро прищурилась. — Ты же у меня смелая девочка. И упрямая. Когда тебе было шесть, ты три недели билась над китайской головоломкой, пока не собрала. И сейчас соберёшь. Только головоломка другая.
Той ночью Галка долго не могла уснуть. Мамины слова крутились в голове, смешиваясь с обидными выкриками одноклассников. Что ж, может, и правда стоит попробовать? Терять всё равно нечего.
На следующий день она специально пришла в школу пораньше. Ни с кем не заговаривая, прошмыгнула в кабинет рисования, взяла несколько листов ватмана и принялась за работу.
— Ты чего тут колдуешь, Орлова? — раздался насмешливый голос.
Галка обернулась. На пороге стояла Ирка Петрова, первая красавица класса и главная заводила всех издёвок.
— Стенгазету делаю, — как можно спокойнее ответила Галка. — К празднику.
— К какому ещё празднику? — фыркнула Ирка.
— День учителя на следующей неделе, забыла? — Галка пожала плечами. — Шепелева сказала сделать стенгазету от класса.
— И ты, конечно, вызвалась, — презрительно скривилась Петрова. — Выслуживаешься?
— Шепелева попросила меня, — солгала Галка, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Сказала, я лучше всех рисую.
Ирка фыркнула и ушла, напоследок бросив:
— Только не испорть, а то опозоримся на всю школу.
Галка перевела дух. Первый раунд выигран — её не обозвали и не толкнули. Уже прогресс!
Она корпела над стенгазетой всю перемену. Нарисовала яркие осенние листья, изобразила учителей в виде сказочных персонажей — получилось забавно и похоже. Математичка вышла эдакой Царевной-лягушкой со стрелой в виде циркуля, историк — богатырём на коне, а Шепелева, их классная, — доброй феей с указкой вместо волшебной палочки.
К концу уроков Галка закончила основу, осталось только раскрасить и подписать. Она аккуратно спрятала ватман в шкаф и пошла домой, впервые за три недели без слёз и обидных прозвищ, несущихся вслед.
На следующий день она принесла в школу цветные карандаши и фломастеры. Снова заперлась в кабинете рисования и принялась раскрашивать свою стенгазету.
— Ого! — раздалось из-за спины. — Это что, Шепелева?
Галка обернулась. В дверях стояли Дима Соколов и Вадик Князев, два закадычных друга и известных хулигана.
— Ну да, — кивнула Галка, готовясь к очередной порции насмешек.
— Здорово похоже! — восхитился Вадик, подходя ближе. — И Марь Иванна как настоящая квакушка. Слушай, а меня нарисуешь?
Галка растерялась:
— Тебя? Зачем?
— Ну, раз уж всех учителей нарисовала, можно и меня, — ухмыльнулся Вадик. — Давай, изобрази меня каким-нибудь супергероем. С мускулами и всё такое.
— И меня! — тут же встрял Дима. — Меня нарисуй Человеком-пауком. Или нет, лучше ниндзя!
Галка моргнула. Они что, не шутят? Неужели и правда нравится?
— Я могу попробовать, — осторожно сказала она. — Только не сейчас. Сначала надо стенгазету закончить.
— А когда закончишь? — не унимался Вадик.
— К вечеру, наверное, — пожала плечами Галка. — Или завтра с утра.
— Круто! — обрадовался Вадик. — Тогда я завтра зайду. Слышь, Димон, эта рыжая реально умеет рисовать!
Они ушли, а Галка так и осталась стоять с открытым ртом. Её только что назвали «рыжей», а не «морковкой». И, кажется, это был почти комплимент.
К концу дня возле кабинета рисования собралась целая толпа. Слух о крутой стенгазете разлетелся по школе со скоростью лесного пожара. Даже Ирка Петрова соизволила заглянуть и снисходительно бросила:
— А ничего так получилось. Не позоримся.
Когда Галка закончила работу и прикрепила стенгазету на стенд в коридоре, вокруг собралась толпа. Ребята смеялись, показывали пальцами на забавные рисунки, пытались угадать, кто есть кто. А Шепелева, проходя мимо, остановилась, всплеснула руками и воскликнула:
— Орлова! Это же шедевр! Ты почему скрывала, что так рисуешь?
— Да я и не скрывала, — пробормотала Галка, краснея от непривычного внимания. — Просто никто не спрашивал.
Вечером она взахлёб рассказывала матери о переменах в школе.
— Представляешь, они теперь просят их нарисовать! Даже Петрова подходила, интересовалась, могу ли я сделать эскиз платья для её куклы. А Вадик Князев вообще хочет, чтоб я его супергероем изобразила!
Мать улыбалась, глядя на возбуждённое лицо дочери:
— Ну вот, а ты боялась. Я же говорила — нужно просто показать свои сильные стороны.
Галка кивнула, но тут же погрустнела:
— Только это ненадолго. Пройдёт интерес к рисункам, и снова начнут дразнить.
— А ты не давай ему пройти, — подмигнула мать. — Помнишь, я говорила про конкурс?
На следующий день Галка принесла в школу целую пачку рисунков — наброски ребят из класса в виде разных персонажей. Дима Соколов красовался в костюме ниндзя, Вадик Князев щеголял мускулами Халка, даже заучке Мише Кравцову нашлось место — он вышел вылитым Гарри Поттером.
— А меня? — требовательно спросила Ирка Петрова, увидев восторги одноклассников. — Что, для меня рисунка не нашлось?
Галка улыбнулась и протянула ей отдельный листок:
— Вот, специально для тебя.
На рисунке Ирка красовалась в виде Белоснежки — с чёрными волосами, огромными голубыми глазами и в пышном бальном платье.
— Ого, — выдохнула Петрова, разглядывая рисунок. — А я и правда такая красивая?
— Конечно, — кивнула Галка. — У тебя же волосы «чёрные, как вороново крыло», как в сказке.
Ирка зарделась от удовольствия:
— Слушай, а ты не могла бы нарисовать ещё несколько таких? Для моего альбома. Я коллекционирую всякие сказочные картинки.
— Могу, — согласилась Галка. — Только давай вечером. У меня сейчас другой проект.
— Какой ещё проект? — тут же заинтересовалась Ирка.
— Да так, — Галка сделала загадочное лицо. — Шепелева попросила подготовить кое-что для конкурса.
— Для какого конкурса? — Ирка подалась вперёд.
— Общешкольного, — как бы нехотя пояснила Галка. — В конце четверти. Конкурс талантов называется.
— А ты с чем выступать будешь? — не отставала Ирка.
— С песней, — пожала плечами Галка. — И рисунком. Буду петь и одновременно рисовать на специальном экране.
Это была чистая импровизация, но Ирка купилась.
— Ух ты! А меня научишь так?
— Ну, не знаю, — протянула Галка. — Это сложно...
— Но я быстро учусь! — выпалила Ирка. — Честно-честно! И вообще, у меня отличный слух. Бабушка говорит, у меня талант.
Галка сделала вид, что размышляет:
— Ладно, приходи сегодня после уроков. Попробуем что-нибудь придумать.
Так началась их странная дружба. Каждый день после школы Ирка приходила к Галке домой, и они репетировали номер для конкурса. Галка и впрямь здорово пела, а вот у Ирки с этим были проблемы. Зато она отлично танцевала. В итоге они придумали номер: Галка поёт и рисует на прозрачном экране, а Ирка танцует на фоне возникающей картины.
Анна Степановна только качала головой, глядя на эту парочку:
— И не надоело тебе с ней возиться? Помнится, ещё месяц назад ты рыдала из-за её издёвок.
— Ирка не плохая, — пожала плечами Галка. — Просто привыкла, что все вокруг неё крутятся. А теперь немножко растерялась.
И действительно, Ирка Петрова, привыкшая быть в центре внимания, теперь с удивлением наблюдала, как одноклассники окружают Галку, просят нарисовать то одно, то другое, восхищаются её голосом.
— Слушай, а почему ты раньше не показывала, что так умеешь? — спросила она как-то.
Галка усмехнулась:
— А когда? Вы же с первого дня решили, что я — чучело гороховое. Даже не попытались узнать, какая я на самом деле.
Ирка смутилась:
— Ну, я не со зла. Просто у тебя внешность такая... яркая. Вот я и...
— Решила заклевать конкурентку? — подсказала Галка.
— Что-то вроде того, — кивнула Ирка. — Прости, ладно? Я была дурой.
— Забыли, — великодушно сказала Галка. — Главное, что сейчас мы друзья.
Конкурс талантов прошёл на ура. Номер Галки и Ирки сорвал такие аплодисменты, что директор лично подошёл поздравить их. А на следующий день в школе только и разговоров было, что о «потрясающем дуэте».
— Слушай, а давай кружок организуем? — предложила Ирка после уроков. — Я уже со Светкой из седьмого «Б» говорила, она тоже петь любит. И с Димкой Соколовым — он на гитаре умеет. Будем выступать на всех праздниках!
— Давай, — согласилась Галка. — Только надо Шепелеву спросить, разрешит ли она.
Шепелева не только разрешила, но и выделила для репетиций актовый зал. К Новому году в кружке занималось уже десять человек. Все они когда-то посмеивались над «рыжей морковкой», а теперь наперебой предлагали дружбу.
— Видишь, как всё обернулось, — говорила мать, помогая Галке подшивать костюм для новогоднего выступления. — А ты боялась.
— Я до сих пор иногда боюсь, — призналась Галка. — Что всё это временно. Что они опять начнут дразниться.
— Не начнут, — уверенно сказала мать. — Они уже по-другому тебя видят. Не как странную новенькую с рыжими косами, а как талантливую Галку Орлову, с которой все хотят дружить.
И она оказалась права. Уже через пару месяцев никто в школе и не вспоминал о прежних насмешках. Теперь Галка была заводилой, лидером, душой компании. Даже старшеклассники здоровались с ней в коридорах.
— А знаешь, что самое смешное? — говорила она как-то Ирке, с которой они и правда подружились. — Я ведь ничуть не изменилась. Те же рыжие волосы, те же веснушки, те же очки. Просто вы все вдруг увидели, что я умею кое-что классное.
— Да нет, — покачала головой Ирка. — Ты изменилась. Стала увереннее, что ли. Раньше ты пряталась, а теперь словно светишься изнутри. На такое сложно не обращать внимания.
Галка улыбнулась. Пожалуй, в словах бывшей обидчицы, а ныне лучшей подруги, была доля правды. Она действительно перестала прятаться и начала сиять. И мир вокруг засиял ей в ответ.
В тот вечер Галка долго сидела у окна, глядя на звёзды. Странно устроена жизнь — несколько месяцев назад она приходила домой в слезах, а теперь её телефон разрывается от сообщений и звонков. Все хотят пообщаться, спросить совета, просто поболтать.
Раньше она думала, что всё дело во внешности. Что если бы у неё были чёрные волосы, как у Ирки, или модные шмотки, как у Катьки Семёновой, её бы не дразнили. А оказалось, дело совсем в другом. Нужно просто найти то, что ты умеешь лучше всех, и не бояться это показать.
Мама подошла и обняла её за плечи:
— О чём задумалась, Галчонок?
— Да так, — улыбнулась Галка. — Просто поняла кое-что важное.
— И что же?
— Что всегда буду собой. Со всеми своими веснушками, косичками и очками. И если кому-то это не нравится — его проблемы.
Мать улыбнулась и крепче прижала дочь к себе:
— Правильно, доченька. Ты у меня умница.
А потом добавила с хитрой улыбкой:
— Только знаешь, что я тебе скажу? Через пару лет мальчишки с ума будут сходить по твоим веснушкам и рыжим волосам. Вот увидишь!
— Ма-ам! — возмутилась Галка, но тут же рассмеялась.
Возможно, мама и права. Но это уже совсем другая история.