— Получается, ты выбираешь чужого ребёнка вместо собственного сына?! — Галина Петровна швырнула документы об усыновлении на стол так сильно, что разлетелись фотографии трёхлетнего Данилы. — Вместо продолжения нашего рода?!
— Мама, это наш сын! — Сергей подбирал с пола детские снимки дрожащими руками. — Наш с Леной!
— Ваш?! — Свекровь подскочила к невестке, которая сидела на краю дивана, крепко сжав ладони. — Лена, объясни мне, как мать матери: зачем ты лишаешь моего сына возможности стать настоящим отцом?
Лена подняла голову. В её глазах читалось такое отчаяние, что даже Галина Петровна на секунду растерялась.
— Потому что шесть лет мы не можем иметь детей. Шесть лет, Галина Петровна! Мы прошли всех врачей, всё лечение...
— Прошли?! — Свекровь повернулась к мужу, который молчал у окна. — Владимир, скажи им! Скажи, что нужно просто поменять жену!
Тишина. Владимир Иванович не оборачивался, только плечи его напряглись.
— Папа? — Сергей встал, подошёл к отцу. — Папа, ты же не можешь так думать?
Отец медленно повернулся. Лицо его было каменным.
— Сын, ты понимаешь, что делаешь? Ты берёшь ответственность за чужого ребёнка, когда можешь создать новую семью и родить своего.
— Но я люблю Лену!
— Любовь... — Галина Петровна махнула рукой. — В сорок лет у тебя ещё есть время на любовь. У неё — уже нет. Ей тридцать четыре, Сергей! Она использует тебя!
— Что?! — Лена вскочила с дивана. — Я использую?!
— А как это ещё назвать? Не можешь родить — хочешь усыновить. На наши деньги, между прочим!
— На какие ваши деньги?! Я работаю учителем в школе, Сергей — механиком на станции. Мы сами...
— Сами?! — Галина Петровна засмеялась зло. — В чьей квартире вы живёте? Кто платит вам коммунальные? Кто купил вашу мебель?
Лена побледнела. Сергей сжал кулаки.
— Мы вам всё вернём.
— Когда? Через двадцать лет? — Отец подошёл к сыну вплотную. — Сергей, я всю жизнь работал на заводе, копил деньги, чтобы помочь тебе встать на ноги. Но не для этого!
— Не для чего, пап?
— Не для того, чтобы ты растил подкидыша!
Слово повисло в воздухе как пощёчина. Лена схватилась за сердце, присела на диван.
— Владимир Иванович, — прошептала она, — как Вы можешь так говорить о ребёнке?
— О каком ребёнке?! Ты его даже не видела толком! Знаешь только, что родители пили и лишены прав!
— Мы встречались с Данилой много раз! — Сергей подошёл к жене, положил руку на плечо. — Он... он уже называет нас мамой и папой.
— Потому что не понимает, что происходит! — Галина Петровна подошла к окну, потом резко обернулась. — Лена, ты представляешь, с какой наследственностью этот ребёнок? Алкоголики, наркоманы, преступники!
— Это неправда! — Лена встала, голос её дрожал. — Его родители просто... просто не справились. Он здоровый, умный мальчик!
— Ага! Сегодня здоровый, а завтра начнёт пить в пятнадцать лет! Или ещё хуже!
— Мама, хватит! — Сергей шагнул между женщинами. — Ты говоришь о трёхлетнем ребёнке!
— Я говорю о твоём будущем! — Галина Петровна схватила сына за руки. — Серёжа, милый, пока не поздно... Найди себе молодую жену, здоровую, которая сможет родить тебе сына!
— Я не хочу другую жену! Я хочу Лену и нашего Данилу!
— Вашего?! — Свекровь отпустила сына, отшатнулась. — Значит, решение принято?
— Да, — сказал Сергей твёрдо. — Завтра мы забираем его из детского дома.
Владимир Иванович подошёл к сыну, положил тяжёлую руку на плечо.
— Тогда больше не рассчитывай на нашу помощь.
— Что?
— Владимир Иванович, не надо... — Лена встала, сделала шаг к свёкру. — Мы же семья...
— Были семьёй, — сказал он холодно. — До того, как ты решила заменить внуков моей крови чужим отродьем.
— Папа! — Сергей побледнел. — Ты не можешь так говорить!
— Могу. И скажу больше: если вы завтра заберёте этого ребёнка, через неделю освобождайте квартиру.
Молчание было оглушительным. Где-то капал кран, за окном сигналила машина.
— То есть вы нас выгоняете? — спросила Лена тихо.
— Мы освобождаем квартиру для людей, которые будут правильно ею пользоваться.
— Каких людей? — Сергей смотрел на отца во все глаза.
— Для тех, кто захочет создать нормальную семью. Родить детей, а не подбирать на помойке!
— ВСЁ! — Сергей крикнул так громко, что все вздрогнули. — Всё, папа! Хватит!
Он подошёл к полке, взял фотографию — их семейный снимок пятилетней давности, где они все четверо обнимались на даче.
— Видишь? — Сергей показал фото отцу. — Тогда ты говорил мне, что семья — это самое важное. Что нужно держаться друг за друга.
— Это была настоящая семья.
— А теперь не настоящая?
Владимир Иванович отвернулся.
— Сергей, — заговорила мать, — подумай ещё раз. Серьёзно. Ребёнок из детского дома — это огромная ответственность. Это проблемы с психикой, с поведением...
— Мама, я работаю в школе уже десять лет, — тихо сказала Лена. — Я знаю детей из неблагополучных семей. Знаю, что им нужна любовь и терпение.
— Любовь! — Галина Петровна всплеснула руками. — А на что вы будете его кормить? На вашу зарплату учителя и механика?
— Будем экономить.
— Где будете жить?
— Снимем комнату.
— На что?! — Мать подошла к столу, взяла калькулятор. — Давай посчитаем! Ваши зарплаты вместе — семьдесят тысяч. Съём жилья — двадцать минимум. Коммунальные — пять тысяч. Еда для трёх человек — тридцать тысяч. Одежда для ребёнка, игрушки, лекарства... Что останется?
Лена и Сергей переглянулись. Они не считали. Просто хотели ребёнка.
— Справимся, — сказал Сергей неуверенно.
— Как?! — Отец повернулся к ним. — За счёт чего?
— Я могу давать частные уроки, — сказала Лена. — А Сергей — подрабатывать по выходным.
— И когда вы будете заниматься ребёнком? — спросила Галина Петровна язвительно. — Между работой и подработкой?
— Найдём время!
— Серёжа, — отец сел на стул, положил руки на колени. — Я хочу, чтобы ты честно ответил на вопрос. Если бы завтра к тебе пришла двадцатипятилетняя девушка, готовая выйти замуж и родить детей, ты бы с ней познакомился?
Сергей молчал.
— Ответь честно.
— Нет, — сказал он твёрдо. — Потому что я женат на Лене.
— А если бы не был?
— Но я женат!
— Отвечай на вопрос!
Сергей посмотрел на жену. Лена сидела, опустив голову, ждала ответа.
— Может быть, и познакомился бы. Но сейчас это неважно. Я люблю Лену, и мы хотим этого ребёнка.
Владимир Иванович встал, подошёл к шкафу, достал папку с документами.
— Вот, — он положил её на стол. — Договор найма на квартиру. Я расторгаю его с первого числа следующего месяца.
— Папа...
— Владимир, может, не стоит... — начала Галина Петровна, но муж остановил её жестом.
— Стоит. Пусть почувствуют, что значит быть взрослыми людьми.
Сергей взял документы, пролистал.
— Значит, с первого числа мы остаёмся на улице?
— Значит, с первого числа вы живёте самостоятельно.
— С трёхлетним ребёнком, — добавила Лена.
— С тем, кого вы выбрали вместо нас.
Лена встала, подошла к окну. За стеклом моросил дождь, во дворе играли дети.
— Знаете, — сказала она, не оборачиваясь, — а я вас понимаю.
— Что? — Галина Петровна подошла к ней.
— Понимаю. Вы хотели внуков от сына, а получается, что будет чужой ребёнок. Это больно.
— Лена... — начал Сергей, но жена подняла руку.
— Нет, Серёжа, я скажу. — Она повернулась к свекрови. — Галина Петровна, мне тоже хотелось родить ребёнка Сергею. Представляете? Мне тоже хотелось, чтобы у него были папины глаза или мамин нос. Мне хотелось быть беременной, чувствовать, как он растёт внутри меня.
Свекровь молчала.
— Но этого не произошло. И знаете что? Когда я впервые взяла на руки Данилу в детском доме, когда он посмотрел на меня и сказал "мама", мне стало всё равно, чья кровь в его жилах.
— Лена... — Владимир Иванович сделал шаг к ней.
— Всё равно, Владимир Иванович. Потому что он стал моим сыном в эту секунду. Не биологически. Сердцем.
Галина Петровна отвернулась к окну.
— А если через пять лет вы поймёте, что не справляетесь? — спросила она тихо. — Что будете делать?
— Будем справляться, — ответил Сергей. — Во что бы то ни стало.
— А если он будет трудным подростком? Если свяжется с плохой компанией?
— Будем помогать ему найти дорогу.
— А если он захочет найти биологических родителей?
— Поможем в этом тоже.
Владимир Иванович сел обратно на стул, опустив голову .
— Значит, ничто вас не остановит?
— Ничто, пап.
— Даже то, что вы останетесь без средств к существованию?
— Даже это.
Отец поднял голову, посмотрел на сына.
— Ты понимаешь, что я не смогу вам помогать? Даже если захочу?
— Почему?
— Потому что если я начну помогать, твоя мать меня съест заживо.
Сергей улыбнулся впервые за весь вечер.
— Понимаю, пап.
— И что твоя жена работает в школе, где учатся дети наших знакомых. И все будут знать, что вы взяли приёмного ребёнка.
— И что с того? — спросила Лена.
— То, что люди злые, Лена. Будут судачить, сплетничать.
— Пусть судачат.
Галина Петровна повернулась к ним.
.— Тогда зачем?
Лена подошла к столу, взяла одну из фотографий Данилы — мальчик сидел на качелях и смеялся.
— Потому что когда мы уходили от него в последний раз, он спросил: "А вы точно вернётесь?" И знаете, как он это сказал? Как человек, которого уже много раз обманывали.
Галина Петровна взяла фотографию, долго смотрела.
— Ладно, — сказала она устало. — Ваше решение. Но помните: пути назад не будет.
— Мам, а если...
— Никаких "если", Серёжа. Если завтра вы заберёте ребёнка, для нас вас больше не существует.
— Галя, — начал Владимир Иванович, но жена перебила:
— Нет, Володя. Я так решила. Они хотят быть взрослыми — пусть будут. До конца.
Она взяла сумочку, направилась к выходу.
— Галина Петровна, подождите, — Лена догнала свекровь у двери. — А если... если через некоторое время вы захотите познакомиться с внуком?
— Это будет не внук, а усыновлённый ребёнок.
— Для Данилы вы будете бабушкой и дедушкой.
Галина Петровна остановилась.
— Лена, не надо. Не усложняйте.
— Почему усложняю? Я просто...
— Ты просто хочешь оставить себе лазейку. На случай, если станет совсем тяжело. — Свекровь повернулась к невестке. — Но лазеек не будет. Никаких.
Она вышла. Через минуту за ней последовал и Владимир Иванович, только остановился у порога.
— Сын, — сказал он, не оборачиваясь, — я желаю вам счастья. Честное слово.
— Спасибо, пап.
— Но помни: мужчина должен обеспечивать семью. Если не сможешь — не мужчина.
Дверь закрылась. Лена и Сергей остались одни в квартире, которая уже не будет их домом.
— Серёжа, — сказала Лена тихо, — а может, они правы?
— В чём?
— Может, мы и правда не потянем?
Сергей обнял жену.
— Не знаю, Лен. Честно не знаю. Но хочу попробовать.
— А если не получится?
— Тогда хотя бы будем знать, что пытались.
Лена прижалась к мужу, слушала биение его сердца.
— Завтра заберём Данилку?
— Завтра.
— И начнём новую жизнь?
— Начнём.
За окном стемнело. В квартире напротив зажглись окна — там семья ужинала, смеялась, смотрела телевизор. Обычная семья с обычными проблемами и обычным счастьем.
— Серёжа, а что если через десять лет мы поймём, что это была ошибка? — спросила Лена.
— Тогда будем жить с этой ошибкой.
— А если Данила вырастет и скажет, что мы ему не родители?
— Скажет — значит, мы где-то не справились.
— А если твои родители никогда нас не простят?
Сергей помолчал.
— Тогда будем жить без их прощения.
Но в голосе его звучала такая тоска, что Лена поняла: завтра они не просто заберут ребёнка из детского дома.
Завтра они останутся совсем одни в мире, где есть только они трое против всех.
И никто не знает, хватит ли у них сил выстоять.
Подписывайтесь. Делитесь своими впечатлениями и историями в комментариях, возможно они кому-то помогут💚