— Мама, я пришла к тебе за советом, а не нравоучениями! — крикнула Вера и сразу же прикусила язык: говорить с матерью в подобном тоне она не привыкла.
— А кто тебя еще уму-разуму научит? — Ангелина Васильевна, напротив, всегда оставалась спокойной при разговоре с дочерью — так лучше доходит. — Если бы меня слушала, уже давно была бы замужем.
— Мамочка, но не такой же ценой. Витька женат, двое сыновей. Зачем разрушать семью?
— Затем, что тебе уже тридцать пять! А ты и замужем не была.
Вера понимала, что в маминых словах есть зерно истины. Чем жена Витьки лучше нее? Вера тоже хочет простого женского счастья, детишек и приличного мужика под боком.
В конце концов, Витя полгода скрывал, что женат. И если бы не случайная встреча с его семейством в парке, то Вера бы до сих пор ничего не знала.
Конечно, следовало порвать с подлецом немедленно. Но тот заявил, что уже давно не любит жену, живет с ней только ради детей. И перед тем, как уйти из семьи, малышей нужно морально подготовить. Это займет некоторое время.
В итоге Витя клятвенно пообещал, что обязательно оставит обрыдлую жену при первом удобном случае. Нужно лишь немного подождать.
Вера поверила. Вопреки здравому смыслу. Только время шло, а Витя все медлил с разводом.
Это дико угнетало. Добавляла масла в огонь и Ангелина Васильевна. Она была одержима идеей понянчить внуков, о чем прямо заявляла в каждом разговоре с дочкой.
Вера долго не признавалась, что ее роман с женатым Витькой зашел в тупик. Но однажды не выдержала, расплакалась и все рассказала.
Ангелина Васильевна проблемы не видела. Главное, по ее мнению, любыми способами затянуть ухажера в ЗАГС. И она точно знала, как.
— Верочка, ты не смотри, что Витя твой женат. Думай о своем счастье.
— Я-то думаю. Но ведь он кормит меня обещаниями. Говорит, что с женой давно как соседи живут. Только ради детей не разводятся.
— Это хорошо, значит, детей он любит. Тогда выход один — забеременеть.
— Думаешь?
— Конечно! Я ведь тоже когда-то оказалась в подобной ситуации. Твой отец был женат, когда мы встречались. Правда, не успел обзавестись детьми. Потом быстро развелся, как только узнал о моей беременности.
— Да, но он и нас бросил, когда мне исполнилось пять.
— И что? Зато алименты платил исправно. Да и так помогал. Ты ни в чем не нуждалась.
— Оно так, конечно. Но мне очень не хватало папиного внимания.
— Внимание на хлеб не намажешь. Зато ты, как единственная наследница, живешь в его двухкомнатной квартире. Плохо тебе от этого?
— Может быть, ты и права. Спасибо, мамуль, я подумаю.
Весь вечер Вера прокручивала в голове различные варианты развития событий. Возможно, общий ребенок все-таки подтолкнет Витю к серьезному шагу… А если нет?
Вере патологически не везло с мужчинами. Например, в семнадцать она без памяти влюбилась в одноклассника Кольку. Целый год ждала его из армии. А когда Николай вернулся… то предложил остаться друзьями и женился на другой.
Сколько слез было пролито! Тогда казалось, что жизнь не имеет никакого смысла. Но время все-таки лечит. Через два года Вера встретила Пашку. Он был старше, занимал неплохой пост в городской администрации. Казался обстоятельным и надежным.
Отношения продлились четыре года. Вера думала, что дело идет к свадьбе. Но с предложением Павел не торопился.
Тогда, по совету матери, Вера решила форсировать события и соврала о своей беременности. Они с мамой фантазировали, как Пашка обрадуется новости, подхватит Веру на руки и пулей полетит в дворец бракосочетания.
Но реальность оказалась печальней: Пашка забрал зубную щетку и скрылся в неизвестном направлении. Предусмотрительно заблокировав Веру во всех социальных сетях.
Дальше было несколько интрижек, но Вера уже и не ожидала от них ничего серьезного.
Ангелина Васильевна не оставляла попыток «пристроить дочку в хорошие руки». Даже зарегистрировала на сайте знакомств — чем черт не шутит!
Именно там Вера познакомилась с Виктором. Он как-то сразу зацепил своей галантностью, любезностью и вычурной манерой общения. Первое свидание закончилось страстной ночью у Веры дома. Дальше встречи стали регулярными.
Витя сразу обозначил, что общаться они будут ограниченно: в определенные часы и не каждый день. Якобы его предыдущие неудачные отношения были слишком токсичными и болезненными, и он не готов с головой нырять в новые. А такое дозированное общение позволит ему быстрее адаптироваться и вернуться к полноценной счастливой жизни.
Вера понимала Виктора как никто другой, ведь каждый ее серьезный роман оставлял болезненный рубец на сердце. Поэтому и приняла чудаковатые условия.
А потом встретила его в компании жены и двоих детей. Тогда и поняла, зачем нужно было «дозированное общение».
Вера снова влюбилась не в того мужчину. Ей бы бросить Витю немедленно, но…
Чувства оказались настолько сильными, что сказку про несчастливый брак Вера приняла за чистую монету. И согласилась на роль любовницы. Нужно ведь всего лишь немножко подождать!
Вот только «немножко подождать» затянулось на год. Статус любовницы все сильнее угнетал.
Остается смириться и терпеть?
Нет!
Мама права! Действовать нужно решительно и наверняка. Не сможет Витька оставить ребенка без отца — факт, он ответственный и любит детей. Ему придется выбирать: либо любимая женщина с его малышом, либо обрыдлая жена с подросшими отпрысками.
Решено!
Противозачаточные таблетки полетели в мусорное ведро.
* * *
— Витюшка! — Вера кинулась в объятья Виктора, едва тот переступил порог. — У меня прекрасная новость!
— Тише, задушишь меня. Что случилось?
— Я только от врача! Котик, ты скоро станешь папой!
Вера прижалась к Вите, но тот грубо ее оттолкнул.
— Как? Ты же говорила, что пьешь таблетки!
— Конечно! Но так бывает. Малейший сбой — и вуаля!
Витя пошатнулся. Было видно, что новость выбила его из колеи.
— Так не должно быть!
— Вить, ты не рад? Не понял, что я сказала? У нас будет малыш! И теперь ты спокойно можешь уйти от жены. Повод ведь уважительный. И оттягивать больше нельзя.
— Какой повод? У меня уже двое детей. И еще один спиногрыз мне не нужен.
— Вить, ты ж в любви клялся…
— Но не в вечной же! Послушай, у нас же все было хорошо. Зачем усложнять? Пойми, еще одного ребенка я не потяну.
— И что ты предлагаешь?
— Избавься от него, и все будет как прежде.
— Я не хочу как прежде. Ты обещал жениться!
— Ну очевидно же, что не женюсь. Толку от этих формальностей! Тебе было плохо? Чего-то не хватало?
— …пошел вон! — Вера не хотела ничего объяснять. Главное — сдержать слезы, пока этот нахал здесь.
— Ну и дура! Вздумаешь проболтаться о нас жене — уничтожу!
Виктор хлопнул дверью так, что та едва не слетела с петель.
* * *
Вера рыдала. Казалось, вот-вот задохнется от судорожных всхлипов. Губы, искусанные до крови, горели нестерпимым огнем под градом слез. Но внутри жгло в сто раз сильнее.
Как теперь быть? Одна, с ребенком на руках… Это же катастрофа!
Посоветоваться с мамой? Она снова начнет обвинять Веру во всех неудачах, называть «лежалым товаром» и «синим чулком». А теперь еще и с прицепом.
Но деваться некуда. Очень хотелось разделить душевную боль хоть с кем-то.
Утром Вера отправилась к Ангелине Васильевне. Но зайти не решалась… Сидела на лавочке около подъезда и обдумывала, как начать диалог. От болезненных воспоминаний слезы катились по щекам без остановки.
— Вера — подруга пионера! Чего ревешь, как корова?
На плечо опустилась тяжелая мужская рука. Вера вздрогнула. Это может быть только…
— Гена?
— Так точно!
— Я думала, ты в тю…
Вера остановилась на полуслове, не зная, можно ли об этом упоминать. Мама говорила, что Генка загремел в места не столь отдаленные. И должен был провести там еще много лет.
— Отпустили за хорошее поведение, — Гена рассмеялся, словно его юмор был понятен кому-то еще. — Так чего глаза на мокром месте?
— К маме вот пришла, а зайти не решаюсь.
— Да, маман у тебя своеобразная. До слез кого угодно доведет.
— Дело не совсем в ней…
— Хорошо, пошли ко мне. Чаем напою, хоть успокоишься.
Вера согласилась без особой опаски, ведь знала Генку тысячу лет. Они были соседями и дружили с детства, несмотря на запрет Ангелины Васильевны. Она была уверена, что дочь может попасть под дурное влияние хулиганистого соседа. И не без причин.
Родители Гены злоупотребляли спиртным. Так что детство Гены было нелегким и познакомило его с самыми неприглядными местами реальности: алкоголь, вши, голод, приюты и интернаты… чего только не было.
Но, несмотря на отсутствие должного воспитания, Генка рос добрым мальчишкой. Вера любила проводить с ним время: исследовать крыши, подвалы, заброшенные домишки на окраине города. Она могла так пропадать до вечера. За что каждый раз получала нагоняй от Ангелины Васильевны.
А потом родителей Генки лишили родительских прав, и он отправился в детдом. В шестнадцать заработал первый срок. Вышел уже совершеннолетним. Только ненадолго. Через год снова загремел. Вера больше его не видела. До сегодняшнего дня.
— Сколько лет прошло… — Вера чувствовала себя неловко: все-таки Генка прошел через многое. — Ты изменился, конечно.
— Да и ты уже мечта не пионера, а пенсионера, — Гена издал хриплый смешок. — Да шучу я! Прекрасно выглядишь, когда не плачешь. Рассказывай, кто обидел?
— Спасибо. Мне, правда, не хочется грузить тебя своими проблемами. — Вера вдруг поняла, что в сравнении с Геной она кажется настоящей счастливицей. Подумаешь, мужик сбежал, с кем не бывает. Но от мысли про Витю на глазах снова блеснули слезы. — Лучше расскажи, как ты живешь.
— О, ну тогда усаживайся поудобней. Тебя ждет увлекательнейший рассказ про мои путешествия.
— Может, без подробностей?
— Не бойся, особо увлекательные моменты я опущу. Итак, когда я родился, началась гроза…
Вера впервые за день рассмеялась. Как когда-то в беззаботном детстве. Но, как Гена ни старался, дальше история все-таки вышла грустная. Детский дом, тюрьма, алкоголь, снова тюрьма… Казалось, выхода нет. А потом Гена получил весточку о том, что его родители по пьяни погибли в пожаре. И тогда внутри все перевернулось. Неужели та же участь предписана и ему? Нет! Он твердо решил завязать.
Отказаться от алкоголя после стольких лет зависимости оказалось непросто. Но Гена не привык отступать. Параллельно освоил профессию сварщика. И на свободу вышел совершенно другим человеком.
— Вот, поселился в родительской квартире, ремонт косметический сделал. Подрабатываю. Заработки хоть небольшие, зато стабильные. Но пока еще привыкаю к правильной жизни. А там можно и о семье задуматься.
Тут Вера, которая на мгновение забыла о своей проблеме, снова разревелась. И тут прорвало. Она вывалила все: и про бесстыжего Кольку, и про нерешительного Пашку, и про подлеца Витьку. И про ребенка, который будет расти без отца, и про нелегкую женскую долю, и не забыла про властную мать, которая мечтает выдать ее замуж…
Непривыкшая к сочувствию Вера удивилась, когда Гена ее обнял и прошептал: «Ты со всем справишься». Все-таки хорошо, когда кто-то тебя понимает и поддерживает.
Вера втайне от матери начала часто заглядывать к Гене. Они болтали обо всем на свете, делились переживаниями и планами. Казалось, что они снова дети, и впереди целая жизнь.
Но идиллия была недолгой. Когда в дверь к Гене настойчиво постучали, Вера сразу почувствовала неладное.
— А, вот ты где! — на пороге стояла Ангелина Васильевна, и ее выражение лица не предвещало ничего хорошего. — Что, потянуло на экстрим? Думаешь, если нормальные мужики от тебя бегут, нужно на забулдыг вешаться? Или хочешь повторить судьбу его непутевых родителей?
— Мама, прекрати немедленно! — Вере было стыдно за слова матери. Она взглянула на Гену и жестом попросила его не отвечать. — Гена — отец моего ребенка и твоего внука! Веди себя уважительнее.
— Что? Ты беременна от этого… — у Ангелины Васильевны перехватило дыхание. — Боже, какой позор! У меня больше нет дочери!
* * *
— Ген, ты прости, — оправдывалась Вера, когда Ангелина Васильевна ушла. — Просто мама налетела на тебя с обвинениями. Не знала, как ее остановить. Ну и ляпнула про твое отцовство.
— Слушай, я аж сам поверил!
— Прости еще раз.
— Не извиняйся. Знаешь, мне даже понравилось. Вер, мне кажется, или… между нами что-то происходит?
— Не кажется, — Вера давно испытывала к Гене что-то большее, чем дружеские чувства. Но боялась признаться, ведь... — Но у меня будет ребенок от другого мужчины.
— У нас будет ребенок! Мой и твой.
Вера растворилась в крепких и нежных объятиях Геннадия, забыв обо всем на свете. Наконец-то в ее жизни появился настоящий мужчина. И больше не будет бессмысленных переживаний и тревог. Теперь все как надо.
* * *
— Ген, как ты думаешь, мама нас когда-то простит?
Вера держала на руках новорожденную дочурку и не могла отвести от нее взгляд. За эти маленькие глазки, носик, пухлые щечки она готова отдать жизнь.
Вере очень хотелось поделиться радостью с мамой, но…
Ангелина Васильевна никак не могла принять выбор дочери. Она демонстративно отворачивалась, когда сталкивалась с Верой и Геной во время прогулки, не отвечала на звонки и не открывала дверь.
Поначалу Веру это не сильно беспокоило: она растворилась в новых отношениях и беременных хлопотах. Но с рождением ребенка вдруг поняла, насколько ей не хватает маминой поддержки и участия.
— Простит, никуда не денется. Особенно когда увидит, что наша Машка — моя точная копия!
— Ген, ну это же невозможно… Ты ведь все знаешь.
— Я знаю, что я тебя люблю. И ее люблю. И вы мне — родные.
Геннадий крепко обнял жену — и не было на свете счастливее людей в тот момент.
Автор: Юлия Олеговна
---
Янтарные бусы
– Зинка, совесть у тебя есть? – Чубкина, руки в боки, ноги на ширине плеч, раззявила варежку, хрен заткнешь, – я тебя спрашиваю, морда ты помойная? А? Глаза твои бесстыжие, напаскудила, и в сторону? Я не я, и лошадь не моя? А ну, спускайся! Спускайся, я тебе говорю.
Зинка сидела на крыше. Как она туда забралась, и сама не помнит. Но от Чубкиной Людки и в космос улетишь, не заметишь. Страху эта бабенка нагнать может. У нее не заржавеет. С крыши Чубкина кажется не такой уж и большой: кругленький колобок в халате. Но это – оптический обман: у Чубкиной гренадерский рост, и весит Чубкина, как хороший бегемот.
«И угораздило меня…» - нервно думает Зинка, - «Теперь век на крыше сидеть буду»
Ее раздражало, что Чубкина орала на всю ивановскую, позоря несчастную Зинку. Хотя, чего тут такого удивительного? Зинка опозорена на весь поселок не раз, и не два. Зинка – первый враг супружеского счастья, кошка блудная. Так ее величают в Коромыслах, большом селе Вологодской области. Зинку занесли сюда жизненные обстоятельства, о которых она предпочитала молчать.
Зинка задолжала кое-кому очень много рублей. Пришлось продавать квартиру. Дяди в кожаных куртках попались гуманные. В чистое поле ее не выгнали, отправили Зинку в село, в домик о трех окнах и дряхлой печке – живи, радуйся, и не говори, что плохо с тобой поступили. Пожалели тебя, Зинка, ибо ты – женского полу, хоть и непутевая. Так что, можешь дальше небо коптить и местных баб с ума сводить. Это твое личное дело, и дядей не касается, тем более, что натешились тобой дяди вдоволь! Скажи спасибо, что не продали Суренчику – сидела (лежала, точнее) бы у него, пока не подохла.
Зинка коптила и сводила с ума. Местный участковый Курочкин зачастил в храм, где задавал один и тот же вопрос:
- За что? Чем я провинился, Господи?
Господь молчал, сурово взирая с иконы на Курочкина, словно намекал Курочкину на всякие блудные мыслишки, которые тоже гуляли в круглой Курочкинской голове. А все из-за Зинки, так ее растак, заразу. Мало того, что мужичье в штабеля перед Зинкой укладывалось, так и Курочкин, между прочим, уважаемый всеми человек, закосил глазами и носом заводил. Сил не было держаться – Зинка манила и кружила несчастную Курочкинскую башку.
Дело в том, что Зинка уродилась на свет писаной красавицей. Джоли отдыхает, короче. Все, ну буквально все в ней было образцом гармонии и совершенства. И зеленые глаза, и брови, и алчные, зовущие к поцелую губы, и высокая грудь, и тоненькая, тоненькая талия, как у Анжелики на пиратском рынке. И вот это создание, достойное кисти Ботичелли, родилось в простой рабочей семье! Папка с мамкой и рядом не стояли. Обыкновенные вологодские физиономии, носики картошкой, глаза пуговицами и щербатые рты.
Папка Зинки всю жизнь потом жену травил:
- Не мое, - говорил, - изделие! Где, - говорил, - сработала?
. . . дочитать >>