Аннотация: Как первая любовь, предательство отца и холодность мачехи научили пятнадцатилетнюю девочку ценить материнскую любовь.
Митька-мерзавец
Ладно, не буду тянуть. Расскажу про Митьку.
Этот Митька Седов из десятого "А" казался мне тогда просто принцем каким-то. Высокий, глаза зеленые, улыбается всегда загадочно. Все девчонки из моего класса по нему сохли, а он выбрал меня. Представляете, как я гордилась?
Дура просто.
Мама сразу почуяла что-то неладное. Говорила – он старше, Лерочка, опыт у него другой. Нужна ему не ты, а кое-что другое. Я слушать не хотела. Орала, что она ничего не понимает в любви, что она старая и завидует моему счастью.
Господи, как же стыдно сейчас вспоминать эти слова.
А тогда казалось, что я самая умная, а все вокруг идиоты. Наябедничала отцу, что мама меня не понимает, что душит контролем. Поплакала в трубку, попросилась к нему пожить. Думала, вот покажу маме! Вот она поймет, что потеряла!
Отец согласился сразу. Даже слишком быстро, если честно. Но я тогда на это внимания не обратила.
Мама мои вещи собирала молча. Только спросила, буду ли на звонки отвечать. И папе привет передала. Я так разозлилась! Ожидала скандала, слез, уговоров. А она как будто и не расстраивается вовсе.
Хотя нет... Глаза у нее были какие-то пустые. И руки дрожали, когда футболки складывала. Но тогда я этого не заметила.
Прозрение
У отца с его новой женой было... не то чтобы плохо. Просто чуждо все. Квартира красивая, ремонт свежий, но не дом. А та, новая, Алла ее зовут. Холодная какая-то.
Я ей пыталась рассказать про Митьку, спросить совета. А она:
– У тебя мама есть. К ней с вопросами!
Отрезала и все. А отец. Отец вообще дома не был почти. На работе постоянно, или еще где-то. Говорил, нужно деньги зарабатывать, семья большая теперь.
И вот я сижу в этой красивой, но чужой квартире, и понимаю – я одна. Совсем одна.
А Митька тем временем показал свое настоящее лицо. Оказалось, что встречается он не только со мной, но и с Машкой из девятого "В". Причем довольно давно уже. А когда мы это узнали, попытался нас стравить между собой. Хотел посмотреть на драку, мерзавец.
Хорошо, что Машка оказалась умнее меня.
– Хочешь дать ему повод поржать над нами? – сказала она. – Я пас.
– И что теперь делать?
– А ничего! Пусть умывается! Бросить его надо. На глазах у всех. По очереди. Кто первый?
– Давай ты.
– Заметано! Приходи на концерт посмотреть после шестого урока. А завтра твоя очередь. Я тоже приду.
Зрелище было, скажу я вам, еще то. Митька сначала не понял, что происходит. А когда дошло, злился так, что аж трясся. Но над ним смеялись уже все. Даже десятиклассники, которые его раньше уважали.
В итоге ему пришлось документы забирать и в другую школу переводиться. А с Машкой мы подружились. Хотя до этого только здоровались иногда.
Возвращение блудной дочери
История с Митькой далась мне непросто. Чувствовала себя преданной, использованной. Хотелось найти поддержку, пожаловаться кому-то. Мачеха отшила сразу, отец постоянно занят.
И тут я поняла – хочу домой. К маме.
Но как идти? Что сказать? Извини, мол, что такая дрянь? Что не слушала тебя, хамила, обвиняла во всем? Что ты была права насчет Митьки?
Страшно было. Вдруг она меня не простит? Вдруг скажет, сама ушла, сама и разбирайся?
А потом отец сам позвонил маме. Сказал, что я домой хочу, но боюсь идти. Он же видел, в каком я состоянии была. Не мог не видеть.
Мама ответила просто:
– Пусть приходит. Я не кусаюсь.
Боже, как же я ревела, когда это услышала! Всю дорогу домой плакала в автобусе. Люди на меня смотрели, а мне было все равно.
Дома
Пришла я, значит, вся зареванная, с сумкой в руках. Стою на пороге, не знаю, что сказать. А мама подошла, обняла и говорит:
– Проходи. Я пирожные купила. Твои любимые, с кремом.
И все. Никаких упреков, никаких "я же говорила". Просто: "Проходи".
Мы сели за стол, она чай заварила. А я сижу и думаю, как же так можно? Я ее обидела, предала по сути, а она пирожные покупает.
– Мам, – начала я.
– Не надо, Лерочка, – перебила она. – Все хорошо. Ты дома. Расскажешь про Митьку, если хочешь. Я выслушаю.
И я рассказала. Все. Подробно. Про то, как он нас обманывал, про мачеху, которая меня отшила, про отца, который все время на работе. Мама слушала внимательно, не перебивала.
– Больно? – спросила она, когда я закончила.
– Очень.
– Пройдет. Все проходит. Даже самая сильная боль.
– А откуда ты знаешь?
Мама улыбнулась грустно:
– Из опыта, милая. У меня ведь тоже были свои Митьки. И свои разочарования.
Мамин опыт
Тогда она мне впервые рассказала про свою молодость. Оказывается, мама тоже была влюблена в старшеклассника, когда училась в девятом классе. И тоже думала, что это навсегда. А он просто развлекался.
– Бабушка меня предупреждала, – рассказывала мама. – Говорила то же самое, что я тебе про Митьку. А я не слушала. Думала, она ничего не понимает, старая уже.
– И что потом?
– А потом я узнала, что у него еще три девушки было. В разных школах. А мы думали, что единственные.
– И как пережила?
– Плакала много. Потом злилась. Потом поняла, что бабушка права была. Опыт – это не то, что делает тебя старой. Это то, что помогает не наступать дважды на одни и те же грабли.
Мы тогда долго разговаривали. До самой ночи. Мама рассказывала про свои ошибки, про то, как важно их не бояться, а учиться на них. Говорила, что ошибки – это не стыдно, стыдно не делать выводов.
Я поняла
Знаете, что я поняла? Мама не идеальная. Она тоже творила глупости, были и разочарования, и боль. Но она не озлобилась, не замкнулась. Наоборот, стала мудрее, терпеливее.
Еще поняла, любовь мамы не зависит от того, какая я. Хорошая или плохая, послушная или бунтарка. Она любит меня просто так, потому что я есть. И это... это дорогого стоит.
После этого, когда мама что-то советовала. Я уже знала, что это не контроль. Просто мама хочет уберечь меня от боли.
Конечно, мы все равно иногда ссоримся. Я все еще бываю выдрой, а она все еще переживает за меня больше, чем нужно. Но теперь я знаю, это не потому, что она мне не доверяет. Это потому, что она меня любит.
В поезде
Вот об этом всем я и думала, сидя на том вокзале после разговора с женщиной и ее малышом. Мама подошла с кофе, села рядом.
– О чем задумалась? – спросила она.
– Да так. О разном.
– О том, что ветровку не взяла? Дождь собирается, между прочим.
Я посмотрела в окно. Действительно, тучи сгущались.
– Мам, – сказала я вдруг. – Прости меня.
– За что?
– За то, что долго была дурой. За то, что не понимала тебя. За то, что думала, будто знаю жизнь лучше.
Мама обняла меня за плечи:
– Лерочка, это же нормально. Все дети думают, что знают жизнь лучше родителей. Иначе они никогда не выросли бы.
– Но я же делала тебе больно.
– Делала. Но я понимала почему. И прощала. Потому что любила. Люблю. И буду любить, что бы ни случилось.
Поезд подошел. Мы заняли свои места, мама достала термос с чаем. А я смотрела в окно и думала – как же хорошо, что у меня есть она. Моя мама. Которая прощает мне все мои глупости и любит меня такой, какая я есть.
Даже когда я выдра.