- Ой, Верка, что у нас тут творится! Ты не поверишь! – Анна, бывшая одноклассница Веры, всплеснула руками, - Толька-то наш от Машки ушёл! Бросил жену беременную! Представляешь?!
- Толька?! Валухов?! Не может быть! - ошарашено проговорила Вера.
- А вот и может! Марте, дочери Толика, 3 годика только! Маша снова забеременела… Вроде, всё у них хорошо было… Они же в старом бабкином доме ремонт сделали хороший, все коммуникации подвели… Машину Толька новую купил… Да и с женой они жили душа в душу… Сама же знаешь… Со школы у них любовь… И тут такое…
… Вера, Аня, Толик и Мария были одноклассниками. Жили они в небольшом посёлке, дружили и общались до сих пор. Маша и Толик были влюблены друг в дружку ещё с первого класса. Они сидели за одной партой, жили в соседних домах, вместе, держась за руки, ходили в школу и домой… Толик, как и положено настоящему ухажёру, носил Машин портфель и защищал подругу от хулиганов. Сначала одноклассники смеялись над этой дружбой худого очкарика Толика и веснушчатой пышечки Маши. Однако шли годы, дети взрослели… И вот уже Толик, спортсмен и отличник, провожает до дома рыжеволосую красавицу с точёной фигурой Машу… Дети изменились и повзрослели, но их дружба осталась неизменной. Постепенно детская дружба переросла в первую чистую любовь. Никто не верил, что она будет долгой и закончится свадьбой.
- Мне кажется, они уже так хорошо знают друг друга, что им скоро просто скучно станет вместе! – говорила подруге Вера.
- И я так думаю… Они же всё время вместе! С первого класса! Одно дело – дружба. А любовь… Любовь требует новизны ощущений, свежих эмоций и впечатлений! – соглашалась с подругой Анна...
Однако выпускной вальс Маша и Толик танцевали вместе. После школы они поступили в один ВУЗ, окончили учёбу, живя в одной комнате в общежитии. Поженились. Через год у пары родилась дочка Марта…
- А Маша с Толиком всё такие же влюблённые друг в друга и счастливые! – с лёгкой завистью смотрела на бывших одноклассников Анна на очередной встрече выпускников.
- Да уж… - кивала Вера, её лучшая подруга, - Не думала, что бывает такая любовь… И никто другой им не нужен… Удивительно!
- Удивительно! – соглашалась с нею Анна, - Но факт!…
…- А что между ними произошло?! – заинтересовано спросила Вера. Она, в отличие от подруги, уехала из родного посёлка в город и после окончания ВУЗа домой не вернулась: вышла замуж и осталась в Нижнем Новгороде. Анна, отучившись в колледже, работала продавцом в родном посёлке. Однако подруги продолжали общаться, и, приезжая к родителям, Вера обязательно заглядывала к Ане на чашку чаю.
- Толик бросил Машу и ушёл к другой. Всё так странно получилось… Эта его новая пассия – моя сменщица, Алёна. Но только она, как по мне, и ногтя Машкиного не стоит… - протянула Анна.
- В смысле?! Расскажи! – попросила Вера, - Ты ведь, получается, в курсе всего этого!
- Да уж… - кивнула Аня, - В курсе… Но лучше бы я всего этого не знала… Эта Алёна появилась в нашем посёлке не понятно, откуда. Вроде, приехала ухаживать за больной тёткой откуда-то издалека. Михайлёву помнишь, Тамару Васильевну?! Так вот, это её двоюродная племянница. У неё других родственников, я так понимаю, не было. Поэтому и квартира её Алёне досталась… Хотела Алёна её продать, но покупатель всё никак не находился… Да ещё и что-то там с документами… Вообще, пока суть до дела, вышла она в наш магазин на работу: жить же за что-то надо! Мне сменщица как раз нужна была… Вроде, ничего такая… Покупателям не хамит, убирается после смены… Неразговорчивая какая-то правда, нелюдимая… Хотя лучше такая сменщица, чем никакой: я же, ты знаешь, месяц без выходных отработала! Так вот… Алёна эта, смотрю, всё к нашим мужикам присматривается. спрашивала то о том, то о другом… А Толик как раз машину новую купил, прямо из салона. На работе его повысили… Да и сам он, ты же знаешь, красавчик… Вот Алёна и запала на него… Я ей говорю: «Ты на Тольку не смотри: женат он! И жену свою со школьной скамьи любит! Ничего тебе с ним не светит!» А она мне: «Жена – не стена! А светит мне что или нет – это мы ещё увидим! Валухов… - смаковала она фамилию Толика, - Мне нравится…» Я посмеялась тогда. Алёна эта, вообще, не во вкусе Толика: во-первых, она старше его лет на 5. Во-вторых, красится ярко, одевается вызывающе, броско… и глазами своими чернющими как глянет! Маша – совсем другое дело. Милая, скромная, улыбчивая… «Серая мышь!» - говорила о ней Алёна, когда она к нам в магазин заходила. А сама ей улыбается, комплиментами осыпает, из себя выпрыгивает… Маша на неё внимания, вообще, не обращала. Как и Толик попервах. А Алёна – дама с претензиями… Ей нужно, чтобы мужики к её ногам штабелями укладывались. Все наши так примерно и реагировали на её короткую юбку и декольте… А Толику всё равно… Вижу, стало это Алёну нашу раздражать: не привыкла она к равнодушию со стороны мужчин. Вот она и приударила за Толиком. Всё улыбается ему и глазки строит… А он на неё и не смотрит! Окинет взглядом равнодушно, как мебель, и дальше идёт. Ох, и злилась же из-за этого Алёна, нервничала! «Ну, ничего, - говорит, - я ему ещё покажу! Будет за мной как собачонка на привязи бегать!» «Зачем он тебе? – спрашиваю, - Женат он. Ребёнок у них. Маша снова беременна… Не бери грех на душу!» «Жена – не стена! - хохочет она, а глаза такие пустые и злые, - А уж тем более беременная!» Знаешь, я до сих пор себя виню в том, что Машке ничего не сказала, не предупредила её… Может, что-то можно было бы изменить…»
- Ты причём?! – покачала головой Вера, - Ты оказалась просто свидетелем…
- Да уж… Свидетелем… - вздохнула Анна, - Алёна сама всегда старалась Толика обслуживать… Я как-то после выходных вышла, а он в магазин пришёл… Спрашивает, где Алёна… И сам на себя не похож… Глаза как-то странно блестят, руки дрожат, на щеках - румянец… Я подумала, что он выпил, а запаха-то нет! Сказала, что Алёна будет работать на следующей недели, а он, смотрю, расстроился… Спрашиваю, как там Маша. А он отмахнулся только: мол, нормально всё. И вышел… Я потом вечером, после работы, домой шла и встретила их в парке: Толю и Алёну. На лавочке дальней они сидели, обнимались… Я сделала вид, что не заметила… С Алёной поговорить пыталась… Говорю: «Не нужен он тебе! Жена у него беременная! Грех мужа у беременной уводить!» А она мне: «Не верю я ни в какие грехи! Мне этот мужчина понравился: значит, он моим будет! Да и не обираюсь я его уводить! Так, развлекусь немного… А жену его мне не жаль!» А потом Машка ко мне прибежала. В магазин. Ей добрые люди донесли, что Толик с Алёной загулял.
- Правда это?! – спрашивает, а сама еле слёзы сдерживает, - С напарницей твоей Толик мне изменяет?!
- Я видеть сама ничего не видела, - говорю, - но могу предположить, что это правда…
Машка разрыдалась, слёзы по щекам текут… Беспомощная такая… Жалко мне её стало…
- Ему, - говорит, - ничего не нужно теперь. Ни я, ни дочь, ни сын будущий… Домой возвращается только спать. Да и то не всегда. Ничего мне не говорит… Стал каким-то мрачным, нервным, злым… Уже бы сказал, как есть, и ушёл к ней… Так жить невозможно!
Месяца 2 Толик между своими женщинами метался. Месяца 2 Алёна то подпускала его к себе, то снова отталкивала. Играла, как кошка с мышкой… А потом к Алёне Толик ушёл-таки... Машка в больнице сейчас: угроза выкидыша. А Алёна вроде и не рада: у неё в глазах чувства не отражаются! Понять не могу, что у неё на уме…
- Да уж… - покачала головой Вера, - Вот вам и любовь со школьной скамьи… И как он мог, Толик?! У них ведь с Машкой, действительно, любовь была! Настоящая!
- А ты эту Алёну видела?! – взглянула на подругу Аня, - Мне кажется, там не всё чисто… Старухи наши говорят, что приворожила она его. Опоила чем-то. Видела Михайловна, как она рано утром возвращалась из леса – того, что за посёлком. А там же, ты знаешь, на Ведьминой поляне разное зелье растёт. Мне ещё моя бабушка рассказывала, что есть там особые травы. И приворотное зелье есть… Алёна ведь и сама на цыганку похожа: кареглазая, смуглая, черноволосая… Знает что-то, наверное… Как глянет – будто огнём обожжёт… С ней спорить страшно… Думаю, может, правда, приворот…
- Если бы я не знала, какая у Машки и Толика любовь – не поверила бы… - кивнула Вера, - А тут поневоле в приворот поверишь…
…- Ну, как вы тут?! Что нового?! – Вера зашла в магазин к Анне, - А я думала, что здесь твоя сменщица работает…
- Какая сменщица?! – хмыкнула Анна, - Я уже 3 недели сама здесь работаю! Без выходных! Ищем сменщицу… Ты, кстати, не хочешь выйти поработать?!
- Ань, я на недельку всего приехала! – прищурилась Вера, - Меня здесь долго не было: откуда мне ваши новости знать?! А Алёна твоя где?! Рассчиталась?!
- Рассчиталась. И укатила в туда, откуда приехала: только её и видели! – развела руками Анна, - Квартиру тёткину она, наконец, продала. Деньги забрала и уехала.
- С Толиком?! – поинтересовалась Вера, - Или он домой вернулся?! Неужели Маша его простила?!
- Это за 5 минут не расскажешь… - вздохнула Анна, - Приходи вечером ко мне: поболтаем, чаю выпьем – я пирожки с яблоками вчера испекла…
Вечером школьные подруги сидели за столом в уютной кухне Анны и разговаривали.
- Ты не представляешь, что у нас тут случилось! – покачала головой Анна, - Тут такое было! Ты же помнишь, я тебе говорила, что Толик от Маши ушёл, а она в больницу на этой почве попала с угрозой выкидыша?! Так вот, ребёнка Маши не спасли. Она вышла из больницы и сама подала на развод. Дом ей остался: это ведь был дом Машиной бабушки. Правда, они вместе с Толиком ремонт делали, но по закону это Машино наследство. Толик даже в больницу к Машке ни разу не пришёл: он ходил за Алёной, как привязанный. Цветы ей дарил, подарки… Машину, ты представляешь, продал, чтобы Алёну к морю свозить! Золото ей покупал, одевал в фирменных магазинах: они специально в город ездили! А Алёна им крутила и вертела, как хотела… А потом уехала, не попрощавшись!
- Как так-то?! Как она умудрилась это сделать?! – ошарашено спросила Вера.
- Ну, Толик же дальнобойщиком работал. Вот он и отправился в очередной рейс. На пару недель всего! А Алёна, я так понимаю, всё просчитала, подготовилась… Сделку купли-продажи быстренько оформила – и она уехала с деньгами! Вещи Толика она ко мне в магазин занесла: не к Машке же ей идти! Я у неё спросила, почему она так поступает. Выдернула Толю из семьи, деньги его потратила – и ходу. А она мне: «Сам твой Толик виноват! Фамилия его… И семью свою он сам бросил: мне ничего делать не пришлось. А то, что он мне не нужен… Так кому же предатели нужны?! Предал свою жену – предаст и меня… У него в роду одни предатели…» Сумки Толькины бросила и ушла. А он вернулся через неделю… В квартиру пришёл, а там уже и замки сменены… Он – ко мне. Я ему всё, как есть, сказала. «Дурак ты, говорю, жену бросил - и ради чего?! Ты же для Алёны – просто трофей! Она себе самой доказывала, что любого обольстить сможет! А ты…» Но с Толиком странные вещи твориться стали… И, знаешь, я снова поверила в то, что Алёна эта его не просто соблазнила… Не иначе, как приворот… Толик к родителям своим вернулся: а куда ему ещё идти-то?! Вернулся, а покоя ему нет! Бродит по ночам под окнами бывшей Алёнкиной квартиры, пить начал… Рассказывал мне, что ночами спать не может: снится ему Алёна и зовёт к себе, и манит… Он в полусне за ней идёт… Я сама его видела: как лунатик бродит по ночам! Спать не мог, есть не мог… Все мысли – только об Алёне… Я, говорит, с ума сойду, если не увижу её! И поехал…
- Куда поехал?! – переспросила Вера, вздрогнув.
- В город. Веру эту искать. Не было его почти месяц. А вернулся: я его не узнала… - страшным шёпотом прошептала Анна.
- Почему не узнала?! – так же тихо поинтересовалась Вера.
- Изменился он очень. Постарел, как мне показалось, лет на 10… Даже волосы седые появились! Людей сторониться стал… Пару недель никому на глаза не показывался. А потом ко мне в магазин зашёл… Рассказал, что с ним в городе приключилось…
- Ань, ну, давай уже, рассказывай! – не выдержала Вера, - Ты как в мелодрамах – всё оттягиваешь финал! Только музыки соответствующей не хватает!
- Так вот… - продолжила свой рассказ Аня, - Зашёл ко мне Толик… Весь какой-то поникший, глаза потухшие, на щеках – болезненный румянец… «Нашёл, - говорит, - я Алёну. Она как-то обмолвилась, в каком районе живёт. Потом – что у неё квартира в 10-этажном доме, после говорила, что под её окнами – парк… Так и нашёл… В подъезд с какими-то жильцами вошёл, в дверь нужную позвонил… Какая-то женщина дверь открыла, посмотрела на меня… «Нет здесь такой, - говорит, - и не было никогда! И в подъезде нашем такой нет!» Я вниз спустился, в беседке у дома присел… Что делать дальше: ума не приложу! Глаза поднимаю: Алёна! Стоит и смотрит на меня, глаз не сводит! «Уезжай домой, - говорит, - ты мне больше не нужен! Я тебя отпускаю!» И даёт мне мой платок носовой. Наверное, я когда-то его в магазине вашем забыл… Я ей говорю, мол, не могу без неё ни спать, ни есть, ни жить. А она мне: «Теперь сможешь! Только жизнь прежнюю свою уже не вернёшь!» Сказала, что я был для неё лишь развлечением. «Нет любви! – рассмеялась она, когда я ей в этой самой любви клясться начал, - Ты ведь и жену свою любил, правда?! Столько лет… А променял её на меня в один момент! Разве же это любовь?! Нет любви! Никого ты не любишь на самом деле! А обо мне забудь! Не по зубам я тебе!» Развернулась и ушла. А я ещё минут 20 в себя прийти не мог… А потом ушел оттуда, вернулся на вокзал и домой поехал. В поезде уснул – в первый раз мне ничего не снилось! Не знаю, то ли это она приворот свой сняла, то ли просто понял, что ей я не нужен… Только в душе такая пустота… Кругом я виноват… Особенно перед Машей…»
- Да уж… Вот тебе и идеальная пара… Как легко всё, оказывается, разрушить… - вздохнула Вера.
- Это ещё не всё! – перебила подругу Аня, - Это ещё не самое странное! Я тут недавно со старушкой одной разговаривала… Она мне рассказала, что Алёна эта, племянница Михайлёвой, раньше здесь жила, с тётушкой. Только было это лет 30 назад. Михайлёва-то умерла в 72 года! И 30 лет назад была эта Алёна такой же. Молодой, красивой, черноволосой… Цыган у неё отец был…
- Да путает она что-то! Не может такого быть! – поёжилась Вера, - Может, другая племянница. А, может, и не Алёна звали её…
- Может, конечно… - кивнула Анна, - Только девушка эта от отца Толькиного забеременела. Тольки тогда, естественно, ещё и в помине не было! А отец у него, говорят, ещё тем ходоком был… Алёна забеременела, а он сказал, что знать ничего не знает: девка-то сирота, тёткой воспитывалась, да ещё и цыганская кровь… Высмеял её и выгнал. Некому на её защиту встать было… А Машкина мать и её сестра, когда о беременности Алёнки узнали, на весь посёлок её опозорили. Издевались над ней, гнобили, обзывали по всякому… Завидовали, наверное, её красоте. А зависть, как известно, к добру не приводит… То ли утопилась Алёна, то ли помог ей кто… Только, говорят, видели тело её в нашем озере. Видели – а достать не смогли! Водолазов даже вызывали: ничего! Исчезла Алёнка!
- Может, она просто ушла! Убежала от позора! – предположила Вера осторожно.
- Может, конечно… А сейчас, я так понимаю вернулась, чтобы сыну бывшего любимого отомстить. Только тебя не смущает, что 30лет прошло, а она, Алёна эта, такой же осталась?! Будто годы над ней не властны… - прошептала Анна, - Я как представлю, с кем я работала в одном магазине – так в дрожь и бросает…
…- Ну вот, мамочка, теперь можешь спать спокойно! – черноволосая цыганка сидела около могилы на старом кладбище, - Они поплатились. Все получили по заслугам. Все сразу, мам! Бывает же так… Одним ударом… Спи спокойно, хорошая моя… Я за тебя отомстила. Не даром ты меня всему, что сама знала, научила… Не делала я людям зла никогда, не буду делать и впредь, но ведь расплата злом не считается! За грехи родителей ответят их дети… Да будет так!
Алёна вернулась в одиноко стоящий домик, который находился на окраине небольшой забытой Богом деревушки. Здесь она жила с матерью, местной гадалкой и травницей. Её лет 30 назад приютила здешняя знахарка, которая стала Алёнке бабушкой. Жаль, умерла она через 5 лет, успев, правда, передать матери Алёны свои знания и умения. А 5 лет назад умерла и мать Алёны… Девушка заняла её место. Всё она знала, всё умела. Слушала птиц, помнила старинные рецепты волшебного зелья, умела людей, как книги, читать… Никогда она не делала людям зла. Но не выполнить последнюю просьбу матери не могла. А тут ещё случай такой подвернулся… Алёна повязала волосы косынкой и заварила себе травяной чай. Свою миссию она выполнила. Можно было и дальше жить прежней спокойной жизнью…
…- Ой, Вера, давно же тебя не было! – Анна обняла подругу, - Как ты?!
- На стажировку за границу уезжала, думали там оставаться... Но не смогла я там… Вернулись домой… Хорошо, хоть квартиру не продали… У вас тут что?! А то мама по телефону такие страсти рассказывает! – поёжилась Вера.
- Да не такие уж и страсти… - пожала плечами Анна, - Антоновы, правда, в ДТП разбились… Но не на смерть: все живы. В больнице пока… Это те, что квартиру у Михайлёвой купили… Машка в больницу попала… В психиатрическую… Уже дважды там пролечивалась… У неё после выкидыша проблемы…
- А Толик как?! – спросила Вера тихо, - По-прежнему с родителями и живёт? Работает?!
- Живёт… - протянула Анна, - Разве же это жизнь?! Пьёт Толик, не просыхая… Работу потерял: кому нужен вечно пьяный водитель?! Отец у него с инсультом слёг, у матери диабет на нервной почве диагностировали… Жуть, вообще… За что это им?! Такая приличная семья была, такая хорошая… А после появления этой Алёнки никому жизни нет! И Алёнка уже исчезла из посёлка, как страшный сон, а судьбы разрушены!
- Значит, не просто приворот это был. Что-то серьёзное… - вздохнула Вера, - Может, Алёнка эта за ту мстила, которая в озере утонула. Если, конечно, она там утонула…
- Всё может быть! – кивнула Анна, - Но только Антоновы пытаются теперь квартиру Михайлёвой продать, а покупателя найти не могут… Толю уже 2 раза в реабилитационный центр отправляли, а он выходит оттуда – и снова пьёт. Машка о дочери малолетней забыла – ею мать её занимается – а сама всё о сыне не рождённом горюет. То депрессия, то апатия, то попытки суицида…
- Да уж… Вот вам и идеальная пара… Школьная любовь… От судьбы не спрячешься: за всё в жизни приходится отвечать. Даже за грехи родителей…
Ирина Б.