Сомневались мы недолго. Посмотрели прогноз погоды и выяснили, что в ближайшие дни юг Сахалина накроет мощный циклон с обильным снегопадом. А на севере будет солнце и мороз. Решено – южную часть острова оставляем на лето, а сейчас едем «добивать» запланированное.
Посёлок Ноглики и город Оха гораздо более живые по сравнению с Александровском-Сахалинским. Здесь благодаря нефтегазодобыче жизнь кипит: новые и отремонтированные здания, много машин и людей и, например, чтобы пообедать в кафе, столик нужно заказывать заранее, иначе просто не будет мест. Причём мы столкнулись с этим в обоих населённых пунктах.
Километрах в тридцати на север от Ногликов есть посёлок Горячие Ключи. И так как он был у нас по пути, то мы очень хотели посетить Дагинские источники, которые находятся прямо на окраине посёлка. Но увиденное нас слегка ошарашило.
Известная здравница Сахалина, находящаяся всего в пятистах метрах от оживлённой трассы выглядит… Да никак она не выглядит. Люди сами над горячими источниками соорудили какие-то халабуды из палок и плёнок и ездят сюда со всего Сахалина. Кроме нас была пожилая пара, которая специально приехала сюда из Холмска. А это, на минуточку, более шестисот километров зимней трассы. Один домик вроде обшит снаружи, но не имеет ни окон, ни дверей, а внутри выглядит просто ужасно. Олег категорически отказался «принимать ванну», а я залез только благодаря тому, что был будний день и тридцатиградусный мороз, и по этому случаю в домике никого не было и вода в «купели» была чистой. Хотя залезть туда и не дотронуться до гнилых досок покрытых какой-то слизью, было той ещё задачей.
А потом мы, доехав до Охи и немного поездив по городу и окрестностям, попытались заселиться в гостиницу. Но цены там сильно удивили. За каждое койкоместо в двухместном номере эконом, где душ в виде железного поддона с клеёнчатой ширмой, нам объявили по 3500 рублей. От таких услуг решено было отказаться и сразу поехать в село Москальво. Точнее на маяк, стоящий на берегу неподалёку. Ведь мы везли «большой привет» смотрителю маяка Владу от маячника из Погиби. Но, конечно, не это было главным, а то, что Влад много лет проработал на маяке на мысе Марии. И никто лучше него не мог нам рассказать про ледовую обстановку на северной оконечности Сахалина, куда мы затеяли попробовать проехать по льду.
Влад уже давно нас поджидал, поэтому принял как старых друзей. Ну и, конечно же, рассказал многое о мысе Марии. Ведь он последний, кто там жил. И выяснилось, что там припай всего около трёхсот метров, а дальше от берега лёд никогда не держится, а всю зиму то приплывает, то уплывает. Хотя до этого я из отчётов лыжников думал, что там не настолько сложная ледовая обстановка. Но делать было нечего, и мы на следующий день уже ломились через торосы в сторону северной оконечности Сахалина.
Из Москальво напрямую по льду прошли намного западней села Некрасовка и, несмотря на приличное торошение, достаточно быстро доехали до полузаброшенного посёлка Музьма.
Море уже начало потихоньку забирать эту деревушку, но там ещё живут круглогодично рыбаки.
Музьма находится примерно на границе полуострова Шмидта – северной оконечности Сахалина. И за деревней почти сразу начинается высокий и красивый берег, который весь украшен ледопадами.
Говорят, летом здесь очень красиво и много водопадов.
И вот не зря рассказывали, что Шмидта отличается природой от всего Сахалина. Это нам очень здорово получилось ощутить на себе. Потому что как только проехали Музьму и начался высокий берег, так сразу пропал снежный наст. Совсем. Причём достаточно резкой границей. Прям вот ехали и тут – бац! — и начали прилипать.
По структуре снега сразу стало понятно, что сильных ветров здесь за зиму практически не было. И чем дальше мы продвигались к мысу Марии, тем снег становился более рыхлым. Здесь уже о выходе на глиссер можно было только мечтать.
А когда обошли мыс Горнера, то упёрлись в торосы.
Очень надеялись, что дальше в заливе Надежды под берегом будет хоть как-то поровнее. Но нет, торошение было под самый берег даже там.
Кажется, Олег в тот день в машину даже не садился. Каждый метр пути был проделан только после его разведки. Благо погода радовала. А с погодой на Сахалине для меня, северного жителя, происходят интересные вещи. Вроде торосы, перемёты, ну всё как на севере. Но при этом солнце в зените и полнейший штиль. Разница в дневной и ночной температурах достигала 30 градусов. Ночью под -40, а днём на солнце не холоднее -10. И это в феврале. У нас на севере зимой нет перепадов температуры день-ночь. Потому что солнца нет несколько месяцев. И если за окном -40, то так оно и давит круглые сутки. А здесь красота прямо. Никогда не подумал бы, что можно рубиться средь торосов, под тобой будет почти двухметровый лёд, но всё это будет происходить южней Москвы километров этак на пятьсот (Погиби – Виахту).
Вот такой он, Дальний Восток, где на широте Воронежа ты ощущаешь себя в Арктике, хотя находишься где-то на льду между материком и островом Сахалин.
А ещё через километр добавилась вода между торосами, и ехать стало невозможно совсем. Проведя пешую разведку, поняли, что шансов очень мало. Дальше всё шевелилось, между льдинами проваливаешься в воду и сами торосы дальше становились ещё больше.
Мыс Марии уже виден. По прямой до него всего девятнадцать километров. Но только не на машине. Для автомобиля это практически непроходимые нагромождения. Да и на своих двоих не очень-то получалось, только если ползти на «четырёх костях», и при этом постоянно проваливаешься по пояс.
Мы честно рубились до последнего. О льдины помяли заднее крыло и оба порога, сорвали с креплений глушитель. Можно было и дальше колоть лёд пешнёй, копать лопатой и продвигаться в час по чайной ложке. Тогда нужно было сначала сходить пешком до самого мыса, выяснить, нет ли впереди открытой воды и выбрать направление движения. Но потратить на это минимум дня три или больше нам было жалко. Судя по отчётам лыжников, в другие годы ледовая обстановка там была немного лучше. Значит, доехать шансы есть. Но не в этот раз, как говорится. Ведь впереди ещё были грандиозные планы и мы, вздохнув и последний раз посмотрев на непокорившийся мыс Марии, развернули в обратную сторону.
Знаете, бывает такое. Вроде бы сначала едешь нормально, потом чуть тяжелее становится, потом ещё чуть-чуть, ещё… Но ведь азарт же, ты не понимаешь, что работаешь лопатой и пешнёй уже больше по времени, чем едешь. И в какой-то момент ты вдруг понимаешь, то занимаешься какой-то фигнёй. Что это не путешествие уже, и даже не преодоление. А просто какая-то фигня. Вот в такие моменты надо всегда брать себя в руки и принимать волевое решение. Либо делать паузу, если это ужасные погодные условия (пурговать, по-нашему, и без разницы, лето это или зима). Либо просто суметь развернуться. Психологически в первую очередь.
А уже когда начало темнеть, подъехали к Некрасовке. Но мы ведь в ней не были ещё ни разу. Где тут выезд у них на лёд, чёрт его знает. Мы-то с моря подъехали и упёрлись в обрыв, а село наверху. На льду следов никаких нет. Решили повернуть налево в залив. Где-то здесь днём массово рыбачат разъезжая по льду на легковушках рыбаки. И тут увидели одинокий след трактора, который со льда уходил круто в гору. Ну мы потихоньку и затоптались наверх по нему к каким-то боксам. Навстречу выбежал охранник и начал в грубой форме нас отчитывать, что мы не туда заехали. Оказалось, что занесло нас на какой-то охраняемый объект. Ну мы по-доброму и смеясь рассказали, как нас угораздило здесь оказаться, и он перестал на нас ругаться и открыл шлагбаум. Спасибо ему, что не заставил обратно на лёд спускаться.
На следующий день мы уже неподалёку от Москальво на льду залива Байкал лавировали между огромным количеством машин рыбаков в направлении полуострова Виски.
Останавливаться мы не стали. Здесь уже вряд ли бы нас поняли, если бы какие-то незнакомые товарищи начали просить удочку, а спрашивать о дороге было явно бесполезно. Мы знали только, что дальше в этом году один раз ездили рыбинспекторы на снегоходах в село Рыбное и всё. И что надо обогнуть мыс с пьяным названием, а потом ни в коем случае не выходить на лёд, потому что за мысом Виски есть тёплые ключи, и там открытые незамерзающие полыньи.
И мы достаточно быстро их увидели. Явно какие-то тёплые источники бьют из-под земли в этом месте, потому что местами реально вообще нет льда.
При этом погода в тот день испортилась, и видимость была почти нулевая – сплошное молоко. Соваться на лёд не было никакого смысла, и мы так и ехали потихоньку под самым обрывом. Но пробираться такой траекторией обычно тяжелее всего, так как от высокого берега сплошняком идут сильные и иной раз многометровые намёты снега. А все наши попытки хоть немного их объехать по льду заканчивались ещё большими проблемами.
Вода на льду была везде. Местами даже снег не держал человека, и невозможно было выйти из машины не намочив ноги.
Немного проехав за полыньи, увидели на берегу несколько свежих и ухоженных деревянных лодок (кунгасов), а за ними целое хозяйство и дом, из трубы которого шёл дым.
Рыбацкий стан с недавно построенным новым домом. Здесь работает рыболовецкая артель с крепкими и хозяйственными мужиками. Мы как раз попали к ним на обеденный перерыв, и они сразу без разговоров усадили нас за стол. За что им просто большое человеческое спасибо. Парни, конечно, удивились и посмеялись нашему плану уехать от них в Николаевск-на-Амуре. Но и дали очень ценную информацию о том, что если доедем до сёл Рыбное и Рыбновск, то там уже не должно быть серьёзных проблем, так как рыболовецкие артели тех сёл сдают рыбу в Николаевск, а это значит, что как минимум снегоходка через пролив будет. А с этого стана рыба вывозится на Москальво и Оху. И к ним несколько раз за зиму пробивается грузовик. Правда, ходит он не как ехали мы по кромке льда под обрывом, а пробивается поверху через кусты.
И опять мы ехали без единого следа, теперь до села Рыбное. Где гостеприимная молодая семейная пара буквально выловила нас на улице и пригласила к себе в дом. И вот здесь мы получили полную информацию о переходе по льду на другую сторону. Выяснили, что ездят иногда снегоходы и один раз в этом году к ним за рыбой с той стороны приезжал Кержак (Газель на трэколовских колёсах). След идёт вдоль берега до Рыбновска, а там уже переходят. Лёд крепкий, но на фарватере много торосов. Так что дальше мы уже ехали спокойней, подъезжая и рассматривая различные брошенные суда вдоль берега.
Доживают они свой век по сахалинским берегам, и никто их хотя бы на металлолом не порежет.
Ну и маяки, куда же без них.
Этот стоит на мысе Тамлаво. Как раз на границе Сахалинского залива Охотского моря и Амурского лимана.
Так как до Рыбновска мы ехали опять без каких либо следов, то заехав в посёлок, заглянули на ближайший огонёк (а было уже темно) и спросили, где след на ту сторону. И нам мужики тут же подсказали, как не заплутать. Но напугали, что там большие торосы, и нам будет тяжело. Но других вариантов у нас не было. Причём переходить нужно было по темноте, чтобы хоть как-то видеть в свете фар обстановку впереди себя. Иначе днём будет опять «молоко» и никаких следов мы уже точно не увидим.
След шёл ровно на посёлок Пуир (ударение на «у»), который уже находится на материке. Но нам туда пока что не надо было. Ведь была у нас ещё одна мечта – попробовать добраться до отдалённого и необитаемого острова Чкалова. Туда в 1936 году совершил аварийную посадку самолёт под управлением Валерия Чкалова, который летел из Москвы, совершая первый в истории сверхдальний перелёт.
Торосы на нашем пути оказались торосиками. Прошли мы их без проблем. И когда они закончились, мы распрощались с так выручившим нас снегоходным следом, и повернули на север в направлении острова Чкалова.
Самое обидное, что мы не знали, где точно на острове находится обелиск. А остров длиной больше пятнадцати километров и шириной около полутора. Увидев на карте, что на острове есть остатки колхоза им. Серго Орджоникидзе, решили сначала подъехать туда. Но кроме ржавой одинокой железной панцирной кровати там ничего не было. А видимости не было никакой, одна белая мгла. Ну что делать… Посидели, посмотрели на карту, прикинули, где может стоять памятник. И предположили, что он на южной оконечности и поехали туда. И не прогадали!
Экипаж из трёх человек — Чкалов, Байдуков и Беляков – вылетели из Москвы, пролетели над архипелагом Земля Франца-Иосифа, над архипелагом Северная Земля, над бухтой Тикси, над Камчаткой и Петропавловском-Камчатским. И перелетев Охотское море, планировали пролететь над Хабаровском и продолжить свой беспосадочный перелёт обратно до Москвы. Но планам не суждено было сбыться из-за резко ухудшившихся погодных условий. И лётчиками, которые были в воздухе уже более двух суток, было принято решение дотянуть до ближайшей суши и пробовать садиться. Сели практически вслепую. Чтобы снова взлететь, пришлось строить полукилометровую ВПП из досок. Строили взлётную полосу целую неделю не без помощи местного населения. И только после этого взлетели и продолжили свой путь до Москвы.
Самое удивительное, что как только мы увидели обелиск и начали к нему приближаться, то среди плотной облачности появился просвет и выглянуло солнце. Реально минут на двадцать максимум. И потом так же внезапно пропало. Это был для нас настоящий подарок.
А когда вышло солнце, то появилась и видимость. И мы увидели, что помимо обелиска на острове вдалеке видны какие-то строения и вышка, очень похожая на сторожевую, как в сталинских лагерях, только более добротно сделанная и явно более свежая. И мы решили до неё доехать.