Яйца с горечью
— Я подам на развод. Сегодня.
Ольга уронила ложку. Она звякнула о край тарелки, и яичница поползла к краю. Кофе в её чашке ещё даже не остыл, а сердце билось с огромной скоростью.
— Ты... что сказал? — переспросила она, не веря. Нет, она слышала. Она просто хотела, чтобы он повторил. Потому что так было нельзя. Потому что это было не о них.
Саша вздохнул. Не раздражённо, не устало — будто всё уже прожито.
— Я сказал, что сегодня подам на развод.
— Почему ты говоришь это сейчас? Вот так. За завтраком! Саша, ты серьёзно?
Он пожал плечами, лениво помешивая сахар в кофе.
— А когда, Оль? Перед сном? Перед сериалом? Или во время стирки? Разве есть хорошее время, чтобы сказать такое?
Оля вскочила. Стул заскрипел, чуть не упал. В груди поднялся ком — не злости даже, отчаяния. Такого тихого, липкого.
— Ты встречаешься с кем-то? — голос дрожал, но не от ревности. От стыда. За себя.
Он кивнул. Один раз. Без подробностей.
— Как давно?
— Почти год.
— Год?! Ты ходил домой, ел мою еду, спал в нашей постели — и год... ты был с ней?
— Да. Прости.
— Не прощаю! — выкрикнула она. — Я не святая! Я человек, Саша! Как ты мог?
Он не ответил. Просто отодвинул тарелку, сложил салфетку и встал. Не хлопнул дверью. Не крикнул. Просто вышел из кухни.
Оля осталась одна. С омлетом, с запахом жареного масла, с пустотой. Такого утреннего предательства не было даже в её худших фантазиях.
Весь день прошёл в коме. В тишине. Сын был в школе, и слава богу — она бы не выдержала лишних глаз. Ни звонков, ни сообщений. Только одна короткая СМС от Саши: «Заберу вещи завтра. Не переживай. Всё будет хорошо».
Она рассмеялась. Вот так — «всё будет хорошо». А он хоть помнит, какого цвета у нее глаза? Какой торт она любит? Кто стирал его рубашки в 4 утра, когда у него была важная встреча?
К вечеру Оля открыла вино. Она сидела в углу кухни, на полу, прислонившись к холодильнику, и пыталась вспомнить, когда они вообще в последний раз говорили. Не о шторе, не о счёте за школу. А по-настоящему. Когда держались за руки? Когда он касался её лица, не между делом, а с любовью?
Ответа не было. Только мерзкое ощущение — это случилось не сегодня. Это случилось давно. Просто сегодня он это озвучил.
— Мама, а папа точно не вернётся?
Голос сына пронзил, как игла. Она сглотнула, улыбнулась — вымученно.
— Нет, котик. Он теперь будет жить в другом месте. Но он всё так же любит тебя. Это ведь не из-за тебя.
— Из-за тебя?
— Нет, не из-за меня. Просто... так бывает. Иногда взрослые не справляются. Но мы справимся.
Сын кивнул и пошёл за планшетом. А Оля посмотрела на своё отражение в окне и подумала: «Мы справимся? Правда?»
Остатки привычки
Саша действительно приехал на следующий день. Без драмы, без слёз. Забрал коробку с документами, старые джинсы, триммер и пару рубашек. Даже не посмотрел в сторону кухни. Не обнял сына. Просто сказал:
— Я ещё заеду. Потом.
Оля стояла у двери, сжав руки в кулаки. Ей хотелось сказать всё — крикнуть, бросить в него кружку, выцарапать хоть слово объяснения. Но в груди была только пустота. Ни ярости, ни надежды. Как будто он никогда здесь и не жил.
— Тебе было плевать, да? Все эти годы — это я себе придумала? Или ты просто устал?
— Я не устал. Просто понял, что всё закончено.
— А я нет, Саша! Я не поняла. Мне никто не сказал! Я всё ещё думала, что мы семья. Что у нас просто сложный период. Что всё можно исправить!
Он опустил взгляд.
— Прости. Я правда не хотел делать больно.
— Поздно! — прошипела она и захлопнула дверь прямо перед его лицом.
Прошли недели. Оля поначалу жила на автомате. Работа — дом — уроки с сыном — бессонные ночи. В голове крутились тысячи мыслей: что она сделала не так? Может, слишком часто говорила о бытовом? Может, не была интересной? Или, наоборот, слишком старалась?
Потом пришло удивление: она не страдала. Не так, как ожидала. Была обида, но не разрушающая. Было одиночество, но без боли. Она не скучала по нему. Не вспоминала голос. Только привычку. Присутствие.
Однажды, когда сын остался у подруги на ночь, она легла в ванну. С пеной. С маской на лице и вином в бокале. Посреди тишины. И вдруг поняла — она жива. И ей хорошо. Без него.
Через пару месяцев Оля начала бегать. Сперва медленно, с отдышкой, по триста метров. Потом — быстрее, дольше. Она втянулась. Почувствовала, как уходит лишнее, освобождается место внутри.
На пробежке с ней заговорил незнакомец. Высокий, с седыми висками, в серой футболке.
— Тяжёлый день? — спросил он, улыбаясь.
— Хуже некуда, — выдохнула она. — Я пережила развод. Ну, почти.
— Тогда точно легче будет — сказал он. — Я тоже когда-то начинал с бегом. После развода, кстати.
Они рассмеялись. Так началось знакомство с Владимиром.
Он не был сказочным принцем. Просто взрослым, добрым, активным. Он не задаривал подарками, не обещал звёзд. Зато внимательно слушал, запоминал, звал в парк, в кафе, просто пройтись. Через пару встреч предложил:
— Хочешь, научу тебя кататься на велосипеде? Ну, если не умеешь.
Оля рассмеялась:
— Мне тридцать пять, Володя. Слишком поздно учиться.
— Вот и проверим.
Сын сразу принял Владимира. Не как замену отцу, нет. А как друга. Того, кто интересуется, играет, кто может терпеливо слушать рассказы о лего.
Оля впервые за долгое время чувствовала: она не должна быть идеальной женой. Ей просто приятно быть рядом. Готовить, не потому что «надо», а потому что хочется. Улыбаться не из вежливости, а потому что хорошо. Она училась новому — и это было не стыдно.
Когда становится легко
Весна вошла в город: запахи оттаявшей земли, солнечные лучи, капли на стекле. Оля стояла у окна, в домашней футболке и с кофе в руке. Она смотрела на улицу и вдруг подумала: «Я в первый раз с детства не жду, чтобы кто-то сделал меня счастливой».
— Мам, ты улыбаешься сама с собой, — заметил сын, подбегая и обнимая её за талию.
— Ага, — кивнула она. — Просто счастливая.
Он уткнулся носом в её бок.
— Это потому что Вова хороший?
— И он тоже. Но, главное, потому что я теперь хорошая. Сама себе.
Владимир стал частью их жизни. Не заполнил пустоту, а помог увидеть, что её и не было — была пауза. Оля больше не ждала звонков от бывшего мужа. Не проверяла, не сравнивала. И когда однажды Саша написал: «Можно я приеду, хочу поговорить», — она не дрожала от предчувствия.
Он пришёл аккуратно, чуть ссутулившись, как будто извинялся уже с порога. Но в голосе не было уверенности.
— Я просто хотел узнать, как ты, — пробормотал он. — Ты… изменилась.
— Да. И, если честно, к лучшему.
— Я это вижу. Ты… светишься. Ты счастлива, да?
Она кивнула.
— Очень.
— Прости за тот завтрак. За всё.
— Ты знаешь, Саша… Я не злюсь. Ты не плохой. Мы просто... разошлись. Я всё время пыталась быть женой, а теперь — я просто живу. И мне так легче.
— А Вова… он тебе кто?
— Друг. Партнёр. Человек, с которым мне интересно. Без роли.
Он долго молчал. Потом кивнул и ушёл. Больше они не виделись.
Оля открыла для себя, что жить можно без постоянного контроля, без роли «хранительницы очага». Что не нужно страдать, чтобы быть женой. Что можно быть матерью и при этом быть собой. Что счастье — не в муже, не в семейной фотографии, не в совместных завтраках. А в тишине внутри. В смехе ребёнка. В прогулке за руку с тем, кто слушает, а не требует.
Когда сын однажды спросил:
— Мам, а ты ещё выйдешь замуж?
Она засмеялась и задумалась.
Иногда жизнь рассыпается за одним завтраком — но именно с этого крошечного осколка начинается что-то по-настоящему своё.
Вам точно понравятся эти рассказы 👇