Алина замерла на пороге спальни, сжимая в руках билеты. Два ярких листка с логотипом авиакомпании, купленные еще три месяца назад. Два билета на море. Первый совместный отпуск за последние пять лет брака.
Она уже представляла, как теплый песок будет щекотать босые ступни, как соленый ветер запутается в ее волосах, а Максим, смеясь, будет пытаться его распутать.
— Макс, ты посмотри! — она размахивала билетами перед его лицом. — Еще неделя, и мы наконец-то улетаем!
Муж оторвался от телефона, мельком глянул на нее. В его глазах не было ни капли радости.
— Алина… Насчет отпуска.
Она сразу поняла. Сердце упало где-то в районе желудка.
— Что «насчет»? — голос дрогнул.
— Мама плохо себя чувствует. Доктор сказал, давление скачет. Я не могу ее оставить одну.
Тишина. Гулкая, давящая.
— То есть… — Алина медленно опустила билеты на комод. — Мы не летим?
— Нет. Проведем отпуск дома. С мамой.
Она зажмурилась. Опять. Опять его мать. Опять ее «плохое самочувствие», которое почему-то всегда совпадало с их планами.
— Ты обещал, — прошептала она. — Ты клялся, что в этот раз все будет по-другому.
— Алина, не заводись с самого утра. Ты же знаешь, мама одна. У нее никого, кроме меня.
— А у тебя, выходит, никого, кроме нее? — голос сорвался на крик. — А я? А наш брак?
Максим резко встал, лицо потемнело.
— Хватит истерик! Ты себя ведешь, как эгоистка.
— Эгоистка? — она засмеялась, но смех звучал горько. — Это я пять лет терплю, что твоя мать решает за нас, где нам жить, как тратить деньги и даже когда заводить детей!
— Не смей на маму наезжать! — он ударил кулаком по столу.
В воздухе повисло молчание. Алина вдруг осознала, что больше не злится. Ей просто… все равно.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Сиди со своей мамой. А я поеду одна.
Максим даже не попытался ее остановить.
Дождь стучал в окно, словно пытался пробиться внутрь. Алина сидела на краю кровати, сжимая в руках телефон. Билеты на море лежали перед ней — теперь только один, с её именем.
Она провела пальцем по экрану, открыв переписку с подругой: «Я не могу больше так. Он снова выбрал её».
Сообщение осталось неотправленным. Вместо этого она открыла браузер и начала искать отели в Сочи. Одна. Всё-таки одна.
Дверь в спальню скрипнула. Максим замер на пороге, его лицо было напряжённым.
— Ты серьёзно собираешься ехать без меня?
Алина даже не подняла головы.
— Да.
— Это же наш отпуск.
— Нет, — она наконец посмотрела на него. — Это должен был быть наш отпуск. Теперь это просто мой.
Максим тяжело вздохнул, сел рядом.
— Алина, давай без драмы. Маме правда плохо. Ты же знаешь, у неё проблемы с сердцем.
— Знаю. Как и в прошлом году, когда мы собирались в Грузию. И три года назад, перед концертом, на который я мечтала попасть.
— Ты что, всё ещё помнишь это?
— Помню всё, — её голос дрогнул. — Помню, как ты отменил нашу поездку в Париж, потому что ей «стало одиноко». Помню, как она «случайно» вылила кофе на моё свадебное платье.
Максим сжал кулаки.
— Хватит! Мама никогда тебе ничего плохого не желала!
Алина резко встала, подошла к комоду и выдвинула верхний ящик.
— Тогда объясни это.
Она швырнула ему в руки телефон. На экране — открытый мессенджер. Переписка с контактом «Лена К.» Последнее сообщение: «Не волнуйся, всё уладим. Она ничего не узнает».
Максим побледнел.
— Это не то, о чём ты думаешь.
— А о чём я думаю, Макс? — её голос звучал ледяно. — Кто эта Лена? Что вы «улаживаете»?
Он молчал. Слишком долго.
Алина выхватила телефон обратно.
— Знаешь что? Лети к маме. У вас, кажется, много общего.
Она резко развернулась и вышла, хлопнув дверью.
В коридоре Алина прислонилась к стене, стараясь не разрыдаться. Она не знала, что страшнее — его измена или то, что он даже не попытался отрицать.
А потом её взгляд упал на приоткрытую дверь кабинета. На столе лежал старый альбом. Тот, что Максим всегда прятал.
Пол в кабинете скрипнул под ногами. Алина замерла, прислушиваясь — в квартире стояла гнетущая тишина. Максим ушел час назад, хлопнув входной дверью.
Она подошла к столу, где лежал кожаный альбом с потрескавшимся корешком. Руки дрожали, когда она открыла первую страницу.
Старая фотография. Молодая Галина Петровна с двумя мальчиками на фоне деревянного дома. Один — явно маленький Максим. Второй, постарше, с темными волосами и незнакомой улыбкой, обнимал брата за плечи.
— Какой брат? — прошептала Алина.
Она лихорадочно перелистывала страницы. Вот Максим в школьной форме, вот с отцом на рыбалке... А потом — пустота. Вырванные страницы. И на последнем листе — свежая записка: "Макс, он вернулся. Надо поговорить. Мама".
Хлопок входной двери заставил ее вздрогнуть.
— Что ты делаешь?
Максим стоял на пороге, его лицо исказилось от гнева. Он резко шагнул вперед и выхватил альбом.
— Это личные вещи!
— Кто этот мальчик? — Алина в упор смотрела на мужа. — У тебя есть брат?
Тишина повисла между ними, густая и липкая. Максим отвернулся, швырнув альбом в ящик стола.
— У меня был брат. Сергей.
— Был?
— Он погиб. В аварии.
Алина почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
— Почему ты никогда мне не рассказывал?
— Потому что мама... — он сжал кулаки. — После его смерти она едва не сошла с ума. Мы сменили город, сменили фамилию. Она запретила даже упоминать его имя.
Вдруг в его глазах мелькнуло что-то странное.
— Алина... Ты не должна была этого видеть.
Она отступила на шаг.
— Что ты скрываешь?
Телефон Максима зазводел в кармане. Он резко достал его, прочитал сообщение — и лицо его стало серым.
— Мама... У нее инсульт.
Алина не успела ответить — он уже выбежал из комнаты. На полу осталась лежать выпавшая из его кармана бумажка. Чек на крупную сумму. В графе "назначение платежа" стояло: "С.В. Ковалев".
Гулко захлопнувшаяся входная дверь оглушила Алину. Она стояла посреди опустевшей квартиры, сжимая в руке злополучный чек. "С.В. Ковалев" — эти буквы жгли пальцы.
Дождь усилился, стуча по подоконнику крупными каплями. Алина машинально подошла к окну — и замерла. Внизу, под крыльцом, стоял незнакомец в черной куртке. Он смотрел прямо на их окна, затем резко закурил и отошел в тень.
Она уже хотела отойти, когда дверной звонок прорезал тишину. Два коротких, настойчивых гудка.
— Кто там? — крикнула Алина, не открывая.
— Открой, родственничек, — хриплый голос за дверью заставил ее вздрогнуть.
Цепь щелкнула, когда она осторожно приоткрыла дверь. На пороге стоял тот самый мужчина — высокий, с шрамом через бровь. В его глазах читалась холодная расчетливость.
— Ты кто?
— Сергей, — он усмехнулся, обнажив желтые зубы. — Можно сказать, свекор твой.
Алина инстинктивно отпрянула.
— Максима нет дома.
— Да мне он как раз и не нужен, — мужчина без приглашения шагнул в прихожую, оглядывая квартиру. — Уютненько. Видать, братец не бедствует.
Он резко повернулся к Алине:
— Где мои деньги?
— Какие деньги?
— Не прикидывайся, — он швырнул на тумбу пачку бумаг. Сверху лежала расписка с подписью Максима. Сумма с пятью нулями.
— Братец должен был отдать еще месяц назад. А теперь проценты набежали...
Алина лихорадочно соображала.
— Максим в больнице, у его матери инсульт.
— Ой, какая жалость, — Сергей фальшиво надулся. — Тогда платить будешь ты.
Он сделал шаг вперед, и Алина почувствовала запах дешевого табака и чего-то химического.
— У меня нет таких денег.
— Тогда, милочка, — он провел пальцем по ее плечу, заставив ее содрогнуться, — будем искать другие варианты.
Раздался звук открывающейся двери. На пороге стоял бледный Максим.
— Сергей... — его голос дрогнул. — Ты обещал не приходить сюда.
— Братик! — Сергей раскинул руки. — Как раз вовремя. Твоя супруга никак не может понять, что долги надо отдавать.
Максим резко шагнул между ними.
— Вон отсюда.
— Или что? — Сергей усмехнулся. — Позвонишь ментам? Расскажешь, как десять лет назад...
— ЗАТКНИСЬ! — Максим рванулся вперед.
Громкий стук в стену от соседей заставил всех вздрогнуть. Сергей медленно поднял руки.
— Ладно, ладно... Я ухожу. Но, Макс, — он сделал паузу у двери, — у тебя три дня. Или я вернусь. По-плохому.
Когда дверь закрылась, Алина обернулась к мужу:
— Что за чертовщина происходит?!
Но Максим уже набирал чей-то номер, его пальцы дрожали.
— Алло? Да, это Ковалев. Мне срочно нужна встреча...
Городской автобус резко дернулся, заставив Алину вцепиться в поручень. В сумке жужжал телефон — Максим звонил уже седьмой раз подряд. Она выключила звук, глядя на мелькающие за окном огни.
— Конечная, — буркнул водитель.
Алина вышла на пустынную остановку. Холодный ветер рвал полы плаща, когда она шла к пятиэтажке на окраине — той самой, адрес которой выпал из кармана Сергея.
Третий этаж, квартира 12. Дверь была приоткрыта.
— Кто здесь? — Алина осторожно толкнула дверь ногой.
В полумраке гостиной сидела женщина. Длинные ноги, дорогой маникюр, знакомое лицо с фотографии в телефоне Максима.
— Лена?
Женщина медленно подняла голову.
— Алина. Наконец-то.
— Что вы от меня хотите?
Лена затянулась сигаретой, выпуская дым колечками.
— Садись. Расскажу про твоего мужа то, что ты должна знать.
Алина осталась стоять.
— Говорите.
— Десять лет назад, — начала Лена, — твой муж и его брат попали в аварию. Пьяные, на отцовской машине.
Она встала, подошла к окну.
— Сергей выжил. Но их отец — нет.
Алина почувствовала, как пол уходит из-под ног.
— Максим... Он был за рулем?
Лена горько усмехнулась.
— Нет. Сергей. Но твой муж взял вину на себя — мать умолила. Суд дал условно, а Сергея... — она сделала паузу, — отправили в колонию.
— А при чем тут вы?
— Я была его женой, — Лена резко повернулась. — И знаешь, что самое смешное? Твой муж все эти годы платит Сергею за молчание.
Алина схватилась за спинку стула.
— Почему вы мне это рассказываете?
— Потому что, — Лена подошла вплотную, — я беременна. От Сергея.
В кармане зазвонил телефон. Сообщение от Максима: *"Алина, где ты?! Он знает, что ты к ней поехала!"*
Лена вдруг побледнела.
— Ты... Ты ему сказала, что идешь ко мне?
Раздался грохот — входная дверь слетела с петель. На пороге стоял Сергей с окровавленными костяшками.
— Ну что, сестричка, — он медленно шел вперед, — теперь ты знаешь слишком много.
Алина отпрянула назад, ударившись спиной о стену. Сергей заполнил собой все пространство комнаты, его глаза блестели мокрым блеском хищника.
— Не трогай ее! — Лена неожиданно встала между ними, руки дрожали, но голос звучал твердо.
Сергей замер, изучающе посмотрел на бывшую жену:
— Ты что, защищаешь эту стерву? После всего, что она нам сделала?
— Она ничего не сделала, — Лена сжала кулаки. — Это ты превратил нашу жизнь в ад.
Алина почувствовала, как телефон в кармане снова завибрировал. Максим. Он должен был понять, где она.
— Давай закончим это, — Сергей сделал шаг вперед. — Где деньги? Последний шанс, Алина.
— У меня нет твоих денег, — она сглотнула ком в горле. — И никогда не будет.
Лицо Сергея исказилось. Он рванулся вперед, но в этот момент раздался оглушительный грохот — входная дверь распахнулась с такой силой, что отскочила от стены.
На пороге, тяжело дыша, стоял Максим. Его рубашка была мокрой от дождя, в глазах — безумие.
— Отойди от нее, — он произнес это тихо, но в голосе звучала сталь.
Сергей медленно повернулся:
— Ну наконец-то. Братец пришел спасать свою принцессу.
Максим вошел в комнату, не сводя глаз с Сергея:
— Все кончено. Я пошел в полицию.
Лена ахнула. Сергей замер, его лицо стало каменным:
— Ты... что?
— Я все рассказал. Про аварию. Про отца. Про шантаж, — Максим медленно приближался. — Десять лет я жил в твоем аду. Хватит.
Сергей внезапно рассмеялся — высоким, истеричным смехом:
— И что? Ты думаешь, они поверят тебе? У тебя нет доказательств!
— Есть, — раздался новый голос из коридора.
В дверях стояла Галина Петровна. Бледная, постаревшая на десять лет, но с прямой спиной. В руках она держала диктофон.
— Мама... — прошептал Максим.
— Я записала наш сегодняшний разговор, Сережа, — ее голос дрожал. — Ты сам все подтвердил.
Сергей озирался, как загнанный зверь. Внезапно он рванулся к окну, распахнул его — но на улице уже раздавались сирены.
— Это конец, — сказал Максим. — Твой последний шанс сдаться.
Алина наблюдала, как лицо Сергея искажалось разными эмоциями — ярость, страх, отчаяние. Вдруг он резко развернулся и бросился к ней.
Все произошло за доли секунды. Максим рванулся вперед, закрывая Алину собой. Громкий хлопок — и Сергей рухнул на пол. Лена стояла с электрошокером в дрожащих руках.
— Я... я не могла больше... — она всхлипнула.
На лестничной площадке раздались тяжелые шаги.
Алина посмотрела в глаза Максиму. Впервые за долгие годы она увидела в них облегчение.
— Прости, — прошептал он.
За спиной уже слышались голоса полицейских.
Больничный коридор казался бесконечным. Алина медленно шла, держа в руках два стакана с кофе. Через стеклянную стену палаты она видела Максима — он сидел на краю кровати, ссутулившись, и смотрел в окно.
Дверь скрипнула, когда она заходила. Максим вздрогнул и обернулся. Его лицо было изможденным, с недельной щетиной, но глаза... Впервые за долгое время в них не было лжи.
— Как себя чувствуешь? — Алина поставила стакан на тумбочку.
— Как после десяти лет каторги, — он попытался улыбнуться, но получилось криво. — Спасибо, что пришла.
Она села напротив, скрестив руки на груди. За окном шел дождь — такой же, как в тот день, когда все началось.
— Сергея осудили на семь лет, — сказала Алина. — Лена уехала к родственникам на юг. Говорит, ребенок действительно его.
Максим кивнул, глядя в свой стакан.
— Мама продала квартиру, чтобы вернуть его долги. Переехала в деревню к сестре.
Тишина. Только тиканье часов на стене и равномерный гул аппаратуры.
— А что... — Максим поднял глаза. — Что с нами?
Алина глубоко вздохнула. Она думала об этом все эти дни, пока он лежал здесь с инфарктом. Вспоминала каждую ложь, каждую слезинку, каждый день, когда чувствовала себя чужой в собственном доме.
— Я не знаю, — она сказала честно. — Я не знаю, смогу ли когда-нибудь забыть, как ты смотрел на меня, когда врал про брата. Про деньги. Про...
— Я не прошу забыть, — он перебил, голос срывался. — Я прошу дать шанс начать все заново. Без тайн. Без мамы между нами. Без...
Он замолчал, увидев ее лицо.
Алина встала, подошла к окну. Дождь уже заканчивался, сквозь тучи пробивалось солнце.
— Я подала на развод, — сказала она спокойно.
Максим закрыл лицо руками. Его плечи дрожали.
— Но, — Алина обернулась, — судья сказал, что есть месяц на примирение.
Он резко поднял голову. В глазах — надежда, страх, миллион вопросов.
— Ты...
— Я не обещаю ничего, — она перебила. — Месяц. День за днем. Без лжи. Если к концу этого срока я пойму, что мы можем быть счастливы — останусь. Если нет...
— Спасибо, — он прошептал. — Обещаю, я...
— Не обещай, — Алина взяла сумку. — Просто докажи.
Она вышла в коридор, не оглядываясь. В кармане звонил телефон — билеты в Сочи все еще ждали подтверждения. Один билет. Или два?