Иногда нужно дойти до точки кипения, чтобы понять – дальше так жить нельзя. В ту ночь я хлопнула дверью и ушла босиком в темноту, впервые ощущая свободу.
– Хватит! – сказала я мужу и вышла в ночь босиком.
Холодный сентябрьский асфальт обжег ступни, но я не замедлила шаг. Хлопнула дверью так, что собаки во дворе залаяли хором, и пошла по пустынной улице в одной пижаме. Соседи завтра будут судачить – видели, мол, как Светка Петрова среди ночи носилась в чем мать родила. Пусть судачат.
Сзади загремели шаги по ступенькам крыльца. Сергей выскочил следом, конечно же. Наверное, думал, что я сейчас остановлюсь, повернусь и скажу: "Прости, дорогой, это я виновата". Как делала последние восемь лет.
Но сегодня что-то щелкнуло в голове окончательно. Может, дело в том разговоре с Анькой вчера. Или в зеркале увидела чужую тетку с потухшими глазами. А может, просто надоело жить как мышка, которая боится пискнуть.
– Света! Ты куда прешь в таком виде?! – заорал он мне вслед.
Оглянулась. Сергей стоял на крыльце в семейных трусах и майке, размахивая руками. В одной руке мой телефон, который я впопыхах забыла.
– К Тамаре! – крикнула через плечо. – К сестре!
– Ночью? В пижаме? Света, ты больная что ли?
Больная. Да, наверное, действительно больная. От постоянного напряжения, от вечных скандалов на ровном месте, от ощущения, что живу не в своей шкуре.
Поженились мы девять лет назад. Мне тогда двадцать два стукнуло, Сергею двадцать восемь. Он работал мастером на заводе, я – продавцом в магазине. Обычная пара из рабочего района. Встретились на дискотеке в клубе, ходили полгода, потом он предложение сделал.
– Давай распишемся, – сказал как-то после работы. – Квартира у меня есть, работа стабильная. Детей заведем.
Романтики никакой, но мне тогда казалось – это и есть настоящая любовь. Серьезная, взрослая. Не как у подружек с их цветочками и стишками. Родители обрадовались – зять хозяйственный, непьющий, с жильем.
Первый год жили неплохо. Сергей действительно не пил, работал исправно, деньги домой приносил. Я готовила борщи, стирала рубашки, мечтала о малыше. Думала – вот оно, семейное счастье.
Но постепенно начались придирки. Сначала по мелочам.
– Суп пересолила, – говорил Сергей, отодвигая тарелку. – Сколько раз объяснять, что я соленое не ем?
– Сережа, я готовила как обычно...
– Обычно ты внимательнее была. А сейчас витаешь в облаках.
Или:
– Рубашку плохо погладила. Посмотри, какие стрелки на воротнике.
– Где стрелки? Я не вижу.
– Не видишь, потому что халтуришь. Перегладь нормально.
Я переглаживала. Варила суп заново. Думала – придирается, потому что устает на работе. Мужики такие, им нужна разрядка дома.
Потом придирки стали серьезнее.
– Зачем каждый день с этой Анькой трещишь? – начал возмущаться он, когда подруга звонила. – Что вы там обсуждаете по три часа?
– Да так, разные дела...
– Какие дела? Сплетни небось. Нечего ей сюда каждый день таскаться.
Анька действительно часто заходила. Мы с детства дружили, жили в соседних домах. Обсуждали фильмы, книги, делились новостями. Для меня эти разговоры были отдушиной после домашней рутины.
– Сереж, она же моя лучшая подруга...
– А я кто? Я тебе не друг? Со мной поговори лучше.
Разговаривать с Сергеем было сложно. Его интересовал только футбол, рыбалка и работа. О книгах он говорил: "Ерунда какая-то, лучше новости посмотри". О фильмах: "Фигня полная, деньги на ветер". О моих мечтах съездить куда-нибудь на море: "Зачем тратиться? У нас речка есть".
Аньку он невзлюбил с первого дня. Говорил, что она плохо на меня влияет, подбивает на глупости.
– Видел, как она накрашена? – возмущался после ее визитов. – Как клоунесса. И тебя хочет такой же сделать.
– Аня просто любит яркую косметику...
– Любит мужиков привлекать, вот что. А ты за ней не повторяй.
Постепенно Анькины визиты стали реже. Неловко было при Сережиных комментариях. Да и сама я начала меняться – покупала одежду поскромнее, красилась меньше, старалась не раздражать мужа яркими нарядами.
– Вот теперь красивая, – одобрял он, когда я надевала серую кофту вместо красной. – А то раньше как попугай разряженная ходила.
Детей не получалось завести. Обследовались оба, врачи говорили – все нормально, просто не везет пока. Но Сергей с каждым месяцем злился все больше.
– Может, ты что-то не так делаешь? – подозрительно спрашивал он. – Или таблетки какие пьешь тайком?
– Сереж, я же хочу ребенка не меньше твоего...
– Хочешь, да не очень стараешься. Все по подружкам бегаешь, вместо того чтобы дома сидеть, здоровье беречь.
Я перестала встречаться с одноклассницами, реже выходила в магазин, больше времени проводила дома. Думала – может, правда, нужно поменьше нервничать, тогда и беременность наступит.
Но ничего не менялось. А Сергей становился все мрачнее.
– Смотри, у Толика жена уже второго рожает, – говорил он, глядя в окно на соседский двор. – А мы как дураки живем.
– Сереж, всему свое время...
– Какое время? Четыре года прошло! Может, ты бракованная?
Слово "бракованная" резануло как ножом. Я заперлась в ванной и проплакала полчаса. А потом вытерла глаза и пошла ужин готовить. Привыкла терпеть.
Работать мне пришлось бросить через три года после свадьбы. Сергея повысили до старшего мастера, зарплату прибавили, и он решил, что жена должна сидеть дома.
– Зачем тебе эта работенка в магазине? – сказал он. – Копейки платят, а нервов сколько. Дома лучше будешь хозяйничать.
– Но мне нравится с людьми общаться...
– Дома со мной общайся. Я тебе не человек?
Уволилась. Сначала даже понравилось – не нужно рано вставать, можно подольше поспать, днем сериал посмотреть. Но вскоре стало скучно. Четыре стены, уборка, готовка. И больше ничего.
Попросила Сергея найти хотя бы подработку на полдня.
– На что тебе деньги? – удивился он. – Я же все покупаю.
– Не в деньгах дело. Хочется чем-то заниматься.
– Занимайся домом. Или хобби какое найди. Вышивай, например.
Вышивка меня не увлекла. Как и вязание, и выращивание цветов. Хотелось живого общения, новых впечатлений. Но об этом с Сергеем говорить было бесполезно.
Зато он все чаще стал критиковать мою "работу" по дому.
– В углах пыль, – показывал пальцем под диван. – Два дня дома сидишь, а убраться нормально не можешь.
– Сереж, я же каждый день убираю...
– Убираешь кое-как. Мать моя в твоем возрасте дом до блеска доводила.
Его мать действительно была хозяйкой отменной. Но она воспитывалась в другое время, когда женщины только домом и занимались. А я хотела чего-то большего.
Последней каплей стал вчерашний разговор с Анькой. Она зашла впервые за два месяца, принесла торт к чаю.
– Света, ты что, больная? – ахнула она, увидев меня. – Какая-то серая вся, худая.
– Просто устала немного...
– От чего устала? Дома же сидишь.
Рассказала ей про свою жизнь. Про скуку, про постоянные претензии Сергея, про ощущение, что живу в клетке.
– Да ты что, Светка! – возмутилась Анька. – Это же не жизнь, а существование! Ты молодая еще, красивая. Зачем себя хоронишь?
– А что делать? Он же не понимает...
– Так объясни! Или вообще от него уходи, если не слышит.
– Куда уходить? У меня ни денег, ни работы...
– Найдешь! Я тебе помогу. Главное – решиться.
После ее ухода я долго думала. Смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Где девчонка, которая мечтала о путешествиях? Которая читала запоем и спорила до хрипоты? Которая планировала выучить английский и поступить в институт?
А сегодня вечером Сергей пришел домой злой. На работе что-то не заладилось. Я приготовила его любимые котлеты, накрыла стол, включила телевизор на спортивный канал.
– Котлеты жесткие, – сказал он, попробовав. – И картошка недоварена.
– Сереж, я готовила как всегда...
– Как всегда халтурно. Совсем обленилась, сидя дома.
– Я не ленюсь! Весь день по хозяйству...
– Какое хозяйство? Две комнаты убрать и обед сварить? Моя мать с утра до ночи крутилась, а ты что делаешь?
Я молчала. Объяснять бесполезно – он все равно не поймет.
– И вообще, – продолжал он, – пора бы тебе уже ребенка родить. Стыдно сказать знакомым – жена как кукла бесплодная.
Тут я не выдержала.
– Не бесплодная я! Врачи сказали, что все нормально!
– Тогда почему детей нет? Может, ты специально что-то делаешь?
– Что я могу делать?
– Откуда мне знать? Может, травы какие пьешь. Или с мужиками крутишь, пока я на работе.
– Сергей!
– А что Сергей? Дома сидишь, скучаешь. Вот и развлекаешься как можешь.
Я встала из-за стола. Руки тряслись от обиды и злости.
– Как ты можешь такое говорить?
– А что я не так сказал? Может, расскажешь, чем занимаешься целыми днями?
– Хочешь знать? Сижу в четырех стенах и схожу с ума! Вот чем занимаюсь!
– Вон оно что! – усмехнулся он. – Значит, тебе со мной скучно? Не хватает развлечений?
– Не хватает жизни! Понимаешь? Я живая, а не домашнее животное!
– Домашнее животное! – передразнил он. – Ишь чего захотела! А ну-ка вспомни, где ты была до меня? В коммуналке с мамашей ютилась, на копейки в магазине работала. А теперь квартира, муж, полный достаток. И еще недовольна!
– Я не о деньгах говорю...
– А о чем? О том, что тебе хочется по кабакам шляться? Или с чужими мужиками флиртовать?
– Хочу работать! Учиться! С людьми общаться!
– Работать? – рассмеялся он. – В твоем возрасте куда тебя возьмут? Только техничкой полы мыть.
– Мне двадцать девять лет!
– Почти тридцать. Старая уже для всяких глупостей.
Вот тогда я и сорвалась. Наговорила ему всего, что накопилось за годы. Про то, как устала от постоянной критики. Про то, что чувствую себя пленницей. Про то, что хочу быть не просто домработницей, а живым человеком.
А он слушал и качал головой.
– Истеричка, – сказал спокойно. – Совсем мозги набекрень.
И тогда я крикнула "хватит" и выскочила на улицу.
Сейчас стояла возле Тамариного дома и понимала – назад дороги нет. Что бы ни случилось завтра, но эту ночь я проведу не с ним.
Сергей подошел ближе.
– Ну все, наистерилась? Идем домой.
– Не пойду.
– Света, не валяй дурака. На улице холодно, ты простудишься.
– Мне не холодно.
– А соседи что подумают? Видят же, как мы тут препираемся.
– Пусть думают что хотят.
Позвонила в домофон. Тамара ответила сразу – видимо, не спала.
– Кто там?
– Тома, это я. Открой, пожалуйста.
– Светка? Что случилось?
– Потом расскажу. Можно к тебе на ночь?
– Конечно, поднимайся.
Дверь щелкнула. Я поднялась на второй этаж, где меня ждала растрепанная сестра в халате.
– Господи, Светка, что с тобой? – ахнула она, увидев мой вид.
– Ушла от Сергея.
– Совсем?
– Совсем.
Она обняла меня и затащила в квартиру. Укутала пледом, поставила чайник, достала из шкафа домашние тапочки.
– Рассказывай, – сказала, садясь рядом.
Я рассказала все. Про последние годы, про сегодняшний скандал, про то, что больше не могу так жить.
– Правильно сделала, – кивнула Тамара. – Я давно удивлялась, как ты с ним живешь. Он же тебя как служанку использует.
– А что теперь делать?
– Завтра пойдем работу искать. Устроишься, встанешь на ноги. Потом решишь, разводиться или нет.
– Возьмут меня куда-нибудь? Опыта толком нет...
– Возьмут. Ты умная, грамотная. Главное – не сдаваться.
Утром проснулась на диване у сестры и впервые за годы не почувствовала тяжести в груди. Сергей звонил раз двадцать, но я не отвечала.
Через неделю устроилась продавцом в книжный магазин. Зарплата небольшая, но мне нравилось. Новые книги, покупатели, с которыми можно поговорить о литературе. Чувствовала себя живой.
Сергей еще месяц названивал, требовал вернуться, обещал измениться. Потом махнул рукой. Говорят, через полгода женился на девчонке из соседнего подъезда. Девятнадцать лет, тихая как мышка. Идеальная жена для него.
А я поняла, что иногда нужно выйти в ночь босиком, чтобы наконец начать жить.
Сталкивались ли вы с ситуацией, когда близкий человек не слышит ваши потребности? И как находили в себе силы что-то менять?
Также рекомендую к прочтению: