Конечно, а что я хотела? Такой мужик не станет ждать у моря погоды, не будет ни за кем бегать, задрав хвост. Он предложил, я отказалась. Все, разговор окончен. Не настолько я ценный приз, чтобы вокруг меня прыгать. Замужняя девица, не знающая, что хочет от жизни, не способная даже мужу в лицо сказать о том, что в курсе его гулянок.
Не его уровень. Не дотягиваю.
— И что же ты поняла? — спрашивает жестко, давя своей энергетикой, холодной уверенностью. Такого Женю я опасаюсь.
— То, что мне пора идти.
— Куда? — вскидывает одну бровь. — Домой? К мужу дорогому?
— Просто домой, — делаю еще шаг назад, и на этом мое отступление заканчивается.
Майоров, схватив меня за руку, дергает на себя, да так сильно, что, не удержавшись, утыкаюсь носом в каменную грудь.
— Ты меня бесишь! — цедит сквозь зубы. — Вот этим своим молчанием и стремлением сбежать, спрятать голову в песок.
— Я не прячусь, — пытаюсь от него отстраниться. Снова рывок и снова я непозволительно близко к нему.
— Серьезно? Как тогда называется все это?
— Жень, да пойми же ты! У меня все сложно, я запуталась.
— Не сложно! И ты не запуталась, а просто боишься сделать выбор. Наверное, все думаешь, варианты в голове проигрываешь.
— Как же иначе? Конечно, думаю! Ты бы не думал на моем месте?
— Я вчера еле сдержался, когда увидел тебя с муженьком ненаглядным. Ты представляешь, каких усилий мне стоило пройти мимо??? Думал, прибью и его, и тебя заодно! Да я в жизни так не бесился, понимаешь? Меня чуть не разорвало вчера от ревности!
— Зачем ты сейчас это говоришь? — у меня уже не просто колени трясутся, я вся вибрирую, как трансформаторная будка.
— Затем! — приводит железный аргумент, наступая на меня, нависая и вынуждая задрать голову кверху.
Вот сейчас ясно вижу, что злится. Ревнует по-черному, и бесится оттого, что с ревностью этой не может совладать.
От этого томительно сладко становится, в животе горячие щупальца шевелятся, дыхание сбивается. Когда мужчина так на тебя смотрит, так реагирует — это сносит крышу, заставляя терять разум.
И я теряю!
Шагаю к нему и, не дожидаясь очередной гневной реплики, к губам приникаю. Женя реагирует мгновенно — не дав опомниться, к себе прижимает и в следующий миг перехватывает инициативу. А я покорно подчиняюсь. Льну нему, руками шею оплетаю.
Майоров не церемонится. Подхватив под зад, на край стола усаживает и, не отрываясь от моих губ, юбку к талии задирает. Жесткой ладонью по бедру обнаженному ведёт, пальцами впиваясь в ягодицу, а у меня стон из груди вырывается.
Все эти дни запрещала себе думать о той ночи после клуба, настраивая себя на то, что торопиться нельзя. Теперь поняла, что ждала этого. Ждала прикосновений обжигающих, ощущения чужого сердцебиения под своими ладонями.
Полоску белья в сторону сдвинул, проникая пальцами и от удовольствия заурчал, когда понял, что готова. Давно! И только для него. Что изнываю от желания.
Церемониться не стал, расстегнув брюки, одним движением до упора вошел, приятной болью где-то глубоко отзываясь. Отстранился, почти полностью выходя, и снова толкнулся, томительный стон из меня выбивая.
Тело на каждое движение реагирует так остро, что задыхаюсь от нахлынувших ощущений. Так горячо, глубоко, зло и вместе с тем невероятно нежно.
Волнами горячими накатывает оргазм за оргазмом.
— Я хочу, — толчок, — чтобы ты, — еще толчок, — переехала, — толчок, — ко мне!
— Не могу, — голос срывается в полустон — полукрик.
— Не можешь? — его рука накрывает чувствительный бугорок, пальцами поглаживает его, придавливает, заставляя скулить от нетерпения, — или не хочешь?
— Жень, — цепляюсь за плечи, в полуобморочном состоянии. Ну и время он выбрал для разговора. Говорить не могу, думать не могу, остались голые инстинкты и больше ничего, — не дави на меня.
— Я с ума схожу, — не прекращая яростный толчков, шуршит гневно Майоров, — как только тебя с ним представляю. Он тебя вот так же трахает после рабочего дня? — безжалостно врывается раз за разом.
— Не-ет, — стону, выгибаясь навстречу. Не дает сдвинуться, припечатывая телом к столу, руками за бедро удерживая, с силой на себя насаживая.
— Нет так? — улыбается не добро.
— Я с ним уже несколько недель не сплю, — признаюсь, хватая воздух ртом.
— Почему?
— Не хочу.
— Милые бранятся, только тешатся? — обхватив за шею, к себе подтягивает, губами в рот мой впивается так, что даже больно становится и приятно одновременно. Языком внутрь проникает: посасывает, стоны мои ловя.
— У нас все кончено, — наконец выдыхаю слова ему в губы.
— Вчера вечером мне так не показалось, — замер, специально дразня, заставляя ерзать от нетерпения.
— Все кончено, — вторю, заглядывая ему в глаза, безумные, полыхающие огнем бешеным, подернутые похотью, и в них мое отражение. Так близко, так притягательно. — Не желаю с ним быть. Он мне не нужен.
— А кто нужен? — толкнулся и снова замер, доводя до скулежа.
— Ты. Мне нужен ты, — признаюсь, содрогаясь от очередного оргазма, — Же-е-ень.
Он перестает задавать вопросы, замолкает, только тяжелое дыхание, движения, звуки соприкасающихся тел. Пряный запах страсти, огонь сжигающий нас обоих.
Я не знаю, что будет дальше, но сейчас есть только он, человек который нужен мне как воздух.
Чуть позже приводим себя в порядок. Он заправляется, я пытаюсь опустить смятый подол, что не так то просто сделать дрожащими руками.
— Лика, я не шучу насчет переезда.
— Жень, — стенаю, подняв на него несчастный взгляд, — как ты не понимаешь!
— Не понимаю, — категорично качает головой, — не можешь сказать ему сама, это сделаю я. Без проблем.
— Не надо! — умоляю испуганно, — не надо! Я сама. Дай мне немного времени.
— Сколько!
— Не знаю! Но немного! Я настроюсь, соберусь духом и обо всем ему расскажу.
— А пока будешь тихо мирно жить с ним под одной крышей? — в голосе рычание звериное слышится.
— Мы с ним живем как чужие люди.
— Тогда какой смысл тянуть?
— Дай мне время привыкнуть к тебе, к нам! Неужели ты не можешь понять, что все происходит слишком стремительно? Развивается семимильными шагами, и я просто не успеваю перестраиваться. Жила пять лет с человеком, и вдруг за каких-то несколько дней он становится чужим. Это страшно. Весь мой мир перевернулся!
— Не только твой! Я сам еще пару недель назад не подозревал о том, какой поворот ожидает.
— Вот видишь?!
— Но в отличие от тебя, я знаю точно, что мне нужно. Ты. Рядом со мной. Точка.
— Я с тобой! Я выбираю тебя!
— Тогда почему тянешь, не уходишь от мужа?
— Не души меня своей ревностью!
— Рад бы, да не получается, — признается устало.
— Ты постарайся. Для меня! Если действительно хочешь серьезных отношений, доверяй. Без этого никак! Поверь, уж я-то знаю. У меня со Стасом уже давно ничего нет. И не будет. Я с ним разведусь, в ближайшее время. Пока это все, что готова тебе обещать.
— Мне этого мало!
— Дай мне время! Пожалуйста! — повторяю в сотый раз, а Майоров от досады зубами скрипит.
— Я тебя не понимаю, — поднимает руки, признавая свое поражение.
— Я тоже себя не понимаю, — шепчу чуть слышно и обнимаю его крепко-крепко: прижимаясь, ища опоры, защиты и просто поддержки.
Женя тяжело вздыхает и, сцепив руки в замок на моей спине, прижимает к себе.
***
Безумная неделя. Я перестала сопротивляться тому влечению, что испытывала к Жене. Мне его мало, всегда.
Первая мысль утром — о нем, вечером перед сном тоже о нем. У нас так мало времени: перерыв на обед, да украденное время вечером, после работы. Так хочется большего, хочется перестать прятаться, сказать во всеуслышание, что мы вместе. И я почти созрела к решительному шагу.
Я влюбилась.Вот так спонтанно, молниеносно. Просто окатило с ног до головы нахлынувшими чувствами, и сопротивляться им нет сил, да и не хочется.
Я вся в предвкушении. Мысли давно и безнадежно заняты только Женей. Каждый миг в памяти его слова, его улыбка, весь он. И сердце в последние годы бившееся размеренно, от привычного образа жизни, теперь заходится в восторге. Каждый взгляд — разряд по оголенным нервам. Каждое прикосновение — удар током. Каждый поцелуй — словно взлет к небесам. Это нельзя передать словами, такое можно только чувствовать, впитывать и растворяться в своих ощущениях без остатка.
Все развивается так стремительно, бесповоротно, что нет времени одуматься отступить, да и нет желания отступать, за спиной крылья раскрылись, на которых к нему неслась.
Пропала. Окончательно бесповоротно. И не жалела.
Кажется я начинала понимать значение фразы: найти свою половинку.
Рядом с Женей я будто цельной становлюсь, словно все кусочки разбросанного пазла встают на свои места.
Со Стасом такого никогда не было.
Стас… Мой родной, любимый когда-то, а теперь бесконечно чужой. Он приходит домой, а я думаю о том, что хочу встречать другого. Он мне что-то рассказывает, а я мыслями совсем в другом месте. Он спрашивает все ли в порядке — я вру, что болит голова.
Раньше ловила каждое слово, каждый взгляд — теперь не слышу его, дрейфую в своем мире острых воспоминаний и горячих ожиданий.
А Стас не понимает. Не замечает ни черта, как и многие другие, гуляющие налево мужчины, уверен, что ничего не изменилось. Что хороший левак только укрепляет брак.
Он по-прежнему уверен, что его дома встречает верная, преданная жена, не догадывающаяся о его загулах. Хуже всего, что я внезапно поняла — он все еще любит меня, я — его семья. Эта Лера — просто развлечение. И его такая жизнь устраивает — огненный вулкан страстей на стороне и тихая уютная гавань дома. Ему так удобно.
Мне нет. Тихая гавань меня душит, и я все чаще задумываюсь о том, а что если…
— Любимая, — с придыханием на ухо шепчет муж, внезапно подкравшись сзади и прижимая к стене. Руки на моих бедрах, сжимают, поглаживают, пытаются забраться под одежду. А я будто кол проглотила, ни шевельнуть не могу, ни прогнать. Тошно.
Его прикосновения перестали вызывать отвращение, отторжение. Меня не передергивает, ни плющит от них. Все гораздо хуже. Мне от них никак. Плевать. Тело и не думает откликаться, в душе штиль. Даже мысли о том, что он вчера был с Валерой не угнетают, ревность, которая раньше, как анаконда оплетала кольцами и давила, теперь больше похожа на недовольство, что кто-то лапал принадлежащее мне, и теперь надо либо отмыть, либо выбросить.
Скорее второе.
Стас прикусывает нежно ушко, и тут же целует, опаляя кожу горячим дыханием.
И вот тут меня накрывает. Злость. Внезапная, отчаянная. Оттого что меня без спроса лапает посторонний!
Да, именно так.
Поднырнув под руку, уворачиваюсь от него и, не оглядываясь, иду на кухню. В горле пересохло, хочу воды. Холодной. Залпом. Большими глотками.
Стас настигает меня через пару шагов:
— Лика! Да что с тобой такое? — хватает за руку и разворачивает к себе лицом раздраженно, — ты сама не своя в последнее время!
Надо же заметил! А я думала он — толстокожий бегемот, которому все нипочем!
— Я себя плохо чувствую, — отмахиваюсь от него небрежно и иду дальше.
— Все это время?
— Да!
Он снова рядом. Нависает надо мной, в глаза требовательно заглядывает:
— Ты никогда не умела лгать!
По спине бежит холодный липкий пот. Противный, гадкий. Сердце затихает, словно зайчонок испуганный.
Смотрю на него и отвернуться не могу, сил нет. Мне почему-то страшно. Я не готова к разговору. Я так привыкла молчать с тех пор как узнала о Валере, а теперь слова застревают в горле липким комком и не желают выходить.
— Ты все время о чем-то думаешь, — напирает он, и я с трудом сдерживаюсь чтобы не начать отступать.
— О работе, — голос предательски дрожит, выдавая мое волнение, — ты же знаешь. У меня повышение.
— Нет, не о работе, — категорично мотает головой муж.
Похоже, пять лет жизни и его научили разбираться в моих мыслях, чувствах, эмоциях.
— О чем тогда по-твоему??? — злюсь. Когда меня загоняют в угол я злюсь, и готова выпустить когти, чтобы защищаться.
— Ты беременна? — спрашивает в лоб, и я теряю дар речи.
Чего, б**?
— Ты то болтаешь без умолку, то в молчание проваливаешься. Отталкиваешь меня, не хочешь заниматься сексом. Когда мы с тобой в последний раз спали? Не помнишь? Вот и я уже забыл. Живу как монах!
Бедный ты мой! Как монах живет, тела женского не видит! Скотина!
— Ты нервная, бледная. Постоянно жалуешься на самочувствие. У тебя то голова болит, то живот. Все признаки беременности.
Да ладно? Вот прям все-все? То есть если жена внезапно стала молчаливой, это однозначно залет? И если бледная — тоже залет? А уж если не дает, то стопроцентный залет. Гениально. И ведь ни единой мысли о том, что сам где-то накосячил. Нет, что-ты! Все женское недовольство всегда объясняется либо ПМС, либо беременностью. Норма-а-а-а-ально.
— Я не беременна, — сложив руки на груди, смотрю на него исподлобья, с трудом перебарывая желание послать в далекие дали.
— Надо сделать тест, — напирает он.
Стас бывает крайне настойчивым и упертым когда ему в голову втемяшивается какая-то блажь.
— Непременно! — фыркаю вне себя от этого фарса.
— А еще лучше сходить к врачу, пусть все проверит. Тесты врать могут, — рассуждает мой дорогой муж, задумчиво оглядывая меня с ног до головы.
— Со стороны может показаться, что ты этого хочешь!
— Конечно хочу, — удивленно смотрит на меня, вскинув брови, — а ты разве нет? Нам уже давно пора этим вопросом озадачиться.
Ё-моё!
— Я хотел поговорить об этом, но как-то все откладывал. Думал, вдруг само получится. Сына хочу, а года через два еще одного ребенка. Дочку.
Мне плохеет. Он серьезно планирует нашу семейную жизнь? Думает о детях, о том, как жить дальше?
Вот тут становится реально больно и обидно.
Раз так хотел, то какого хрена?
Какого, мать твою хрена, ты шляешься по другим бабам? Воспринимаешь это как норму??? Надеешься, что жена залетит, а сам при этом натягиваешь Леру по самые гланды.
Гадко.
К врачу я, пожалуй, схожу. К знакомому. Пусть выпишет справочку о том, что воздержаться от половой жизни надо. Чтобы его поползновения пресекать.
А еще лучше, надо все ему высказать! Все! От и до! И о том, что знаю о его похождениях, и о том, что у меня самой появился другой. И о том, что это конец.
Точка. Жирная. После которой начинается пустая строка. Вместе нам не быть.
Открываю рот, чтобы начать этот разговор, но ничего не выходит. Слова застревают в горле, разъедая изнутри, кипят во мне, но не находят выхода. Сдрейфила. Опять. Не хватает пороху окончательно сломать привычную жизнь и начать заново. Поэтому сердито выдаю:
— К врачу пойду завтра!
— Вот и умница, — привычно целует в висок и идет к холодильнику, а у меня кислота по венам бежит от собственной трусости, бессилия.
В пятницу Женя пригласил меня к себе, и я естественно согласилась. Мне так надоело встречаться с ним урывками, довольствуясь жалкими крохами, что я его предложение встретила с диким восторгом. Вечер с ним вдвоем — да я за это душу дьяволу готова продать!
Осталось только Стаса сбагрить.
«Привет. Заберешь его завтра?» — отправляю письмо, уже не испытывая никаких сомнений, никакой внутренней дрожи.
Чуть не сдохла отправляя первое письмо, пытаясь сыграть роль уверенной в себе женщины, которой на руку интрижка мужа, а сегодня сегодня никаких игр. Все правда.
Раздается звонок, и я в ступоре смотрю на экран. Там высвечивается Валера. Весьма неожиданно.
Пожав плечами, отвечаю ей:
— Да.
— Ты не обнаглела случаем? — в красивом голосе звучит змеиное шипение. — Я тебе нянька что ли?
Продолжение следует…
Контент взят из интернета
Автор книги Дюжева Маргарита