«Может быть, это и азарт. Я думаю о деле, когда еду в машине или иду в магазин. Ты просто знаешь, что преступление совершено, преступник есть. И его надо найти», – говорит старший следователь-криминалист отдела криминалистики СУ СКР по ХМАО-Югре Айрат Абзалов.
Криминалист и его коллеги – элита следствия. Их работа – раскрывать преступления, тайны которых не были разгаданы годами. Об одном из таких дел, которое раскрыто спустя два десятилетия, о том, почему сегодня меньше маньяков, и о том, смотрят ли следователи криминальные сериалы – в материале «Сургутской трибуны»
У трагедии нет срока давности
Долгих 24 года тайна гибели 17-летней студентки не давала покоя ее близким. В ночь на 25 ноября 2001 года Нягань содрогнулась от зверского убийства девушки. Вчерашняя школьница всегда вовремя возвращалась домой, но в тот вечер обеспокоенный долгим отсутствием дочери отец пошел ее искать.
В лесополосе рядом с лечебным профилакторием мужчина обнаружил истерзанное тело дочери, частично обнаженное, со следами насилия и удушения. Это навсегда перевернуло его жизнь.
– Семья потерпевшей самая обычная для того времени, родители работают, обеспечивают для семьи достойный уровень жизни, дети учатся, – рассказывает следователь по особо важным делам отдела по расследованию особо важных дел СУ СКР по ХМАО – Югре Игорь К.
Девочка только закончила школу с исключительно положительными оценками, поступила в университет и начала обучение на 1 курсе по специальности «Финансы и кредит».
– Пока достоверно неизвестно были ли обвиняемый и потерпевшая знакомы, исключить случайный характер совершения преступления пока не представилось возможным, – добавляет следователь.
Тогда, в начале «нулевых», следствие зашло в тупик. Очевидцев не было, систем видеонаблюдения «Безопасный город» еще не существовало.
Время не играет роли
– В 2001 году следователем и сотрудниками органов внутренних дел была проделана значительная работа, которая не дала результатов по причине того, что в первую очередь отрабатывались на причастность лица, состоявшие на профилактических и оперативных учетах в связи с ранее совершенными преступлениями, в том числе и аналогичными по характеру и способу совершения преступления. В результате следственная и оперативная работа заняла достаточно продолжительное время, и этот факт сыграл в пользу реального обвиняемого, ему удалось не попасть в поле зрения сотрудников правоохранительных органов и позднее без проблем покинуть город, – объясняет следователь.
Но главное сделали – с места преступления удалось изъять улики: одежду потерпевшей с биологическими следами.
– Биологические материалы могут сохранять свои свойства десятилетиями, – объясняет Айрат Абзалов. – При соблюдении правильных условий: необходимо обеспечить сухое, проветриваемое помещение и бумажную упаковку, исключая полиэтиленовые пакеты. Вещественные доказательства, собранные с места убийства, содержались в Няганском следственном отделе. Общий порядок обеспечения сохранности был соблюден, что и позволило спустя 24 года выявить ДНК.
Прошли годы. Нягань жила дальше, но тень трагедии продолжала висеть над городом. В 2022 году следователи подняли дело из архива.
Это была скрупулезная и кропотливая работа, требующая не только профессионализма, но и веры в то, что справедливость может быть восстановлена, даже если время почти стерло следы преступления.
Назначенная повторная генетическая экспертиза с использованием современных методик и реагентов совершила настоящий прорыв: эксперты ЭКЦ УМВД России по Курганской области получили четкий ДНК-профиль предполагаемого убийцы.
– Современные экспертизы позволяют получить 100% результат, в отличие от тех, которые проводились раньше, – поясняет Айрат Абзалов.
Но и это было только начало. В федеральных базах данных совпадений не оказалось. Следователи пошли ва–банк: организовали масштабный сбор образцов ДНК у более чем 1000 мужчин – как жителей Нягани, так и тех, кто уехал из города вскоре после трагедии. Это была титаническая работа, проделанная во взаимодействии с полицейскими.
Метод «генетического просеивания» дал свои плоды. Под подозрение попал мужчина 1981 года рождения, который в 2001 году вернулся из армии и некоторое время жил у матери в Нягани, а затем внезапно переехал в Хабаровский край. Он вел, на первый взгляд, ничем не примечательную жизнь: семья, работа, обыденность. Но прошлое, как известно, всегда возвращается.
Отдел нераскрытых дел: югорская версия
По поручению следствия сотрудники полиции установили его местонахождение и получили образцы ДНК. Экспертиза показала совпадение с ДНК, собранных с улик на месте преступления 24 года назад.
В июне 2025 года 44-летний подозреваемый был задержан в малонаселенном поселке, почти в 1000 км от Хабаровска. Ему предъявлено обвинение в убийстве. Суд избрал меру пресечения – заключение под стражу.
– После того объема проделанной следствием, органом дознания и судебными экспертами работы по поиску обвиняемого (это и аналитическая работа – «в кабинетах», и работа непосредственно гражданами, и экспертная работа по сравнению множества образцов от ДНК проверяемых лиц), та работа, которая предстоит сейчас, не представляет какой-то объективной сложности, – заключает Игорь К.
Я задаю следователям наивный вопрос: что заставляет браться за дело, казалось бы, безнадежно похороненное под толщей лет?
– Речь об одном из главных принципов уголовного права РФ – неотвратимости наказания. Также в такие моменты особенно ясно понимаешь стоящие перед тобой задачи и важность своей работы и достижение поставленных целей, – говорит Игорь К.
Старший следователь-криминалист отдела криминалистики СУ СКР по ХМАО-Югре Айрат Абзалов
Айрат Абзалов подчеркивает: нераскрытые дела – специализация криминалиста.
– 20 лет назад коллеги могли сделать все, что от них зависело, но не добиться результата. Но каждый год в управление приходят новые люди с новыми идеями, которые предлагают взглянуть на дело под другим углом. Появляются новые технологии.
Все это – креативность людей и достижения науки – не просто позволят раскрывать дела прошлых лет, но и сокращают количество «висяков».
– Просто посмотрите на статистику – сейчас значительно сократилось количество нераскрытых преступлений. Генетическая экспертиза, цифровой след, методы работы современных следователей практически исключают возможность «идеального» преступления, – заверяет криминалист.
Все это снижает и вероятность осудить невинного.
Интерес к трукрайму объясним
Как фаната трукрайма, меня интересует: как часто люди, совершившие такое жуткое преступление – изнасилование и убийство – становятся серийными.
– По каждому насильственному преступлению проводится целый комплекс мероприятий, направленных на проверку установленного обвиняемого на причастность к иным преступлениям, в том числе, имеющим признаки или объединенных в серию.
Работа в этом направлении по данному обвиняемому продолжается, поэтому в данный момент ответить категорично не получится, – говорит Игорь К.
Айрат Абзалов добавляет:
– 50 на 50. Но нельзя исходить из того, что человек, изнасиловавший и убивший, снова пойдет на преступление. Обстоятельства совершения преступления могли быть совершенно другими, – возвращает криминалист меня из сюжета детективного сериала в реальность.
И добавляет:
– Сейчас говорят о маньяках 90-х годов. Потому что тогда у преступников было больше возможности избежать наказания и пойти на повторное преступление. Технологии, методы не позволяли вовремя остановить убийцу. А сейчас методы раскрытия преступлений позволяют на начальном этапе пресечь вот эту серийность.
Игорь К. и Айрат Абзалов не фанаты трукрайма.
– Я не смотрю документальный контент о преступлениях, если это не требуется для служебной необходимости, но, например, «Место встречи изменить нельзя» – один из моих любимых художественных фильмов, а из зарубежных я бы отметил сериал «Настоящий детектив», – признается Игорь К.
Айрат Абзалов добавляет, что, если и смотрит детективы, то как зритель, а не для того, чтобы усмотреть ошибки у киношников.
