Весна 2012 года. Петербург, улица Чайковского. Реставрируют старый особняк, как и сотни других по городу. Сначала все шло по плану, пока рабочие не начали выносить из здания странные, явно тяжёлые мешки.
Охрана насторожилась, ведь от руководства не было информации о вывозе вещей. Тогда бдительные стражи позвонили в полицию. И с этого началась история, которую потом обсуждали во всех новостях. Под полом нашли 412 килограммов фамильных сокровищ — золото, серебро, ордена, посуду и украшения, принадлежавшие Нарышкиным. Дом хранил все это сто лет.
Дом, который помнил
Особняк на Чайковского, 29 построили в XVIII веке. Его владельцы — не просто аристократы, а настоящие символы нескольких эпох. Тут жили и Ганнибалы, и Трубецкие, и потомки рода Нарышкиных — тех самых, что связаны с Пушкиным. Последние хозяева, Сомовы–Нарышкины, покинули Россию в 1917-м. А дом остался с секретом в стенах.
Как всё нашли
Вечером, 27 марта, один из охранников заметил, что несколько рабочих выносят мешки без ведомости. Вызвали полицию и вместе вскрыли багажи… ахнули. Сначала серебряные ложки и чаши. Потом — шкатулки, кольца, старинные ордена. Всё это лежало в небольшой замурованной полости между этажами, где нет ни окон, ни дверей. Примерно 5–6 квадратных метров. На чертежах его нет.
Внутри — целый мир
Там было больше двух тысяч предметов. Золото, серебро, платина. Сервизы французских и русских ювелиров: Aucoc, Falize, Хлебников, Сазиков, Овчинников. Некоторые изделия уникальны. Некоторые — музейные экспонаты. Фарфор был завернут в газеты 1917 года. Также лежали щетки с гербами, орден Святой Анны, Георгиевские кресты. Всё аккуратно сложено, перевязано бечёвкой, упаковано, будто собирались уехать на время. Но так и не вернулись.
Кому всё это принадлежало?
Практически на каждом предмете есть герб семьи Нарышкиных. Светлана Стрижак, из Комитета по охране памятников, тогда сказала:
«Это не просто сокровища. Это — история одной семьи, их жизнь, заботливо свёрнутая в платки и газеты столетней давности».
Почему прятали?
Осенью 1917 года Петербург превращается в Петроград. Идет революция, у людей паника. Те, кто могли — уезжали, те, кто оставались — прятали. Кто именно закрыл комнатку, неизвестно. Возможно, доверенные лица, верные слуги или сами хозяева. Но сделали это на совесть: ни люка, ни двери. Просто гладкая стена.
И что теперь?
Клад передали в музей. Сейчас часть предметов уже можно увидеть. Но главное — не золото, а сам факт обнаружения тайника. Под нашими ногами, в старых домах, в перекрытиях, в стенах — могут жить тайны, о которых никто не догадывается.
Вот так и было в далёком 1917-м, люди прятали золото в стенах , боялись грабежей, революции, не знали, что будет завтра. Прошло сто лет, а страхи у нас теперь... совсем другие. Сегодня не спрячешь клад в стене, потому что и “стены” теперь цифровые. А охота идет не за драгоценностями, завернутыми в газету, а за информацией и вроде бы бесполезными вещами..
Такими, например, как редкие юзернеймы в Telegram. Они теперь стоят как фамильное серебро. До 100 тысяч долларов за какое-то короткое имя. Это уж не просто биржа цифровых ников, а настоящий криминальный рынок.
Мошенники охотятся на такие "никнейм-клады" как на трофеи. А всё для того, чтобы с их помощью обмануть и обокрасть пользователей. Аферисты не гнушаются ничем: используют фальшивые аукционы, шантаж, фишинговые ссылки и даже социальную инженерию. Под видом службы поддержки Telegram выманивают данные и воруют аккаунты. Телеграм стал буквально "цифровым Петербургом 1917 года" — вроде красивый, но каждый уголок может скрывать ловушку.
И самое страшное, что руководство мессенджера не справляется и не дает никаких комментариев. А пользователи тем временем теряют не просто ники, а свои аккаунты, деньги, личные данные. Век новых ценностей и новых опасностей.
Так что, если в XX веке прятали фамильные сервизы в потайной комнате, то теперь мы храним свое "цифровое серебро" в логинах, паролях и никах. И все сложнее понять: кто тут враг, а кто просто пользователь.