Я стояла с банковской выпиской в руках. Сто восемьдесят тысяч. Наши 180 тысяч. Мои бессонные ночи на заводе, мои мозоли, мои мечты о море…
— Ты даже не спросил, — прошептала я.
Сижу на кухне в четыре утра. Не могу спать. Руки трясутся, когда держу эту чёртову выписку.
Два года… Господи, два года я откладывала каждую копейку. Работала в три смены на текстильной фабрике, пока другие женщины спали. Мечтала о Риме. О том, как мы с Сергеем будем гулять по древним улочкам, есть настоящую пасту, смотреть на закат над морем.
Наивная дура.
Сердце болит так, будто кто-то выдавил из него всю кровь. Предательство… оно такое липкое, противное. Залезает под кожу и не отмывается.
А он спит. Спокойно спит в нашей постели. Как будто ничего не произошло. Как будто не украл у меня два года жизни.
Как будто я — никто.
***
Мне было тридцать восемь, когда я встретила Сергея. Он — разведённый отец, я — одинокая женщина без детей. Думала, что это судьба.
Лена тогда была подростком. Злая, колючая, ненавидящая весь мир. Особенно меня. Я старалась… Боже, как я старалась! Готовила её любимые блюда, покупала одежду, помогала с уроками.
— Ты мне не мать, — бросала она мне в лицо. — И никогда не будешь.
Сергей только вздыхал: «Поймёт, когда вырастет».
Не поняла. В двадцать три года она всё та же эгоистка. Приезжает к нам только когда нужны деньги или помощь. На день рождения позвонила через неделю — «забыла». На Новый год не приехала — «у подруги веселее».
А я… я всё терпела. Потому что любила Сергея. Потому что думала — семья это святое.
Какая же я была дура.
Восемь лет я была идеальной мачехой. Никогда не жаловалась, когда Сергей тратил на Лену последние деньги. Когда покупал ей машину, а мне говорил «потерпи с пальто ещё год». Когда она разбила эту машину пьяная, и мы брали кредит на новую.
Я молчала. Потому что «она же его дочь». Потому что «у неё только один отец». Потому что я — просто жена. А дочь — это кровь.
***
Полгода назад Лена объявила о помолвке. Познакомилась с каким-то Максимом в клубе, встречались три месяца — и сразу замуж.
— Хочу красивую свадьбу, — заявила она, сидя на нашем диване. — Как у людей. Ресторан, платье, фотограф.
Сергей сразу загорелся: — Конечно, дочка! Мы всё организуем.
Мы?
Я тогда промолчала. Но внутри что-то сжалось. Наши сбережения… Мы же собирали на отпуск. Первый раз в жизни хотели поехать за границу. В Италию. Я уже билеты смотрела, отели выбирала.
— Сергей, — осторожно сказала я вечером. — А как же наша поездка?
— Клава, ну пойми. Свадьба дочери — это раз в жизни. А в Италию мы ещё съездим.
Когда мне будет пятьдесят? Шестьдесят?
Но я согласилась. Потому что привыкла соглашаться. Потому что не умела говорить «нет». Потому что боялась скандала.
— Только давай хотя бы скромно, — попросила я. — Не на все деньги сразу.
Сергей кивнул. Обещал.
Врал.
***
Лена сразу взялась за дело. Каждый день звонила с новыми требованиями.
— Пап, я нашла платье! Всего семьдесят тысяч.
— Пап, ресторан забронировали. Нужно предоплата — пятьдесят тысяч.
— Пап, фотограф хороший стоит дорого, но оно того стоит…
Я слушала эти разговоры и чувствовала, как тает наш отпуск. Как исчезают мои мечты о море, о древних камнях Рима, о том, чтобы хоть раз в жизни почувствовать себя туристкой, а не замученной работницей.
— Сергей, — говорила я. — Может, скажешь ей, что денег не хватает?
— Клава, не жадничай. Это же её день.
А мой день когда будет?
Лена даже не притворялась, что я участвую в планировании. Обсуждала всё только с отцом. Я была просто… фоном. Женщиной, которая готовит ужин и стирает рубашки.
Однажды услышала, как она говорила по телефону подруге:
— Конечно, папа всё оплачивает. У него есть жена, она работает… Они могут себе позволить.
Они могут себе позволить.
Не «мы семья». Не «папа с мамой». «Он и его жена». Я для неё так и осталась чужой. После восьми лет.
А Сергей… Он светился от счастья. Его дочка выходит замуж! Он будет лучшим отцом на свете! Он устроит ей сказку!
За мой счёт.
***
Вчера я пошла в банк снять деньги на билеты. Решила хотя бы посмотреть цены, помечтать.
И увидела баланс. Двенадцать тысяч рублей.
Двенадцать.
Из ста девяноста двух тысяч осталось двенадцать.
Я попросила выписку. Руки дрожали, когда читала. Семьдесят тысяч — ателье. Пятьдесят — ресторан. Тридцать — фотограф. Двадцать — украшения для невесты.
Всё. Вся моя жизнь. Все мои ночные смены, мои мозоли, мои несъеденные обеды, чтобы сэкономить лишнюю сотню.
Всё отдал чужой девчонке, которая даже спасибо не сказала.
Я прибежала домой и швырнула выписку Сергею в лицо.
— КАК ТЫ ПОСМЕЛ?!
— Клава, успокойся…
— ВОСЕМЬ ЛЕТ! Восемь лет я терплю её хамство! Восемь лет ты тратишь на неё наши деньги! А я молчу! Работаю как лошадь, чтобы вы жили хорошо!
— Она моя дочь!
— А Я КТО?! Я кто для тебя, Сергей? Прислуга? Банкомат?
Он молчал. И в этом молчании был ответ.
Никто. Ты для меня никто.
***
Сергей ушёл к матери. Сказал, что я «неадекватная» и «устраиваю истерики на пустом месте».
Пустое место.
Два года моей жизни — пустое место.
Сижу в тишине. Впервые за восемь лет в доме нет его храпа, его носков на полу, его вечных разговоров с Леной по телефону.
Тихо. И знаете что? Хорошо.
Сегодня звонила Лена. Кричала, что я «разрушила семью перед её свадьбой». Что я «злая мачеха». Что «папа всегда был для неё главным».
— Вот и живи с папой, — сказала я и повесила трубку.
Завтра иду к юристу. Буду требовать половину всего, что мы нажили. Включая те деньги, что он потратил на принцессу.
Хватит быть удобной.
Свадьба через месяц. Интересно, на что они будут её играть теперь, когда банкомат сломался?
***
Понимаете, в чём была моя ошибка? Я думала, что любовь — это жертва. Что хорошая жена должна молчать и терпеть. Что семья — это когда ты отдаёшь всё, а взамен получаешь крошки.
Нет. Семья — это когда тебя уважают. Когда с тобой советуются. Когда твои мечты тоже важны.
А если нет — то это не семья. Это использование.
И я больше не позволю себя использовать.
Спасибо, что читаете мои истории 🌸
На канале уютно, как на кухне с подругой.