Истории, Которые Прячут

Переехали мы в Ясенево три года назад. Из центра. С Чистых прудов, если точнее. Друзья крутили пальцем у виска: на край света собрались, в эту глушь? Но квартира досталась по наследству от бабушки, продавать не хотели, решили попробовать пожить. Сейчас могу сказать одно: Ясенево — это особый мир. Со своими правилами, своим ритмом, своими странностями. И это точно не то, что вам расскажут риелторы. Транспорт: вечная боль Начну с главного — с метро. Оранжевая ветка, станция «Ясенево». Вроде бы есть, вроде бы удобно...

— Снова? — Татьяна смотрела на обугленный электрочайник с выражением глубокого разочарования. — Ты хоть думаешь иногда, прежде чем действовать? Сергей виновато отвёл взгляд. — Я думал, что на газовой плите быстрее... — Это электрический чайник! — Она устало покачала головой. — У тебя в голове каша вместо логики. — Купим новый, — пробормотал он. — Конечно. На мои деньги, как обычно. Жили они скромно. Съемная двушка на окраине, панельный дом, вечный собачий лай за окном. Сергей работал инженером...

Моя подруга Лена звонит мне вчера и говорит: «Знаешь, я не жалею, что переехала». Молчу в трубку, потому что врать она никогда не умела, а в голосе слышу — пытается себя убедить. Полгода назад она уехала из Питера в Москву. Не в центр, не на Патриаршие пруды, а в Капотню. Да-да, в ту самую Капотню, про которую все шутки в интернете. История началась банально — муж получил предложение о работе в Москве. Зарплата в два раза выше питерской, перспективы, карьерный рост. Квартиру работодатель помог найти — двушку в Капотне, недорого, рядом с метро...

Сижу в тамбуре и пытаюсь успокоиться. Руки дрожат не от холода — от накопившегося раздражения за три часа пути из Москвы. Устала от этого. От того, что многие мужчины автоматически считают себя экспертами во всём, особенно когда видят женщину в поезде. Мне тридцать восемь лет. Командировки — моя жизнь последние пятнадцать лет. Плацкарт, купе, люкс — всё изучено. Но каждый раз находится кто-то, кто решает меня просветить. Обычно я сдержанная. Сегодня что-то переполнило чашу терпения. Еду в Казань на совещание...

После успешного завершения московского проекта я решил навестить семью в Екатеринбурге. Выбрал купе вместо плацкарта — хотелось комфортно провести восемнадцать часов в пути. Нижнее место у окна казалось идеальным вариантом для спокойного путешествия. Первое впечатление оказалось приятным. Проводница встретила радушно, соседи по купе — супружеская пара пенсионеров из Перми — показались тихими и интеллигентными людьми. Анатолий Семенович и Нина Федоровна, бывшие педагоги, ехали к внукам. Мы обменялись любезностями, и я уже предвкушал приятную дорогу...

— На косметику всё сливаешь, — Андрей усмехнулся, глядя на очередную посылку с Озона. — Опять какие-то баночки-склянки? Я молча взяла коробку. Внутри лежали новые тени от корейского бренда — для завтрашнего обзора. Но объяснять было бесполезно. В его глазах я по-прежнему оставалась транжирой, которая тратит семейные деньги на ерунду. Холодный кафель под босыми ногами напомнил о реальности. За окном моросил октябрьский дождь, и наша двушка в спальном районе казалась особенно тесной. Андрей включил...

Милые мои, сегодня расскажу, как делаю пиццу дома — такую, что соседи по подъезду уже привыкли к ароматам из моей маленькой кухоньки в хрущёвке. Началось всё с того, что внучка приехала на выходные и говорит: «Бабуль, а давай пиццу сделаем, как в Додо Пицце!» Я сначала подумала — зачем нам эти заморочки, когда есть наши родные пирожки. Но попробовала — и поняла, что это же просто открытый пирог с начинкой! Теперь каждую субботу раскатываю тесто на старом кухонном столе, который ещё советских времён, а запах томатного соуса с базиликом разносится по всей квартире...

— Дом тебе не по зубам, — протянула тётка Галя, окидывая взглядом фотографии коттеджа в моём телефоне. Её пальцы с облупившимся лаком брезгливо коснулись экрана. — Ты же понимаешь, что это не для таких, как мы? Запах её дешёвых духов смешался с ароматом борща, который булькал на плите. За окном моросил октябрьский дождь, и капли стекали по старому стеклу нашей хрущёвки. Тётка поставила чашку с остывшим чаем на стол так резко, что жидкость расплескалась. — Лена, очнись уже, — продолжала она, поправляя выцветший халат...

Ключи дрожали в моих руках, когда я открывала дверь своей квартиры. Запах его одеколона смешался с её духами — теми самыми, что я дарила Лене на день рождения. Звук их смеха доносился из спальни, такой знакомый и одновременно чужой. Я замерла в прихожей, сердце колотилось так громко, что казалось — они должны его услышать. Холодный кафель под босыми ногами напомнил о том, что я сняла туфли автоматически, по привычке. Как же глупо — заботиться о чистоте пола, когда твоя жизнь рушится за тонкой стеной...

Запах дешёвых роз из «Магнита» до сих пор вызывает у меня тошноту. А ведь прошло уже три месяца с той проклятой свадьбы. Сижу на кухне в коммуналке, пью остывший чай из треснутой кружки и понимаю — некоторые воспоминания не отмываются даже самым крепким «Белизной». Тамада кричал в микрофон — Где же наш жених? Молодые, выходите к гостям! А я стояла в белом платье за пятьдесят тысяч рублей, купленном в кредит в «Свадебном салоне» на Ленинском, и улыбалась. Думала, Саша просто нервничает. Мужчины же всегда волнуются больше невест, правда? Холодный кафель под ногами, запах хлорки и чужих духов...

— Таня, ну что тебе стоит? Всего на пару недель, пока Оксанка встанет на ноги, — мама говорила это таким голосом, будто просила стакан воды подать. А я стояла на пороге своей однушки и смотрела на сестру с двумя детьми. Восьмилетний Димка уже успел наследить грязными кроссовками по коврику, а трёхлетняя Соня ревела так, что соседи точно услышат через тонкие стены панельки. Запах детских какашек смешался с ароматом моего ужина — картошки с котлетами из Пятёрочки. В животе что-то сжалось от предчувствия катастрофы...