Когда твой собственный ребенок смотрит на тебя с ненавистью и говорит, что ты — худшая мать на свете, сердце разрывается на куски. Именно это произошло со мной три дня назад, когда я решила ограничить время, которое мой 14-летний сын Максим проводит за компьютером.
— Мама, ты разрушила мою жизнь! — кричал он, стоя в дверях своей комнаты с красными от слез глазами. — Из-за тебя у меня нет друзей! Из-за тебя я ничего не могу! Ты контролируешь каждый мой шаг!
Я стояла в коридоре нашей двухкомнатной квартиры и не понимала, как дошло до этого. Как обычная просьба поужинать всей семьей превратилась в такую драму.
Меня зовут Анна, мне 38 лет. Я мать-одиночка уже восемь лет. Когда Максиму было шесть, его отец ушел к другой женщине. Просто собрал вещи и сказал: «Анна, я больше не могу. Мне нужна свобода». С тех пор мы с сыном живем вдвоем, и я стараюсь быть для него и мамой, и папой одновременно.
Работаю я бухгалтером в небольшой фирме. Зарплата не ахти, но хватает на жизнь. Максим всегда был спокойным, послушным ребенком. Учился хорошо, помогал по дому, мы могли часами разговаривать обо всем на свете. Но последние полгода что-то изменилось.
Все началось с того, что одноклассник подарил ему доступ к какой-то игре — Майнкрафт. Сначала Максим играл час-два в день, и я особо не переживала. Подумаешь, развлекается ребенок после школы. Но постепенно это время увеличивалось.
Сначала три часа. Потом четыре. Потом он стал просить разрешения поиграть до позднего вечера. «Мам, там турнир, я не могу подвести команду», — говорил он. И я соглашалась, потому что думала: ну что плохого в том, что у ребенка есть увлечение?
Но через месяц я заметила, что сын изменился. Стал раздражительным, рассеянным. Оценки в школе начали падать. На мои вопросы о домашнем задании он отвечал односложно: «Сделаю потом», «Не твое дело», «Отстань».
— Макс, может, сделаешь сначала уроки, а потом поиграешь? — предлагала я.
— Мам, ты не понимаешь! У нас важная битва сегодня. Ребята рассчитывают на меня!
Эти «ребята» стали появляться в его речи все чаще. Дима из Екатеринбурга, Артем из Новосибирска, Влад из Минска. Максим говорил о них, как о лучших друзьях, хотя никогда их не видел.
— Они меня понимают лучше, чем ты, — заявил он как-то за ужином. — Они знают, что значит быть современным подростком.
У меня тогда впервые кольнуло сердце. Неужели я настолько плохая мать, что мой собственный сын предпочитает общение с незнакомцами из интернета?
Переломный момент наступил две недели назад. Я пришла с работы усталая — был сложный день, нужно было сдавать квартальный отчет. Захожу домой, а Максим сидит за компьютером в наушниках и что-то возбужденно кричит в микрофон:
— Да я вам говорю, моя мать — полная дура! Она вообще ничего не понимает в жизни! Думает, что если я буду зубрить эту математику, то стану успешным. А на самом деле все деньги делаются в интернете!
Я замерла в дверях. Сын меня не заметил, продолжал говорить:
— Влад прав, родители — это прошлый век. Они жили в совке, а теперь пытаются нас по своим меркам воспитывать. Мне уже четырнадцать, я сам знаю, что мне нужно!
Не помню, как дошла до кухни. Села за стол и заплакала. Впервые за все эти восемь лет одиночества я почувствовала себя полным провалом как мать.
Неужели я действительно такая? Неужели я не понимаю своего сына? Может, эти интернет-друзья правы, и я пытаюсь жить по устаревшим принципам?
Вечером за ужином я попыталась поговорить с Максимом:
— Сынок, расскажи мне про своих друзей из игры. Какие они?
— А зачем тебе? — буркнул он, не отрываясь от телефона.
— Просто интересно. Ты так много времени с ними проводишь.
— Мам, ты все равно не поймешь. Ты из другого поколения.
— Попробуй объяснить.
Максим вздохнул и посмотрел на меня так, словно я была неразумным ребенком:
— Влад, например, в шестнадцать лет уже зарабатывает на криптовалюте больше, чем ты. Дима создал свой канал на Ютубе и получает миллионы просмотров. А Артем... Артем говорит, что школа — это пережиток прошлого. Все знания есть в интернете.
— И ты в это веришь?
— А что тут не верить? Это факты, мам. Современные дети развиваются по-другому. А ты меня заставляешь сидеть над учебниками, как будто мы в девятнадцатом веке живем.
Тогда я еще пыталась найти компромисс. Предлагала ограничить игру тремя часами в день. Максим устроил скандал:
— Ты не понимаешь! У нас там серьезные проекты! Мы строим целые города! Это не просто игра, это творчество!
— Хорошо, но учеба тоже важна.
— Важна для кого? Для тебя? Мам, посмотри правде в глаза — твоя учеба тебе что дала? Ты работаешь бухгалтером за копейки, живешь в съемной квартире. А могла бы заниматься чем-то интересным!
Эти слова ударили больно. Потому что в них была доля правды. Да, я не стала успешной бизнес-леди. Да, мы не живем в собственной квартире. Но я всегда старалась дать сыну все самое лучшее. Отказывала себе в покупке новой одежды, чтобы купить ему хорошие учебники. Работала сверхурочно, чтобы оплатить ему курсы английского.
А теперь выходит, что все это было зря?
Ситуация усугублялась с каждым днем. Максим стал пропускать школу. Сначала один урок, потом два. Классный руководитель звонила мне на работу:
— Анна Викторовна, у Максима проблемы. Он не выполняет домашние задания, на уроках рассеянный. Сегодня вообще заснул на математике.
— Он поздно ложится, играет в компьютерные игры.
— Нужно что-то делать. В таком темпе он может остаться на второй год.
Остаться на второй год! Мой умный, способный сын, который в начальных классах участвовал в олимпиадах по математике!
В тот вечер я решила действовать. Дождалась, когда Максим ляжет спать, и поставила пароль на вай-фай. Утром он не смог зайти в интернет и устроил истерику:
— Мам, что ты наделала?! У нас сегодня важная встреча в игре! Я обещал ребятам быть онлайн!
— Сначала школа, потом игры.
— Да ты с ума сошла! — кричал он. — Ты рушишь все мои планы! Из-за тебя я подведу команду!
— Максим, тебе четырнадцать лет. Твоя главная задача — учиться.
— По твоему мнению! А я считаю иначе!
Он ушел в школу, хлопнув дверью. Весь день я думала о нашем разговоре. Может, я действительно перегибаю палку? Может, нужно дать ему больше свободы?
Вечером я сняла пароль с интернета. Максим даже не поблагодарил, просто молча прошел к компьютеру.
Но через несколько дней классная руководительница снова позвонила:
— Анна Викторовна, Максим сегодня не пришел в школу вообще.
У меня похолодело в груди. Я была на работе, думала, он в школе. А он... где он был?
Примчалась домой — Максим сидел за компьютером как ни в чем не бывало.
— Где ты был?! — крикнула я.
— Дома, — спокойно ответил он.
— Почему не в школе?
— Мне не хотелось идти. У нас важное мероприятие в игре было.
— Как это — не хотелось?! Ты обязан учиться!
— Говорит кто? Ты? — он повернулся ко мне. — Мам, проснись. Школа — это пережиток. Влад говорит, что его брат закончил только девять классов, а теперь зарабатывает на трейдинге больше любого учителя.
— Влад, Влад! — взорвалась я. — Кто такой этот Влад? Ты его в глаза не видел! Может, он вообще врет!
— Он не врет! Он мне скриншоты показывал!
— Скриншоты можно подделать!
— Мам, ты просто завидуешь, что у меня есть друзья, которые меня понимают.
Эта фраза добила меня окончательно. Завидую? Своему сыну? Его виртуальным друзьям?
— Максим, я твоя мать. Я тебя люблю и хочу для тебя только самого лучшего.
— Нет, ты хочешь сделать из меня копию себя. Серого офисного работника, который всю жизнь будет пахать за копейки.
Слезы подступили к глазам. Неужели он действительно так меня видит?
В ту ночь я не спала. Лежала и думала: где я ошиблась? Когда потеряла связь с сыном? Может, дело в том, что у него нет отца? Может, мне не хватает авторитета?
Утром я приняла решение. Если мягкие методы не работают, придется действовать жестко. Я спрятала системный блок компьютера.
Реакция Максима превзошла все мои ожидания. Он носился по квартире как бешеный, кричал, плакал, обвинял меня во всех смертных грехах:
— Ты украла мой компьютер! Это вообще-то кража!
— Максим, компьютер купила я. Это не кража.
— Ты разрушаешь мою жизнь! — рыдал он. — Ребята ждут меня! У нас сегодня финал турнира! Из-за тебя наша команда проиграет!
— Сынок, это всего лишь игра.
— Всего лишь?! — он посмотрел на меня с такой ненавистью, что у меня перехватило дыхание. — Для тебя это игра, а для меня — жизнь! Это единственное место, где меня понимают и ценят!
— А я тебя не понимаю и не ценю?
— Нет! Ты меня контролируешь! Ты хочешь сделать из меня робота, который будет выполнять твои команды!
Он заперся в своей комнате и проплакал весь вечер. А я сидела на кухне и думала: правильно ли я поступаю? Может, он прав, и я действительно слишком жестоко с ним обращаюсь?
На следующий день Максим ушел в школу молча. Не попрощался, не попросил денег на обед. Я понимала, что он на меня злится, но надеялась, что время все расставит по местам.
Но когда он пришел домой, началось еще хуже. Он сел на кухне и заявил:
— Мам, я поговорил с психологом в школе.
— И что?
— Она сказала, что у тебя проблемы с контролем. Что ты пытаешься прожить мою жизнь вместо меня.
Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Школьный психолог? Неужели Максим пожаловался на меня посторонним людям?
— Что именно ты ей рассказал?
— Правду. Что ты не даешь мне свободно дышать. Что контролируешь каждый мой шаг. Что лишила меня компьютера просто так, из вредности.
— Максим, я лишила тебя компьютера, потому что ты перестал учиться!
— По твоему мнению, перестал. А по моему мнению, я просто выбрал другие приоритеты.
— Какие приоритеты? Игры?
— Общение с людьми, которые меня понимают. Развитие навыков, которые пригодятся в современном мире.
Я посмотрела на своего сына и не узнала его. Где тот мальчик, который обнимал меня перед сном и говорил, что я самая лучшая мама на свете? Где тот ребенок, который гордился моими пирогами и с удовольствием помогал мне готовить?
— Макс, — тихо сказала я, — я понимаю, что ты взрослеешь. Понимаю, что тебе нужна свобода. Но ты пропускаешь школу, не делаешь домашние задания...
— Потому что это скучно и бесполезно!
— Для тебя скучно. А для меня это знак того, что ты выбираешь неправильный путь.
— Неправильный? По каким критериям? По твоим?
И тут произошло то, что окончательно разбило мне сердце. Максим встал, посмотрел мне прямо в глаза и сказал:
— Мам, ты разрушила мою жизнь. Из-за тебя у меня нет нормального детства. Из-за тебя я не могу заниматься тем, что мне интересно. Ты — худшая мать на свете.
После этих слов он ушел к себе в комнату, а я осталась сидеть на кухне в полном одиночестве.
Худшая мать на свете. Эти слова крутились у меня в голове всю ночь. Неужели это правда? Неужели я настолько плохо справляюсь с воспитанием?
Я вспомнила, как восемь лет назад поклялась себе, что буду для Максима и мамой, и папой. Что дам ему все, чего сама не имела в детстве. Мои родители развелись, когда мне было десять, и я знала, как тяжело расти без отца.
Всю свою взрослую жизнь я посвятила сыну. Отказывалась от свиданий, потому что боялась, что новый мужчина не примет Максима. Работала на нелюбимой работе, потому что там была стабильная зарплата. Жила скромно, откладывая каждую копейку на его будущее образование.
А теперь выходит, что все это было ошибкой?
На следующий день я решила поговорить с той самой школьной психологом. Записалась на прием и пошла после работы.
Наталья Сергеевна оказалась женщиной лет пятидесяти, с добрыми глазами и мягкой улыбкой.
— Максим рассказал мне о ваших разногласиях, — сказала она. — Хочу сразу сказать: он очень любит вас, но чувствует себя непонятым.
— Непонятым? — я не могла сдержать горечи в голосе. — Я всю жизнь посвятила ему. Все, что у меня есть, — для него.
— Анна Викторовна, в этом может быть и проблема. Когда родитель слишком много вкладывает в ребенка, ребенок начинает чувствовать груз ответственности. Ему кажется, что он должен оправдать все ваши жертвы.
— Но я никогда не упрекала его в своих жертвах!
— Не словами. Но дети очень чутко чувствуют эмоциональное состояние родителей. Максим понимает, что вы много для него делаете, и это давит на него.
— Значит, я не должна была стараться?
— Нет, конечно. Но важно найти баланс. Ребенок должен чувствовать вашу любовь, но не вашу жертвенность.
Мы говорили еще полчаса. Наталья Сергеевна объяснила мне, что подростковый возраст — это время, когда дети ищут свою идентичность. И очень часто они делают это через противопоставление себя родителям.
— Максим не хочет вас обидеть, — сказала она. — Он просто пытается понять, кто он такой. А эти интернет-друзья дают ему ощущение, что он может быть кем-то другим, не просто "сыном Анны".
— Но они плохо на него влияют!
— Возможно. Но запрещать общение — не выход. Лучше попытаться понять, что именно его в них привлекает.
Я вернулась домой с тяжелым сердцем. Максим сидел в своей комнате и читал книгу — впервые за последние месяцы.
— Привет, — сказал он, не поднимая глаз.
— Привет. Что читаешь?
— "Гарри Поттера". Влад посоветовал.
Влад снова. Но на этот раз я сдержалась и не стала ничего говорить.
— Интересно?
— Да. Я раньше думал, что книги — это скучно. Но оказывается, нет.
Мы помолчали. Потом Максим отложил книгу и посмотрел на меня:
— Мам, ты была у психолога?
— Да.
— И что она сказала?
— Что ты меня любишь, но чувствуешь себя непонятым.
Максим кивнул:
— Это правда. Мам, я не хочу тебя расстраивать. Но мне кажется, что ты не слышишь меня.
— А что ты хочешь мне сказать?
Он помолчал, подбирая слова:
— Я не хочу быть таким, как ты. Не потому, что ты плохая. Ты хорошая мама. Но я хочу жить по-другому.
— Как именно?
— Не знаю пока. Может, буду программистом. Может, создам свою игру. Или стану блогером. В интернете столько возможностей!
— Но для всего этого нужно образование.
— Да, но не обязательно то, которое дают в школе. Влад, например, изучает программирование сам. По видеоурокам.
— Влад, Влад... — не выдержала я. — Максим, ты его даже не знаешь толком!
— Знаю! Мы каждый день общаемся!
— По интернету! А что если он врет? Что если он вообще не тот, за кого себя выдает?
Максим нахмурился:
— Почему ты все время думаешь плохо о людях?
— Я не думаю плохо. Я просто осторожная. Интернет — это место, где легко обмануть.
— Мам, двадцать первый век на дворе. Интернет — это не зло. Это инструмент. И многие люди там нормальные.
Может, он был прав. Может, я действительно слишком подозрительна. Но как мать, я не могла не беспокоиться.
— Хорошо, — сказала я. — Давай заключим договор. Ты возвращаешься в школу, делаешь домашние задания, а я разрешаю тебе играть... скажем, два часа в день после уроков.
Максим подумал:
— Три часа.
— Два с половиной.
— Идет.
Мы пожали друг другу руки. Впервые за долгое время я увидела на его лице улыбку.
Следующие дни прошли относительно спокойно. Максим ходил в школу, делал уроки — правда, через силу, но делал. А вечером садился за компьютер и общался со своими друзьями.
Но покой длился недолго. Через неделю произошел инцидент, который заставил меня понять, что мои страхи были не напрасны.
Максим пришел домой и с порога заявил:
— Мам, Влад приглашает меня в гости.
— Куда?
— В Минск. Он говорит, что его родители не против, если я приеду на выходные.
У меня перехватило дыхание:
— Максим, ты с ума сошел? Ты собираешься ехать к незнакомому человеку в другую страну?
— Он не незнакомый! Мы полгода общаемся!
— По интернету! Ты понимаешь, что это может быть кто угодно?
— Мам, ну хватит уже! Влад нормальный парень! Он мне даже фотографии своего дома показывал!
— Фотографии из интернета показать может каждый!
— Ты просто не хочешь, чтобы у меня были друзья!
— Я хочу, чтобы ты был в безопасности!
Скандал разгорелся нешуточный. Максим кричал, что я его не понимаю, что я мешаю ему жить. А я пыталась объяснить ему, что поездка к незнакомому человеку может быть опасной.
— Влад говорит, что все родители так реагируют, — заявил Максим. — Что взрослые боятся всего нового и не понимают, как устроен современный мир.
— А ты думаешь, этот Влад не может быть взрослым мужчиной, который выдает себя за подростка?
Максим посмотрел на меня как на сумасшедшую:
— Мам, ты насмотрелась каких-то фильмов! Влад обычный парень! Мы в видеочате общались!
— В видеочате можно использовать чужие видео.
— Да что с тобой не так?! Почему ты не можешь просто поверить, что у меня есть нормальные друзья?!
Он снова заперся в комнате, а я осталась наедине со своими страхами. Что если я действительно параноик? Что если этот Влад — обычный подросток, а я разрушаю дружбу сына своими подозрениями?
Но что если наоборот?
Вечером я решилась на отчаянный шаг. Когда Максим заснул, я зашла в его комнату и посмотрела историю переписки в его компьютере.
То, что я увидела, заставило меня похолодеть.
Влад действительно выглядел как подросток на фотографиях. Но некоторые его фразы настораживали:
"Родители — это временно. Скоро ты станешь взрослым и сможешь жить как хочешь."
"Не слушай мать. Женщины вообще не понимают мужскую психологию."
"Если хочешь, можешь приехать ко мне надолго. У нас дома места много."
А самое страшное сообщение было последним:
"Максим, если мать не разрешит тебе приехать, можешь сказать, что идешь к одноклассникам с ночевкой. А сам приедешь ко мне. Я оплачу билет."
Руки у меня тряслись. Этот человек подговаривал моего сына обманывать меня! Предлагал оплатить поездку! Это же классическая схема мошенников!
Утром я показала эту переписку Максиму. Его реакция меня поразила:
— Ну и что? Влад хочет мне помочь!
— Максим, ты не видишь, что это подозрительно? Зачем незнакомому человеку тратить деньги на тебя?
— Потому что мы друзья! Ты этого не понимаешь, потому что у тебя нет друзей!
Эта фраза ударила больно. Да, у меня действительно не было близких друзей. Все время уходило на работу и сына.
— Максим, даже если у меня нет друзей, это не значит, что я не понимаю, что такое дружба. Настоящие друзья не подговаривают обманывать родителей.
— Он не подговаривает! Он просто понимает, что ты слишком тревожная!
— Я тревожная, потому что люблю тебя и беспокоюсь о твоей безопасности!
— А он любит меня, потому что принимает таким, какой я есть!
Последняя фраза добила меня окончательно. Получается, я его не принимаю? Получается, моя любовь — это не настоящая любовь?
В тот день я не пошла на работу. Сказалась больной и весь день просидела дома, пытаясь понять, где я ошиблась.
Максим ушел в школу, даже не попрощавшись. А я сидела на кухне и плакала. Впервые за все эти годы я почувствовала себя полным провалом как мать.
Около полудня мне позвонила моя сестра Лена. Она живет в другом городе, и мы общаемся редко, но в тот момент мне очень нужно было с кем-то поговорить.
— Анька, что случилось? Голос у тебя какой-то странный.
Я рассказала ей всю ситуацию. Про игры, про интернет-друзей, про то, что Максим считает меня худшей матерью на свете.
Лена выслушала и сказала:
— Знаешь, а может, он прав? Может, ты действительно слишком его контролируешь?
— Лена!
— Не обижайся, но подумай. Ты восемь лет живешь только им. У тебя нет личной жизни, нет хобби, нет друзей. Вся твоя жизнь крутится вокруг Максима. А теперь он взрослеет, и ты паникуешь, потому что теряешь смысл жизни.
Эти слова прозвучали как пощечина. Но в них была правда, которую я не хотела признавать.
— Но я же хотела как лучше...
— Конечно, хотела. Но дети не должны нести ответственность за счастье родителей. У Максима должна быть своя жизнь.
— А как же эти его интернет-друзья? Этот Влад явно что-то замышляет!
— Возможно. Но запретами ты ничего не добьешься. Наоборот, сделаешь этого Влада еще более привлекательным в глазах сына.
После разговора с сестрой я долго думала. Может, она права? Может, я действительно слишком сильно держусь за сына?
Вечером, когда Максим вернулся из школы, я попыталась поговорить с ним по-другому:
— Сынок, давай я познакомлюсь с твоими друзьями из игры.
Он удивленно посмотрел на меня:
— Зачем?
— Хочу понять, что тебя в них привлекает. Может, устроим видеозвонок?
Максим подумал:
— Хорошо. Но только не говори им ничего плохого.
— Не буду.
В тот вечер я впервые увидела этих загадочных друзей сына. Дима действительно выглядел как обычный подросток — худенький, в очках, немного застенчивый. Артем был постарше, лет шестнадцати, очень активный и разговорчивый.
А вот Влад... Влад меня насторожил. Выглядел он на свои заявленные шестнадцать лет, но говорил как-то слишком уверенно, слишком взросло. И взгляд у него был какой-то изучающий.
— А вы Максимова мама? — спросил он. — Максим много о вас рассказывал.
— Что именно рассказывал?
— Что вы очень строгая. И что не понимаете современную молодежь.
Я почувствовала укол. Но сдержалась:
— Просто беспокоюсь о сыне. Любая мать на моем месте беспокоилась бы.
— Конечно, — согласился Влад. — Но иногда излишние ограничения вредят детям. Мешают им развиваться.
— А вы считаете, что компьютерные игры развивают?
— Не только игры. Общение, новые знакомства, изучение современных технологий. Максим у нас очень способный. Он мог бы многого добиться, если бы ему не мешали.
После этого разговора я окончательно убедилась, что Влад — не обычный подросток. Слишком умело он говорил, слишком точно нажимал на болевые точки.
Но что я могла сделать? Запретить Максиму общаться с ними? Он бы только разозлился еще больше.
Решение пришло неожиданно. На следующий день, когда я забирала Максима из школы (да, я стала его встречать, чтобы контролировать), к нам подошла мама его одноклассника.
— Анна, привет! Слушай, а твой Максим в последнее время странно себя ведет.
— В каком смысле?
— Ну, Петя рассказывает, что Максим все время говорит про каких-то друзей из интернета. И недавно спрашивал, можно ли занять денег на билет. Говорил, что очень нужно куда-то поехать.
У меня екнуло сердце. Значит, он все-таки планировал эту поездку!
Дома я прямо спросила Максима:
— Ты просил у Пети денег на билет?
Максим покраснел:
— Откуда ты знаешь?
— Неважно откуда. Отвечай на вопрос.
— Просил. Ну и что?
— Максим, ты собирался поехать к этому Владу без моего разрешения?
— А какой смысл спрашивать твоего разрешения? Ты все равно не разрешишь!
— Потому что это опасно!
— По твоему мнению! А я считаю, что опасно сидеть всю жизнь дома и никого не видеть, кроме тебя!
Тогда я поняла: пора действовать решительно. Не запретами, а фактами.
— Хорошо, — сказала я. — Хочешь поехать к Владу? Поезжай. Но только я поеду с тобой.
Максим обалдел:
— Что?
— Ты слышал. Если ты так уверен, что Влад — хороший человек, то он не будет против встретиться со мной. Мы съездим к нему на выходные.
— Мам, ты с ума сошла! Какой смысл мне ехать, если ты будешь рядом?
— А какой смысл мне отпускать тебя одного к незнакомому человеку?
Максим помолчал, потом сказал:
— Хорошо. Я спрошу у Влада.
Вечером он подошел ко мне с кислым лицом:
— Влад сказал, что его родители против. Что они не готовы принимать незнакомых взрослых.
— Ах вот как? — я даже не удивилась. — А тебя, незнакомого ребенка, готовы?
— Это другое дело! — начал было Максим, но потом осекся.
Я видела, что в его глазах появились первые сомнения.
— Сынок, — сказала я мягко, — настоящий друг никогда не будет настраивать тебя против матери. Настоящий друг захочет познакомиться с твоей семьей.
Максим молчал, но я видела, что он думает.
На следующий день произошло событие, которое окончательно все расставило по местам.
Максим пришел из школы бледный и расстроенный. Молча прошел в свою комнату, даже не поздоровавшись.
— Что случилось? — спросила я.
— Ничего, — буркнул он.
Но вечером он сам подошел ко мне:
— Мам, а можно с тобой поговорить?
— Конечно. Что случилось?
Максим помялся, потом сказал:
— Сегодня в школе была лекция о безопасности в интернете. Полицейский рассказывал про то, как мошенники обманывают детей.
— И?
— Он говорил про схемы, которые они используют. Сначала знакомятся, потом входят в доверие, говорят то, что ребенок хочет услышать. А потом предлагают встречиться...
Максим замолчал.
— Что ты хочешь сказать? — осторожно спросила я.
— Мам, а что если... что если Влад действительно не тот, за кого себя выдает?
Я чуть не заплакала от облегчения. Наконец-то!
— Сынок, я не знаю, кто такой Влад. Может, он действительно подросток. А может, и нет. Но его поведение мне не нравится.
— Почему ты сразу мне не сказала про эти схемы?
— Я пыталась. Но ты меня не слушал.
Максим кивнул:
— Да, не слушал. Прости.
В тот вечер мы долго разговаривали. Максим рассказал мне, что Влад действительно говорил много странных вещей. Что семья — это помеха, что родители не понимают детей, что нужно быть самостоятельным.
— Он говорил, что если я приеду к нему, то смогу остаться насовсем, — признался Максим. — Что его родители не будут меня ограничивать.
— И тебе это не показалось странным?
— Показалось. Но мне так хотелось свободы...
— Свободы от меня?
Максим посмотрел мне в глаза:
— Не от тебя. От ощущения, что я тебя подвожу. Мам, мне казалось, что я не оправдываю твоих ожиданий. Что ты хотела сына-отличника, а получила обычного подростка, который любит играть в компьютерные игры.
У меня перехватило дыхание:
— Максим, я никогда не требовала от тебя быть отличником!
— Не словами. Но я видел, как ты расстраиваешься из-за моих оценок. Как переживаешь, когда учителя жалуются на меня.
— Я переживала не из-за оценок. Я переживала, что теряю тебя.
— Теряешь?
— Да. Мне казалось, что ты меня больше не любишь. Что предпочитаешь этих интернет-друзей.
Максим вдруг обнял меня — впервые за много месяцев:
— Мам, я тебя люблю. Ты самая лучшая мама на свете. Просто я хотел быть взрослым, а не знал как.
Мы оба плакали. Я от облегчения, он — от того, что понял, как близко подошел к опасности.
— Что будем делать с Владом? — спросил он.
— Заблокируем его, — ответила я. — И больше никогда не будем общаться с незнакомцами, которые предлагают встретиться в реальной жизни.
— А с Димой и Артемом можно продолжать дружить?
Я подумала. Эти мальчики показались мне нормальными.
— Можно. Но с одним условием — если они когда-нибудь предложат встретиться, мы сначала поговорим с их родителями. По видеосвязи.
— Идет, — согласился Максим.
С тех пор прошло уже два месяца. Максим снова нормально учится — не на отлично, но стабильно. Играет в компьютерные игры, но не больше двух часов в день. А главное — мы снова разговариваем. Обо всем.
Он рассказывает мне про школу, про девочек, которые ему нравятся, про планы на будущее. А я рассказываю ему про свою работу, про то, о чем мечтала в его возрасте.
Оказалось, что я действительно слишком сильно его контролировала. Не потому, что хотела ему навредить, а потому, что боялась его потерять. После развода с его отцом Максим стал для меня всем. И когда он начал взрослеть, я запаниковала.
Теперь я понимаю: любить ребенка — не значит контролировать каждый его шаг. Любить — значит доверять ему и быть рядом, когда он нуждается в поддержке.
А еще я поняла, что мне нужна собственная жизнь. Записалась на курсы английского языка, начала ходить в спортзал. У меня появились новые знакомые, новые интересы.
Максим только радуется этим переменам:
— Мам, ты стала веселее, — сказал он недавно. — И не такой тревожной.
— Это потому, что я больше тебе не завидую, — призналась я.
— Завидуешь? Чему?
— Тому, что у тебя вся жизнь впереди. А у меня казалось, что она уже закончилась, когда ушел папа.
— Мам, тебе всего тридцать восемь лет! Какая закончилась?
Он прав. Тридцать восемь — это не конец, это новое начало.
А история с Владом стала для нас урок. Мы больше никогда не общаемся с незнакомцами в интернете без проверки. И Максим теперь сам рассказывает мне обо всех новых знакомствах.
— Мам, а помнишь, как ты говорила, что я разрушил твою жизнь? — спросил он как-то.
— Это ты мне говорил, что я разрушила твою жизнь, — засмеялась я.
— Ах да, точно. Какой же я был глупый.
— Не глупый. Просто растущий. Это нормально — в подростковом возрасте считать родителей врагами.
— А теперь я понимаю, что ты мой самый лучший друг.
— И ты мой, сынок. И ты мой.
Сейчас, когда я пишу эту историю, Максим сидит рядом и делает домашнее задание. Временами спрашивает мое мнение по поводу сочинения. А я помогаю ему, радуюсь, что он снова мне доверяет.
Да, я не идеальная мать. Да, я делала ошибки. Но самое главное — мы их исправили. Вместе.
И теперь я знаю: если ребенок обвиняет тебя в том, что ты разрушил его жизнь, это не значит, что ты плохой родитель. Это значит, что он растет. И твоя задача — не запрещать ему расти, а помочь ему сделать это безопасно.
Любовь — это не контроль. Любовь — это доверие. И я наконец-то это поняла.