— Милая, я тут подумал... Может, позволим маме отпраздновать её круглую дату у нас на даче? — Виктор небрежно бросил эту фразу, раскладывая продукты на кухонном столе.
Елена, шинковавшая зелень для ужина, замерла. Лезвие ножа остановилось над деревянной доской.
— Праздновать? Это ещё что за идея? — её тон был неожиданно колючим.
— Ну, юбилей всё-таки. Семьдесят лет — не шутка, — Виктор продолжал разбирать пакеты, будто не замечая резкости жены. — Я уже прикупил кое-что из еды и отвёз туда. Осталось только всё организовать.
Елена аккуратно отложила нож и повернулась к мужу, уперев руки в бока.
— Витя, мы же договаривались, что дача — это наш уголок. Десять лет мы её обустраивали, вкладывали сердце, деньги... И ты прекрасно знаешь, как я отношусь к идее устраивать там посиделки.
Виктор наконец оторвался от сумок и удивлённо взглянул на жену.
— Какие посиделки, Лен? Это мамин юбилей. Соберётся человек десять, не больше. Родные, пара её приятельниц. Что тут такого? Мама мечтает отметить свой день у нас. Помоги, пожалуйста, с готовкой.
— Десять человек? — Елена покачала головой. — А ты помнишь, сколько стоила та дизайнерская мебель? Французский стол? А прудик в саду? А газон, который мы пять лет холили?
— Лена, ты серьёзно? — Виктор нахмурился. — Жалеешь стол для моей мамы?
— Не в столе дело. Я против того, чтобы наш дом превращали в площадку для вечеринок. Мы строили его для себя.
— Да ладно тебе, всего один раз! — Виктор отмахнулся. — Мама так просила. Ей хочется похвастаться перед всеми, какой у нас шикарный дом.
Елена скрестила руки на груди.
— Вот именно, "похвастаться". А потом её подруги захотят там свои юбилеи справлять. Потом ещё кто-нибудь. Что, превратить дачу в ресторан?
— Ты драматизируешь.
— Нет, Витя. Я не поеду на выходные готовить для твоей мамы банкет. И как ты вообще посмел всё решить без меня?
Виктор опешил. Он ждал лёгкого недовольства, но не такого жёсткого отпора.
— Мама будет расстроена...
— А ты подумал, что я могу быть расстроена?
Звонок телефона Елены прервал их спор. На экране высветилось "Тамара Павловна".
— Ну вот, сама звонит, — Елена показала экран мужу. — Наверное, хочет обсудить, какие салаты готовить.
— Ответь, — попросил Виктор.
— Нет уж. Ты всё решил — ты и говори.
Телефон продолжал трезвонить. Елена демонстративно отвернулась и продолжила шинковать зелень. Виктор вздохнул и вышел из комнаты.
---
Утро следующего дня прошло в холодном молчании. За завтраком супруги избегали смотреть друг на друга. Наконец Виктор не выдержал:
— Лен, я понимаю, что облажался, не обсудив с тобой. Но давай как-то договоримся? Мама уже всех позвала.
— Договоримся? — Елена приподняла брови. — И как? Либо праздник на даче, либо его там нет.
— Может, хотя бы с готовкой поможешь? Я один не справлюсь.
— То есть ты всё-таки решил устраивать этот юбилей? — Елена отодвинула чашку с кофе. — Без моего согласия?
— Лен, не начинай...
— Это ты начал! — она повысила голос. — Ты дал ей ключи?
Виктор отвёл взгляд, и это сказало всё.
— Замечательно, — Елена встала из-за стола. — Просто замечательно. Сначала ключи, а потом что? Перепишешь дачу на неё?
— Не выдумывай. Я дал ключи, чтобы она продукты занесла.
— А кто готовить будет? Она?
— Я думал, мы вдвоём...
Елена горько рассмеялась:
— Значит, ты всё за меня решил. А моё мнение тебе неважно.
— Важно, но...
— Никаких "но", Витя. Хочешь праздник — организуйте сами. Я не приеду.
Виктор вспылил:
— Ты ведёшь себя, как...
— Как кто? — Елена сверкнула глазами. — Ну, договаривай.
Виктор сдержался:
— Как человек, который не хочет искать компромисс.
— Компромисс — это когда учитывают обе стороны. А тут только твоя мама и её хотелки.
Разговор прервал звонок в дверь. Виктор пошёл открывать. На пороге стояла Тамара Павловна с огромной сумкой.
— Доброе утро, Витенька! — она чмокнула сына в щёку и прошла в дом. — А где Лена?
— На кухне, — буркнул Виктор.
Тамара Павловна уверенно вошла в кухню. Елена даже не обернулась.
— Леночка, здравствуй, милая! — голос свекрови был приторно-радостным. — Я тут продукты для закусок привезла. Виктор сказал, ты поможешь всё приготовить.
Елена медленно повернулась:
— Здравствуйте, Тамара Павловна. Виктор ошибся. Я никуда не еду.
Улыбка свекрови дрогнула.
— Как это не едешь? У меня юбилей, гости приглашены...
— Это ваш праздник, вот вы и готовьте, — Елена встала и направилась к выходу.
— Витя! — возмутилась Тамара Павловна. — Что это значит?
Виктор, стоя в дверях, выглядел потерянным.
— Мам, у нас тут небольшое разногласие...
— Разногласие? — перебила его Елена. — Ты обещал своей маме праздник на нашей даче, не спросив меня. Где тут разногласие?
Тамара Павловна поджала губы:
— Виктор, почему ты должен спрашивать у жены разрешения на мой праздник? Это ведь и твоя дача!
— Именно, — подхватила Елена. — Наша. Моя и его. И решения мы принимаем вместе.
— Это просто безобразие! — свекровь повернулась к сыну. — Витя, ты позволишь ей так со мной говорить?
---
В субботу утром Елена проснулась одна. Виктор уехал на дачу ещё вечером, громко хлопнув дверью. Их последний разговор был резким и коротким.
— Я всё равно устрою мамин праздник, — заявил он. — С тобой или без.
— Отлично, — бросила Елена. — Только потом не жалуйся.
Она взяла телефон — четыре пропущенных от Виктора и семь сообщений. Читать не стала. Вместо этого набрала подругу.
— Катя? Привет. Ты дома? Можно к тебе?
Через час они сидели на уютной кухне Кати. Елена, размахивая руками, выкладывала всё:
— Понимаешь, дело не в юбилее. А в том, что он всё решил за меня! Мы десять лет пахали на эту дачу. Я продала мамину квартиру, чтобы обустроить её. Виктор сам злился, когда его мать постоянно туда напрашивалась. А теперь вдруг согласился.
Катя задумчиво покачала головой:
— Сложно. А она раньше пыталась хозяйничать на вашей даче?
— Постоянно! — Елена всплеснула руками. — То подружкам показать, то родственников привезти, то встречу однокурсников устроить. Мы всегда отказывали. А теперь он вдруг поддался.
— Может, уступить разок? — осторожно предложила Катя. — Всё-таки юбилей...
— Не в юбилее дело, — Елена покачала головой. — Если сейчас согласиться, она решит, что дача — её территория.
Телефон Елены снова зазвонил. Она ответила:
— Да, Витя.
Она слушала молча, затем её лицо напряглось:
— Что значит "небольшой пожар"? Что там у вас?
Катя вопросительно посмотрела на подругу. Елена жестом попросила подождать.
— Так, слушай внимательно, — её голос стал строгим. — В кладовке, на верхней полке, есть огнетушитель для барбекю. Распыли на решётку... Да, потом протри насухо. И, Витя, никакого открытого огня больше, ясно?
Она отключилась и посмотрела на Катю:
— Они чуть мангал не спалили. Этот газовый мангал нужно специально подготавливать, если он долго не использовался. А они просто зажгли.
— И что теперь?
— Сказал, разберутся, — Елена пожала плечами. — Пусть пытаются. Я не отступлю.
— А как же ваши отношения? — тихо спросила Катя. — Не боишься, что это на браке скажется?
Елена замолчала, потом ответила:
— Боюсь. Но если сейчас прогнусь, потеряю себя. И его уважение тоже. Десять лет мы всё решали вместе, а тут он вдруг за моей спиной всё устроил.
---
Телефон звонил весь день. Звонили все — от Виктора до его тёти Людмилы, которая решила "вразумить" Елену. Она отвечала вежливо, но непреклонно: не приедет, и точка.
Вечером позвонила племянница Виктора, пятнадцатилетняя Аня:
— Тётя Лена, ты приедешь? Тут так классно! Пруд, качели... А дядя Витя пытается жарить шашлык, но у него всё подгорает.
— Аня, прости, но я не приеду, — мягко ответила Елена.
— Почему? — в голосе девочки было искреннее удивление. — Бабушка сказала, что вы поругались, но можно же помириться? Сегодня же праздник!
Елена вздохнула. Объяснять подростку взрослые проблемы было бесполезно.
— Аня, взрослые иногда спорят так, что просто "помириться" не выходит. Скажи дяде Вите, если нужна помощь с едой, пусть звонит, я подскажу.
Через час позвонил Виктор. Его голос звучал устало и слегка виновато:
— Лен, я не справляюсь с этим салатом. Мама хочет какой-то особый, а у меня всё разваливается.
— Какой салат? — спросила Елена.
— Тот, с кальмарами и манго. Ты его всегда делала на праздники.
— Витя, там ничего сложного. Кальмары вари три минуты, не дольше. Манго нарежь кубиками, сбрызни лаймом, чтобы не потемнело. Смешай с листьями салата, добавь огурцы, заправь йогуртом с горчицей и щепоткой соли.
— Спасибо, — в его голосе чувствовалось облегчение. — Слушай, может, всё же приедешь? Без тебя всё не то.
Елена помолчала, но твёрдо ответила:
— Нет, Витя. Ты сделал выбор, теперь разбирайся.
После разговора она долго сидела, глядя в пустоту. Часть её хотела поехать, помочь, сгладить углы. Но другая часть упорно стояла на своём — уступить сейчас значило бы предать себя.
Звонок от тёти Виктора, Людмилы Ивановны, прервал её мысли:
— Леночка, что ж ты творишь? Тамара Павловна в расстройстве! У человека юбилей, а невестка бойкот устроила!
— Людмила Ивановна, — Елена старалась говорить ровно, — никакого бойкота нет. Я просто не хочу, чтобы нашу дачу использовали для больших сборищ. Мы с Витей всегда были против.
— Но это же семейный праздник! И Витя согласился!
— Витя согласился, не спросив меня. А дача — наша общая.
— Общая — значит, и он решает! — возразила тётя.
— Решать — да. Но вдвоём, а не в одиночку.
Людмила Ивановна фыркнула:
— Ох, молодёжь! Всё делите, всё считаете... Раньше проще было.
— Времена другие, — коротко ответила Елена и попрощалась.
---
Вечером, когда Елена готовила ужин, в дверь позвонили. На пороге стоял Виктор — усталый, с потухшим взглядом.
— Можно войти? — спросил он.
Елена молча посторонилась.
— Как праздник? — спросила она, вернувшись к плите.
Виктор устало рухнул на стул:
— Плохо. Мясо подгорело, салаты не удались. Аня пролила сок на французский стол.
Елена замерла:
— На белый стол? Который мы из Парижа везли?
— Да, — Виктор виновато кивнул. — Малиновый сок. Мама пыталась оттереть, но только хуже сделала.
Елена прикрыла глаза. Этот стол был их гордостью — стильный, светлый, идеально вписанный в интерьер.
— Что ещё? — тихо спросила она.
— Один гость уронил сигарету на веранде, прожёг новое покрытие. А мама... — он замялся.
— Что мама?
— Переставила мебель в зале. Сказала, так удобнее для гостей.
Елена медленно опустилась на стул напротив:
— Я же предупреждала, Витя. Этого я и боялась.
Виктор кивнул:
— Ты была права. Прости, что не послушал.
— Просто "прости"? — в её голосе зазвучала горечь. — Витя, ты нарушил наш уговор, пошёл против меня, отдал ключи чужому человеку...
— Моей маме! — вспыхнул Виктор. — Не чужому, а моей маме!
— Которая не уважает наши границы! — отрезала Елена. — Которая годами пыталась забрать нашу дачу под свои нужды и добилась этого через тебя!
Они замолчали, глядя друг на друга. Первым заговорил Виктор:
— Да, ты права. Я поддался на её уговоры. Она давила на совесть, твердила про юбилей, про её мечту показать дачу... А я не смог сказать "нет".
— И что теперь? — спросила Елена.
— Не знаю, — честно ответил он. — Но я понял, что был неправ. Надо было говорить с тобой.
Елена вздохнула:
— Дело не только в разговоре. У нас были правила, которые ты нарушил.
— Я всё исправлю, — пообещал Виктор. — Стол перетянем, веранду починим...
— Дело не в столе и не в веранде! — воскликнула Елена. — А в доверии. Как мне теперь верить тебе в важных вопросах?
Виктор побледнел:
— Ты... о разводе?
— Нет, — покачала головой Елена. — Но о серьёзном разговоре и новых правилах — да.
---
На следующее утро зазвонил телефон. Это была Тамара Павловна. Елена ответила, включив громкую связь.
— Лена, — голос свекрови был холодным, — хочу поблагодарить за "гостеприимство".
— Не за что, — так же холодно ответила Елена. — Я не участвовала в вашем празднике.
— Вот об этом и речь. Твоё поведение было, мягко говоря, странным. Устроить такой демарш в мой юбилей...
— Тамара Павловна, — перебила Елена, — никакого демарша. Я просто не приехала на мероприятие, которое устроили без моего ведома.
— Без твоего ведома? — возмутилась свекровь. — А Витя? Он не имеет права решать?
— Имеет, но не в одиночку, когда речь о нашей общей даче.
— Лена, ты понимаешь, что дача — это ваше общее имущество? — в голосе Тамары Павловны зазвучали поучительные нотки. — У Вити такие же права, как у тебя.
— Мама, — вмешался Виктор, — давай не будем про имущество.
— А что не так? — не унималась свекровь. — Я хочу, чтобы твоя жена поняла: ты тоже можешь решать!
— Мама, я был неправ, — твёрдо сказал Виктор. — Надо было обсудить с Леной.
— Что? — Тамара Павловна опешила. — Витя, ты в своём уме? Должен был спрашивать у жены разрешения на мой праздник?
— Не разрешения, а согласия. Мы всегда всё решаем вместе.
— И к чему вас это "вместе" привело? — фыркнула свекровь. — К тому, что даже я не могу нормально отметить юбилей!
— Вы знали, что мы против больших мероприятий на даче, — вмешалась Елена. — Но всё равно надавили на Витю.
— Надавила? — возмутилась Тамара Павловна. — Ты обвиняешь меня в том, что я манипулирую сыном?
— Да, — твёрдо ответила Елена. — Именно так.
— Витя! — свекровь явно ждала поддержки. — Ты слышишь, что она говорит?
Виктор глубоко вздохнул:
— Мама, Лена права. Ты знала наше мнение, но надавила на меня, используя мою любовь к тебе.
— Не верю своим ушам! — голос свекрови задрожал. — Родной сын обвиняет меня в манипуляциях!
— Мама! — резко оборвал её Виктор. — Хватит. Я не позволю тебе оскорблять мою жену.
— Значит, мать теперь на последнем месте? — почти кричала Тамара Павловна. — Эта женщина важнее меня?
— Не "эта женщина", а моя жена, — холодно ответил Виктор. — И её мнение для меня так же важно, как твоё. А иногда — важнее.
В трубке повисла тишина. Затем Тамара Павловна тихо сказала:
— Хорошо, сын. Я поняла. Больше не буду лезть. Прощай.
Она отключилась. Виктор и Елена переглянулись.
— Обиделась, — констатировал Виктор.
— Надолго ли? — скептически заметила Елена.
---
Вечером они поехали на дачу оценить урон. Елена молча осматривала комнаты, отмечая повреждения. Виктор шёл за ней, понурив голову.
Стол был испорчен — малиновый сок въелся в светлое дерево, а попытки его отмыть только усугубили дело. На веранде зияла прожжённая дыра. Мебель в зале была переставлена не по их задумке.
— Теперь видишь, почему я была против? — тихо спросила Елена, стоя посреди комнаты.
Виктор кивнул:
— Вижу. Прости, Лен. Я всё исправлю.
— Дело не в мебели и не в веранде, — покачала головой Елена. — А в том, что наш дом, наше убежище, было нарушено. Каждую мелочь здесь мы создавали вместе.
— Понимаю, — тихо сказал Виктор. — Мне правда жаль. Я не должен был слушать маму.
Они сели на старый диван у окна, глядя на сад, который обустраивали вдвоём.
— Лен, нам нужно поговорить, — начал Виктор. — О нас, о маме, о наших решениях.
— Согласна, — кивнула Елена. — Первое: никаких праздников на даче. И никаких визитов твоей мамы без нашего общего согласия. Ключи — только у нас.
— Хорошо, — кивнул Виктор.
— Второе: все важные решения — только вместе.
— Конечно.
— И третье, — Елена помолчала, — твоя мама должна уважать наши границы. Я не против неё, но она не должна лезть в нашу жизнь.
Виктор вздохнул:
— Это будет непросто. После ухода отца она привыкла всё контролировать. Ей тяжело принять, что у меня своя семья.
— Понимаю, — мягче сказала Елена. — Но если мы не установим правила сейчас, это никогда не закончится.
— Ты права, — Виктор взял её за руку. — Я поговорю с ней. Серьёзно.
— И ещё, — добавила Елена. — Я не против твоей мамы. Если она научится уважать нас, я готова к нормальному общению.
Виктор сжал её руку:
— Спасибо, что не заставляешь выбирать между вами.
— Я бы никогда так не сделала, — улыбнулась Елена. — Но и позволять ей управлять нами не буду.
---
Через неделю Тамара Павловна молчала, явно затаив обиду. Виктор звонил ей пару раз, но разговоры были короткими и натянутыми.
В субботу, когда они собирались на дачу чинить веранду, в дверь позвонили. На пороге стояла Тамара Павловна с небольшой коробкой.
— Здравствуйте, — сдержанно сказала она. — Можно войти?
Виктор взглянул на Елену, та чуть кивнула.
— Проходи, мама, — он посторонился.
На кухне Тамара Павловна села на краешек стула и поставила коробку на стол.
— Я пришла извиниться, — начала она, глядя на сына. — И вернуть кое-что.
В коробке лежали ключи от дачи.
— Витя дал мне их перед праздником, — объяснила она Елене. — Я должна была сразу вернуть, но... задержала.
Елена молча взяла ключи.
— И ещё, — свекровь достала из сумки конверт. — Это за стол. Я знаю, он был дорогой, хочу возместить ущерб.
— Мама, не надо... — начал Виктор, но она остановила его жестом.
— Надо, Витя. Я испортила вашу вещь. Это правильно — оплатить.
Елена внимательно посмотрела на свекровь. Такой поступок был для неё неожиданным.
— Спасибо, Тамара Павловна, — сказала она. — Но дело не в деньгах. Стол можно заменить.
— Понимаю, — кивнула свекровь. — Я нарушила ваш дом. И хочу извиниться. И перед тобой, Витя, за то, что поставила тебя между мной и женой.
Виктор удивился:
— Мама, ты никогда...
— Не извинялась? — горько улыбнулась Тамара Павловна. — Да. Мне тяжело признавать ошибки. Но я думала всю неделю и поняла важное.
Она посмотрела на Елену:
— Когда Витя был маленьким, я всё решала за него. Потом он вырос, но я продолжала считать, что знаю лучше. А потом появилась ты, и мне казалось, что ты отбираешь его у меня.
— Я никогда этого не хотела, — тихо ответила Елена.
— Теперь я знаю, — кивнула свекровь. — Но тогда... Мне было тяжело принять, что у сына появилась женщина, которая для него так важна.
Она повернулась к Виктору:
— Когда ты выбрал сторону жены, я обиделась. Но потом поняла, что это правильно. Ты создал семью, и она теперь главная.
— Мама, ты всегда будешь важна, — сказал Виктор.
— Но по-другому, — улыбнулась Тамара Павловна. — И это нормально. — Она посмотрела на Елену: — Обещаю не лезть в ваши дела. И уважать ваши правила насчёт дачи.
Елена видела, как тяжело свекрови даются эти слова.
— Спасибо, Тамара Павловна, — искренне сказала она. — Я ценю это. И, если хотите, можете иногда приезжать к нам на дачу. В гости, не на банкеты. Просто отдохнуть.
Свекровь просияла:
— Правда? Ты не против?
— Нет, — подтвердила Елена. — Но по договорённости и с соблюдением наших правил.
— Конечно! — поспешно согласилась Тамара Павловна.
Виктор смотрел на жену и мать с облегчением. Они, возможно, никогда не станут подругами, но уважение уже было шагом вперёд.
— Вы сейчас куда-то собирались? — спросила свекровь, заметив сумки.
— На дачу, — ответил Виктор. — Чинить веранду.
— Можно с вами? — неожиданно попросила она. — Я могла бы помочь. И ужин приготовить.
Виктор вопросительно взглянул на Елену. Та помедлила, потом кивнула:
— Поехали. Но готовить буду я. А вы можете помочь с уборкой.
— С радостью! — улыбнулась Тамара Павловна.
---
Спустя три месяца отношения наладились. Тамара Павловна звонила перед визитами и не лезла с советами. Елена раз в месяц звала её на дачу на тихий семейный обед. Их общение оставалось сдержанным, но уважительным.
Однажды за обедом на веранде Тамара Павловна сказала:
— Я начала ремонт у себя. Хочу расширить зал, чтобы принимать гостей.
— Серьёзно? — спросил Виктор.
— Да, — кивнула она. — Объединю кухню с залом. Будет удобно для праздников.
Елена и Виктор переглянулись, понимая, что свекровь делает шаг к их границам.
— Если нужна помощь, скажи, — предложил Виктор.
— Спасибо, сынок, — улыбнулась Тамара Павловна. — Но я наняла бригаду. Хочу всё сделать по-своему.
Елена услышала в её словах эхо их собственного желания обустраивать дачу. Кажется, свекровь начала понимать ценность личного пространства.
Когда Тамара Павловна ушла в дом, Виктор взял Елену за руку:
— Спасибо, что не уступила тогда. Если бы ты поехала, мама бы так и продолжала давить.
— Иногда нужно стоять на своём, — тихо ответила Елена. — Особенно когда речь о семье.
Они сидели, глядя на сад, их общее творение. Их дом, их пространство, которое они защитили. И эта победа была больше, чем просто контроль над дачей — это была победа их семьи, их доверия, их будущего.
— Витя, — вдруг сказала Елена, — мы так и не отметили ремонт веранды. Может, устроим ужин на двоих в следующие выходные?
— Отлично, — улыбнулся Виктор. — Привезу то французское вино из Парижа.
— Только не на веранде, — рассмеялась Елена. — А то опять чинить придётся.
— Договорились, — кивнул Виктор, сжав её руку.