За два дня до Нового года пятидесятилетние Николай и Татьяна неожиданно решили уехать встречать его в загородный дом.
Их взрослые дети решили на этот раз все праздники провести не с родителями, а - в Краснодаре, в тепле.
Целый день супруги посвятили уборке внутри помещения, а ближе к вечеру упали без сил.
Утром следующего дня тишину в загородном доме расколол возмущенный возглас Николая, который вышел во двор, чтобы набрать на растопку дров.
— Таня, Танюша! Где наша ель?! Ее нет! Ее кто-то срубил, а мы ни сном, ни духом.
Мужчина снова выбежал из дома и на крыльцо и стал смотреть на пустое место под окном, где еще вчера гордо зеленела полутораметровая елочка, которую они с женой посадили много лет назад.
Татьяна, накинув на плечи старую шаль, выбежала на улицу. Холодный декабрьский воздух обжег лицо, но не сильнее, чем вид пенька и след от свежего спила.
— Воры? — прошептала она, оглядываясь по сторонам - соседский забор, дорога... — Не может быть! Кому она нужна? Лес же рядом. Там полным-полно. И как же так тихо?
Подозрение сразу же пало на соседей, но по тому, что ни следов от машины, ни света у них не было, становилось понятно, что они тут ни причем.
У Василия, живущего через дом, были камеры, смотрящие как раз вдоль забора и на дорогу.
Николай, сжав кулаки, отправился к нему. Через час он вернулся, лицо было темным от гнева.
— Посмотри, — мужчина бросил телефон на стол.
На экране — четкая ночная съемка: 23:45. К их участку подъехал знакомый автомобиль.
Из него вышла золовка Полина и ее муж Роман. Пока она озиралась, Роман достал из багажника пилу.
Дальше – быстрые, уверенные движения: Роман валит ель, они вдвоем грузят ее в машину и уезжают. Весь процесс занял минут двадцать.
— Полина?! — Татьяна не поверила своим глазам. — Наша елка?! Зачем она им?! Зачем срубили?!
Возмущение переполняло ее. Женщина набрала номер золовки. Трубку взяла Полина.
— Привет, Тань! Готовитесь к Новому году?
— Полина, — голос Татьяны дрожал, но она старалась держаться. — Мы только что посмотрели записи с камер соседа Василия. Мы увидели, как вы с Романом вчера ночью спилили нашу елку. Объясни, пожалуйста, что это было?
На другом конце повисла тяжелая пауза. Потом раздался фальшиво-невинный смешок.
— Ой, ну что ты! Мы же думали... — Полина запнулась, ища оправдание. — Ну, вы на дачу в праздники не приедете, а нам срочно елка понадобилась, красивая... Мы же родственники! Какая разница, где брать?
— Разница?! — не выдержал Николай, выхватив у жены телефон. — Это наша собственность, Полина! Мы ее купили и посадили! Ты вломилась на наш участок и украла ее! Это называется воровство!
— Николай, не кричи! — огрызнулась женщина, тон ее сменился на оборонительный. — Какое воровство? Елка же! Растительность! Ты из-за какой-то елки на родную сестру кричишь? Не ожидала от тебя такого!
— Родная сестра не должна воровать! — рявкнул в ответ мужчина. — У тебя два варианта: либо ты сейчас же возвращаешь нам деньги за эту елку и за посадку новой – 15 тысяч рублей, либо мы пишем заявление в полицию. Напомню, что у нас есть железные доказательства. Выбор за тобой!
В трубке снова воцарилась тишина. Слышно было только тяжелое дыхание сестры.
— Полиция?! — прошипела Полина. — Ты грозить вздумал?! Из-за елки! Да вы с ума сошли!
— Мы не сошли с ума, — холодно ответил Николай. — Мы требуем компенсацию за нанесенный ущерб или заявление будет написано через час. Решай.
Прошло несколько минут томительного молчания. Потом послышались короткие гудки.
Николая рассерженно отложил телефон в сторону. Неожиданно он звякнул. Оказалось, что пришел перевод в 15 000 рублей от сестры.
— Испугалась, значит, — усмехнулся мужчина, довольный тем, что сумел надавить на женщину.
Через полминуты, практически следом, пришло сообщение от Полины на телефон Татьяны: "Деньги перевела. Довольны? Можно было просто попросить, а не устраивать скандал и угрозы. Из-за какой-то елки... Очень обидно. Надеюсь, теперь вы будете спокойно спать."
Татьяна показала сообщение мужу. Николай тяжело вздохнул, потирая переносицу.
— Просто попросить? — он горько усмехнулся. — Она сначала должна была спросить вообще, можно это сделать или нет, прежде чем пилить, а не оправдывать свое подлое и наглое воровство родственными связями.
*****
Николай и Татьяна сидели за кухонным столом, пытаясь прогнать горечь от случившегося чаем.
Пустое место под окном, словно черная дыра, портило предпраздничное настроение.
Даже перевод денег не принес облегчения, лишь подчеркнул наглость поступка и лицемерие Полины.
Тишину снова нарушил телефонный звонок. Николай взглянул на экран и нахмурился еще сильнее.
— Мама, — пробормотал он недовольно, но все-таки ответил на звонок. — Привет.
— Привет? — голос Анны Петровны резанул по ушам, как наждак. Он был холодным, переполненным негодованием. — "Привет" после того, что ты устроил? Николай, объясни мне немедленно, что это за дикость?! Как ты мог так сделать?!
— Мама, о чем ты? — Николай попытался взять себя в руки, предчувствуя, куда она клонит.
— О чем?! — почти закричала женщина. — Полина только что позвонила, вся в слезах! У нее истерика! Новый год на носу, а ты с Татьяной устроил ей такой скандал! Из-за какой-то елки! Угрожали полицией?! Родной сестре! Да ты с ума сошел, Коля?!
Николай сжал телефон так, что костяшки пальцев побелели. Татьяна, сидевшая напротив, видела, как по его лицу пробежала волна гнева, сменившаяся горьким разочарованием.
— Мама, ты выслушай сначала, что именно произошло, — начал мужчина, стараясь говорить ровно. — Они с Романом приехали к нам на участок глубокой ночью…
— Знаю я, знаю! — перебила его Анна Петровна. — Полина сказала! Елку они взяли! Ну и что?! По твоему мнению, они должны были позвонить, объяснить, что им срочно нужна была елка?! Вы бы наверняка отказали! Вот они так и сделали от ощущения безысходности... Зачем было сразу с угрозами, с полицией лезть?! Вы им весь праздник испортили! Полина теперь рыдает, праздник испорчен! Как вы могли?!
Николай закрыл глаза. Голос матери, осуждающий и несправедливый, противно зазвенел в ушах.
Он лично видел на экране ночную съемку: их участок, чужие люди с пилой, его елка, которую они с Таней сажали много лет назад.
Слышал наглую ухмылку сестры в голосе, когда она пыталась оправдать свое воровство.
— Мама, — его голос стал низким и опасным. — Они не "взяли". Они украли. Тайком, ночью, без спроса. Вломились на частную территорию и спилили наше дерево. Это преступление, а Полина не звонила нам "объяснить". Она даже не подумала спросить разрешения! Она просто украла, а когда ее поймали за руку, начала юлить, врать и возмущаться, что мы посмели защищать свое имущество! И назвала это "какой-то елкой". Знаешь, она должна была не у нас воровать, а купить ель на елочном базаре.
— Полина - твоя родная сестра! — настаивала Анна Петровна, не слушая доводов сына. — Можно было просто попросить вернуть деньги или посадить новую без позора и без угроз! Теперь у нее истерика, Новый год испорчен! Ты должен был подумать о последствиях своих действий!
— Мама, — Николай сделал глубокий вдох. — Я думаю о семье, о Тане, о нашем доме, в который вломились воры. И этими ворами оказались моя сестра и ее муж. Они украли нашу собственность и попытались спрятаться за криком "родственники"! А теперь ты обвиняешь нас, жертв, в том, что мы "испортили праздник" вору? Это абсурд.
На другом конце провода наступила пауза. Казалось, Анна Петровна немного осеклась от его тона.
— Но деньги же она вам все равно по итогу вернула… — начала женщина уже менее уверенно.
— Вернула? — Николай горько усмехнулся. — Она купилась на угрозу полицией. Не из чувства вины, а из страха. И сразу же прислала Тане гадкое, обидное сообщение. В чем мы виноваты? Где извинения? Где осознание? Ничего этого нет, мама. Есть только, знаешь, что? Обида, что ее поймали, и твоя готовность эту обиду оправдать.! Новый год испорчен, да. Но испортила его не наша реакция, а действия Полины и Романа, и твоя позиция, мама, только подтверждает, что они всегда смогут безнаказанно переступить через нас, потому что мы - родственники. Больше я этого не потерплю. Мы с Таней заслуживаем уважения и безопасности в своем доме, даже от "родственников". Скажу больше - особенно от них. На этом я и закончу этот разговор. С Новым годом, тебя!
Высказав все, что хотел, мужчина положил трубку. Татьяна подошла к мужу и тихо спросила:
— Она не поняла?
— Нет, — с обидой ответил Николай. — Она и не собиралась понимать. Для нее важнее спокойствие Полины и видимость семейного благополучия, чем справедливость.
Следующий день, который выпал на предновогодний, наполнил загородный домик суетой.
Супруги занялись готовкой еды и мыслями о том, что на этот раз украсить вместо елки.
— Может, нам с тобой сходить в лес и наломать лапок? Парочку, — предложил Николай.
Татьяна согласилась и около двух часов они потратили на то, чтобы принести еловые ветки.
Предновогодний вечер и новогодняя ночь прошли в приятной теплой атмосфере.
Праздник омрачало только воспоминание о том, что накануне Полина с Романом срубили их елку.
Ни перед боем курантов, ни после никто из близких родственников супругов не поздравил.
В пятьдесят лет они стали изгоями по причине того, что посмели высказать родне свое недовольство по поводу воровства.
По мнению тех же родственников, супруги благополучно должны были промолчать и сглотнуть очередную "пакость"... это же родня...