Раннее начало на руинах родного города
Павел Борисович Винник шагнул в горнило войны мальчишкой, задолго до положенного призывного возраста. Его солдатская судьба началась трагически рано, но именно этот шаг стал для него спасением.
Когда родная Одесса оказалась в плотном кольце вражеских войск, он, школьник, не раздумывая, вступил в истребительный батальон. Город сражался отчаянно, каждый квартал, каждую улицу, но силы были неравны. Эвакуация морем вырвала его из объятого пламенем города и доставила в Николаев.
Оттуда извилистый путь беженца привел его на Северный Кавказ. Именно там, среди гор и предгорий, под непрерывный грохот артиллерийской канонады, начался его официальный путь в рядах действующей армии и одновременно – его стремительное, вынужденное войной взросление.
Возраст Павла не соответствовал уставным требованиям. Чтобы попасть на фронт, пришлось приписать себе год. Так он оказался в легендарной 416-й стрелковой Таганрогской Краснознаменной ордена Суворова дивизии, сформированной в основном в Азербайджанской ССР. С этой дивизией он прошел всю войну, от кавказских перевалов до самого логова фашизма – Берлина.
Северный Кавказ стал не только отправной точкой его фронтовой одиссеи, но и суровой школой жизни под свист пуль и разрывы снарядов. Позже, уже солдатом наступающей Красной Армии, ему довелось освобождать и Николаев, и родную Одессу, увидев их израненными, но свободными.
Суровую правду фронтовой жизни ему открыл боевой товарищ, немолодой сибиряк, старшина, чьи слова навсегда врезались в память
"Ты всё время ходишь мрачный, будто на похоронах. Хочешь выжить? Тогда перестань загадывать наперед и живи этой минутой. Загадал – отвлекся, и все, ловишь шальную пулю или осколок".
Горькая ирония заключалась в том, что сам этот мудрый сибиряк погиб во время жестокого штурма Кишинёва. Залп фашистского огнемётчика, внезапно вырвавшийся из-за угла разрушенного дома, настиг его прямо на глазах у Павла и других товарищей.
Тяжелые бои Ясско-Кишинёвской операции оставили глубокий шрам в душе молодого солдата, а эта потеря стала одной из самых горьких.
Польские рубежи и уроки неожиданных "учителей"
После Молдавии дивизию неожиданно развернули не на Бухарест, а перебросили в Польшу, под город Ковель. Местное население резко отличалось от молдаван.
Павел отмечал, что поляки становились гораздо доброжелательнее за столом, если с ними делились скудным солдатским пайком. Характерной была и их горьковатая шутка, отражавшая глубокое недоверие к советским планам
"Пойдем, пан, бить немца вместе? – Пойдем, пан! А потом колхозы вместе строить будем? – Ниц не разумею!"
Поляки, особенно крестьяне, крепко держались за свои небольшие хуторские хозяйства и с ужасом воспринимали саму идею коллективизации, которая ассоциировалась у них с потерей независимости и земли.
Именно в Польше произошел поразительный и неоднозначный эпизод. К советским позициям вышли власовцы с предложением. В обмен на гарантии сохранения жизни они готовы были обучить бойцов Красной Армии эффективному использованию немецких фаустпатронов и передать имеющийся у них запас этого грозного противотанкового оружия. Командование, взвесив риски и пользу, дало согласие.
В часть прибыли двое бывших красноармейцев, перешедших на сторону РОА. Они провели подробные инструктажи, наглядно показывая, как правильно целиться, заряжать и применять "фаусты" в разных боевых условиях. Павел Винник позже вспоминал их слова "Фаустпатрон – оружие засадное, смертельное в городе, из подвала или окна, но почти бесполезное в чистом поле против маневренного танка".
Свое обещание советское командование сдержало – после выполнения задачи "учителей" отправили в лагерь для военнопленных, но оставили в живых.
Здесь же, на польской земле, Павел совершил поступок, определивший его дальнейшую судьбу в дивизии. Во время ожесточенной танковой атаки немцев, когда он охранял штаб полка, под огнем опрокинулась бричка. Из нее выпал ящик.
Павел мгновенно сориентировался – в ящике находилось Боевое Знамя части! Не раздумывая о смертельной опасности, под свист пуль и разрывы снарядов, он бросился вперед, схватил драгоценный ящик и укрыл его в безопасном месте, спасая честь полка.
За этот подвиг он был удостоен своей первой высокой награды – ордена Красной Звезды.
Огненная Варшава, Берлин и призрак мира
Позже, в феврале 1945 года, во время кровопролитных боев за предместья Варшавы, Павла настигла тяжелейшая контузия. Сильнейший взрыв рядом буквально выключил его.
Он не мог пошевелиться, говорить, его сознание было словно погружено в густой туман, тело не слушалось. Чудом, госпитализация не потребовалась, или фронтовые медики сочли состояние стабильным.
Он остался в строю своей родной дивизии, постепенно приходя в себя уже на марше.
"Автоматчики в пехотных частях – это была особая каста, элита, – вспоминал Павел Борисович. – Нас бросали на самые сложные участки.
Мы были глазами и ушами командиров, обеспечивали связь между подразделениями под огнем, охраняли штабы, доставляли приказы, ходили в разведку боем. Это давало и определенное уважение, и доверие, и даже некоторые крошечные привилегии в быту".
Когда советские войска вступили на территорию Германии, перед ними предстала сюрреалистическая картина опустевших городов и деревень. Жители в панике прятались в подвалах и бункерах, часто оставляя на кухонных плитах еще кипящие кастрюли – страх перед ожидаемой местью за зверства вермахта на Востоке был всепоглощающим.
Историческая справка: Взгляд сквозь десятилетия
Эпизод с реакцией немецких женщин, описанный Павлом Винником, не единичен в мемуарах фронтовиков, но редко обсуждается открыто. Историки предлагают разные интерпретации этого сложного и травматичного для всех сторон феномена.
- Профессор Алексей Исаев (военный историк): "Ситуация, описанная Винником, отражает крайнюю степень отчаяния и стратегию выживания немецкого населения весной 1945 года. Женщины, оставшиеся без защиты мужчин, в условиях полного краха государства и морали, видели в сексуальной покорности единственный шанс защитить себя, детей, имущество от насилия и грабежа.
Это был акт не желания, а глубочайшего унижения и страха, порожденного чудовищной войной, которую развязала их страна. Поведение же большинства советских солдат, как отмечает Винник ("не до того", "застыдиться"), говорит о другой правде – для измотанных, ожесточенных, но не потерявших человеческий облик бойцов, главным в те дни было завершение боев, а не удовлетворение низменных инстинктов. Хотя, увы, исключения были".
- Доктор исторических наук Олег Будницкий: "Воспоминания Винника ценны именно своей нетипичностью на фоне ужасающей статистики массовых изнасилований в Германии. Его слова – свидетельство того, что даже в аду войны сохранялись островки человечности и самоконтроля.
Страх немок был абсолютно реален и имел под собой чудовищные основания. Но реакция его и его товарищей ("обнаженную женщину увидеть – интересно... но застыдиться") показывает сложную гамму чувств – от естественного мужского любопытства до смущения, воспитанного советской моралью, и, возможно, даже жалости. Это контрастирует с поведением некоторых других частей, омраченным местью".
- Антони Бивор (британский историк, автор книги "Падение Берлина. 1945"): "Страх немецких женщин перед советскими солдатами был колоссальным и абсолютно оправданным. Пропаганда Геббельса умело раздувала реальные зверства, создавая образ "азиатских орд". Однако, как видно из рассказа Винника, реакция солдат была разной.
Для многих, особенно прошедших долгий и страшный путь от Волги или Кавказа, вид побежденного врага, его униженных женщин, вызывал не столько желание мстить, сколько острое чувство завершения миссии и усталости. Их "недо того" – это крик истощенной души. Однако, подчеркну, это лишь один аспект трагедии, не отменяющий масштабов насилия, ставшего страшным эпилогом войны".
- Владимир Мединский (российский гос. деятель, историк): "Рассказ Винника – важное напоминание. Он разрушает два мифа. Миф о тотальном зверстве всех советских солдат в Германии и миф о том, что все немки были лишь невинными жертвами. Реальность сложнее. Была и паника, и попытки "договориться" ценой собственного достоинства со стороны немцев.
И была, со стороны красноармейцев, и страшная месть, и благородное самообладание, как у Винника и его товарищей. Их стыд при виде обнаженной женщины – это стыд нормального человека перед попыткой его унизить, превратить в насильника. Это стыд победителя, не желающего уподобляться побежденному врагу в его подлости".
Больше всего поразила реакция немецких девушек!
По словам Павла Борисовича, в послевоенные годы журналисты часто задавали ветеранам щекотливые вопросы о контактах с немецкими женщинами в победном 1945-м. Его ответ всегда был честным и поражал собеседников
"Врываешься в дом – а там немки. И они... они сами ложатся на пол или на кровать, показывая, что готовы на все. Без слов, молча. Это был шок. Но нам-то в тот момент было абсолютно не до этого! Люди тогда были другие – проще, может, чище в мыслях, скромнее.
Увидеть внезапно обнаженную женщину – конечно, интересно, любопытно. Но этот интерес тут же перекрывало жгучее чувство стыда. Стыда за них, за эту ситуацию, за всю эту войну. Отворачивались и уходили".
Финал у Рейхстага и странности мирного времени
Конец войны Павел Винник встретил не у стен Рейхстага, который штурмовали другие части, а напротив – у величественного Дворца Фридриха. Здание поражало воображение своей почти музейной красотой, уцелевшей чудом среди руин.
Именно оттуда они наблюдали сюрреалистическую картину колонн немцев, дисциплинированно двигавшихся сдавать оружие. Автоматчики, включая Павла, стояли на перекрестках, указывая куда бросать карабины, пистолеты, штыки. Оружие громоздилось в растущие кучи, а колонны пленных, уже безоружных, двигались дальше в тыл.
После капитуляции их 416-ю дивизию разместили в городке Цоссен, примерно в 30 километрах южнее Берлина. Штаб расположился в идиллическом месте – у Белого озера. Казалось, наступила мирная жизнь. Однако война напомнила о себе странным происшествием. Пропали двенадцать солдат. Поиски продолжались несколько дней.
Оказалось, они спустились в гигантский подземный бункерный комплекс, бывший засекреченный штаб ОКХ (Oberkommando des Heeres – Верховное командование сухопутных сил).
Лабиринты тоннелей, соединявших бункеры и бывшие подземные заводы, были настолько запутанными, что бойцы заблудились и не могли найти выход на поверхность.
Другой эпизод был уже целиком из мирной жизни, но окрашенной тенью войны и человеческой алчности. В штабе полка неожиданно прошла масштабная операция с обыском. Арестовали начальника штаба и нескольких писарей. Причина – в их столах обнаружили астрономическую по тем временам сумму – 300 тысяч советских рублей.
Расследование показало чудовищную халатность или сговор. Караул, охранявший здание разграбленного немецкого банка, не устоял перед искушением. Солдаты вскрыли хранилище и набили вещмешки коробками с банкнотами.
Один из офицеров, пытаясь выслужиться или отвести подозрения, передал часть денег – 200 тысяч – в штаб армии как "трофейный подарок". Эта наивная попытка "засветиться" добрым делом и стала роковой ошибкой, позволившей контрразведке СМЕРШ быстро выйти на след всей группы.
Так завершилась военная эпопея Павла Винника, начавшаяся мальчишкой на баррикадах обороняющейся Одессы и закончившаяся солдатом-победителем в поверженной столице Третьего Рейха.
Его путь – это путь целого поколения, рано повзрослевшего в огне, прошедшего невероятные испытания и сохранившего, несмотря на все ужасы, человеческое достоинство и способность стыдиться бесчестья.
Его воспоминания о немецких девушках – не пикантная деталь, а горькое свидетельство чудовищного морального выворачивания, которое несет с собой любая война, для победителей и побежденных.
У нас появился телеграмм канал, подписывайтесь туда!
А еще мы появились в одноклассниках!
Ну а на этом все. Спасибо, что дочитали до конца! Пишите свое мнение в комментариях и подписывайтесь на канал!
Тоже интересно: