Часть 26
Наблюдая за Алисой и детьми, Елена Николаевна никак не могла принять решение, сама с собой спорила, сама себя ругала. С одной стороны ей было обидно за красавицу Ольгу, с другой она понимала, что не имеет к происходящему никакого отношения и не хотела становиться той, кто нарушит сложившийся годами порядок вещей. В таких случаях никто не способен предугадать последствия откровений. Что, если полученная информация приведёт к трагедии? Как отреагирует Ольга? Единственное, что Елена Николаевна знала наверняка, так это то, что госпожа Савицкая всем сердцем любит своего мужа. Ни для кого не секрет, что счастливых семей до нелепого мало и что в каждом доме, каким бы презентабельным он ни выглядел, непременно имеются большие и маленькие скелеты, спрятанные подальше от чужих глаз. То, что происходит между двумя за закрытыми дверями, знают доподлинно только эти двое, все другие могут лишь предполагать и домысливать.
Опираясь на прочитанное и увиденное в кино, Елена Николаевна вполне допускала то, что Ольга может быть в курсе. Ведь связь Савватия с Алисой длилась много лет, а если учитывать возраст Иванны, то Ольга появилась в его жизни позже. Как всё запутанно и как интересно! Елена Николаевна чувствовала себя любопытной героиней одного из тех романов, что когда-то проглотила на одном дыхании. Впервые в её жизни буквально под носом творилось нечто по-настоящему интересное, соблазн поучаствовать был так велик, что Елена не находила себе места.
"Если бы точно знать что лучше..." - думала она, глядя на то как Алиса помогает детворе построить крепость из песка.
Тот факт, что Ольга и Алиса отличались друг от друга как гусеница отличается от бабочки, особенно будоражил обладательницу тайны. Женщине казалось, что любовница должна быть не только моложе, но и красивее жены. Это прямо-таки обязательное, едва ли не жёсткое условие.
"Алиса симпатичная, но уж очень полная и начисто лишена какого бы то ни было изящества, в то время как Ольга олицетворяет собой изысканный стиль и элегантность", - рассуждала охваченная возбуждением Елена Николаевна.
Однако после того как простодушная Екатерина Васильевна показала по её просьбе фотографии Алисы до рождения детей, Елена Николаевна убедилась в том, что никакой загадки нет. Всё банально до тошноты. Алиса просто перестала за собой следить и не так чтобы очень старалась вернуть себе прежнюю форму. Складывалось впечатление, что многодетную мамочку ни мало не заботят те перемены, что преобразили её облик почти до неузнаваемости.
Отправляясь к морю, Алиса твёрдо обещала себе и тренеру, что не только продолжит занятия, но и будет пристально следить за рационом. Однако хватило её всего на неделю. Отсутствие контроля наглядно продемонстрировало то, что Алиса-таки нуждалась в церберах, будучи не способна собраться самостоятельно.
"Вернусь в Москву, возьмусь за себя с удвоенной силой", - сказала себе разгильдяйка, с аппетитом наворачивая жареную рыбу со сладким картофелем и овощами.
- Лиса, ты снова взялась за старое? - упрекнула Екатерина Васильевна. - Столько усилий и всё насмарку?
- Мама, не начинай. Мы всё время на воздухе, я много плаваю, трачу гораздо больше энергии чем в Москве. Мне хочется есть! Неужели не понятно?! - раздражённо отбила подачу чревоугодница.
- Ты могла бы отказаться от картофеля и ограничиться рыбой с салатом, - Екатерина Васильевна встала и убрала со стола хлеб.
- Мама-а-а! - возмутилась Алиса. - Тебе не кажется, что это моё дело?
- Твоё. Конечно твоё, - согласилась женщина. - Но я твоя мать, имею полное право сказать то, что думаю.
- Всё, мама. Мне надоело. Я достаточно долго слушала и тебя, и Алку, и тренера. Хватит. Сколько хочу, столько и буду есть и вы мне не указ, - Алиса встала, достала из шкафчика корзинку с хлебом и со стуком вернула её на стол.
Никто кроме самых близких не знал и даже не догадывался о том, что подтянутая, утончённая, правильная и несколько манерная Леночка страстно любит выпить. Крепкие, терпкие и сладкие вина казались ей нектаром богов, ничто в целом мире не могло сравниться с ними. Достаточно было обмакнуть язык в бокал с вожделенным напитком, как Елена Николаевна начинала испытывать бодрость и душевный подъём. Внутренности принимались радостно, торжествуя напевать победную песнь. Однако многие годы пьянице удавалось стойко держаться, не позволяя себе лишнего и весьма успешно скрывая от окружающих постыдную слабость. Время от времени хитрюга кодировалась, но стойкого отвращения к алкоголю не возникало, вопреки заверениям многоопытных медиков. Елена Николаевна тренировала силу воли, терпела несколько недель, а случалось что и месяцев, после чего начинала потихоньку прикладываться к бутылке, которую предусмотрительно прятала в одной из своих многочисленных сумок. Балансируя на тонкой грани, женщина испытывала восторг как от вкуса любимых напитков, так и от того, как ловко удаётся прятаться. Под рукой у неё всегда имелась сухая гвоздика или лавровый лист - верные помощники в борьбе с запахом.
Опустошив в тот вечер пару пару бокалов Commandaria, Елена Николаевна ощутила хорошо знакомую волшебную лёгкость. Краски вдруг стали ярче, звуки резче, очертания предметов чётче, в голове просветлело, а на губы присела игривая, чуть заметная полуулыбка.
- Необходимо сейчас же позвонить Ольге Савицкой и сообщить ей о том, какой негодяй её муж, - решила Елена Николаевна, не терзаясь более никакими сомнениями.
Двигало ею отнюдь не стремление открыть глаза Ольге, но весёлый азарт, желание заглянуть в замочную скважину, насладиться созерцанием вероятных страданий той, чьей молодости и привлекательности давно завидовала. Вино избавило Елену Николаевну от необходимости изображать благородство, подарило чудесную возможность называть вещи своими именами.
Но неугомонная Екатерина Васильевна сорвала задуманное, сама о том не ведая.
Не успела Елена Николаевна взять в руки телефон, как раздался отнюдь не деликатный удар в дверь. Так объявляла о себе только Котова и никто больше.
- Кто там? - нетерпеливо крикнула хозяйка, торопливо споласкивая бокал и убирая бутылку в шкаф-купе, где хранились плащи, зонты, кроссовки для бега и прочее, прочее, прочее.
- Это я. Екатерина Васильевна, - послышался громкий голос соседки. - Хочу пригласить вас на променад вдоль моря. Пойдёте?
- Уже иду! - ответила лакомка, доставая из кармана небольшой лавровый лист.
Пока Елена Николаевна раздумывала над щекотливым вопросом, Савва повёз жену в солнечную, благополучную Италию.
- Там тоже есть море, - аргументировал он. - А кроме того мы так и не были ни в Неаполе, ни в Сан-Ремо, ни в Генуе. Да! Ещё Портофино! Помнишь, ты хотела увидеть замок Браун и посидеть в одном из кафе на площади Пьяцетта? Ну? Ты согласна?
Ольга не стала спорить, так как любая поездка вдвоём с мужем, доставила бы ей удовольствие. Будь то Италия, Кипр или Алтай с его бескрайними природными красотами.
- Савва, родной мой, я поеду туда куда ты скажешь. Для меня это не имеет никакого значения.
- Вот и ладно, - улыбнулся Савва. - Я всё организую и сообщу тебе уже в аэропорту. Идёт?
- Идёт, - кивнула Ольга, предвкушая отдых в компании любимого мужа.
В то самое время как Елена Николаевна в обществе Екатерины Васильевны степенно прогуливаясь по пляжу вела беседы о высоком, Ольга Савицкая сидела в одном из многочисленных ресторанов города Рима, откуда открывался вид на Капитолийскую площадь, символ власти и величия.
Савва ненадолго оставил жену, чтобы пройтись по ювелирным бутикам и присмотреть для неё что-то изысканное.
Примерно тогда же в гости к старым друзьям напросился Игорь Камолов.
- Леонид, дорогой мой, живём на одном острове, а не виделись с тех пор, как мы с Машей встречались с вами в Ларнаке сразу по прилёту.
- Леночка ушла прогуляться с нашей соседкой Екатериной, - поведал Леонид Сергеевич. - Но вы Приезжайте, я закажу ужин из ближайшего ресторана, - пригласил Леонид Сергеевич.
Надежда Ровицкая