Аннотация: Когда муж наконец пришел домой объясняться, я думала - будет каяться, на коленях ползать. А оказалось... Иногда правда хуже любой лжи. И иногда "я люблю тебя" звучит как приговор.
Он пришел
Вечером ключи в замке заскрежетали. Сердце екнуло - пришел, зараза.
Дети уже спали, я на кухне сидела, чай пила. Пятую чашку, наверное. Нервы успокаивала. Хрен получилось.
Вошел, портфель поставил у двери. Обычно сразу идет обниматься, целоваться. А тут стоит, как столб. Виноватый такой.
- Привет, - говорит.
- Угу, - отвечаю. Больше слов не нашлось.
Прошел на кухню, сел напротив. Смотрит на меня, а я на него. Молчим оба. Что сказать-то? "Как дела у любовницы?" Или "Давно трахаешься на стороне?"
- Наташ.
- Что "Наташ"? Объясняй уже!
Он руками по лицу провел. Устал, видите ли. От двойной жизни, наверное, устал.
- Это не то, что ты думаешь.
Ха! Классика жанра. Сейчас еще скажет "мы только разговаривали".
- А что это? Она мне врала, что ты у нее голый лежишь?
Покраснел. Значит, правда. Лежал и правда голый.
- Наташа, я. Это случайно получилось.
- Случайно? Штаны сами расстегнулись, да?
- Не кричи, дети проснутся.
Вот сука... То есть, козел. Еще и указания мне дает. Детьми прикрывается.
- А надо было раньше об этом думать! - шиплю сквозь зубы. - Когда, когда с ней...
Не могу даже сказать. Противно.
Его версия
- Познакомились мы на конференции, - начал он рассказывать. - Месяца два назад. Она работает в нашей смежной фирме.
Слушаю и думаю: зачем мне это? Какая разница, где познакомились? Важно же что дальше было.
- Сначала просто общались. По работе. Потом, ну, стали встречаться иногда. Кофе выпить, поговорить.
- О чем говорить?
- О разном. О жизни, о работе. О том, что дома не все гладко.
Вот тут меня прямо передернуло. Значит, обо мне рассказывал. О нашей семье. Какая я плохая жена.
- Что именно не гладко?
Молчит. Смотрит в сторону.
- Говори!
Ты, ты изменилась, Наташ. После рождения Мишки особенно. Стала другой.
- Другой, какой?
- Холодной. Равнодушной. Как будто я тебе не нужен.
Офигеть можно. Я холодная? Я равнодушная? А кто ночами к малому вставал, когда он орал? Кто пеленки стирал, каши варил? Кто работу бросил, чтобы с детьми сидеть?
- Я растила твоих детей!
- Наших, - поправил.
- Твоих! Потому что ты только деньги приносил! А все остальное - на мне!
Он вздохнул. Тяжело так, как будто я его замучила своими претензиями.
- Наташ, ну пойми. Мне тоже внимания хотелось. Тепла. А ты только о детях думала.
Вот сука, блин, простите. Ревнует к собственным детям. Внимания ему не хватало.
- А теперь хватает? - ехидно спрашиваю.
Покраснел опять.
Правда наружу
- Она меня понимает, - говорит тихо.
- Ага. В постели понимает.
- Не только. Мы много разговариваем. О книгах, о фильмах, о планах на будущее.
О планах на будущее. Интересно, я в эти планы вхожу? Или дети?
- И что за планы? - спрашиваю.
Молчит опять. Смотрит куда-то в окно.
- Олег, я спрашиваю!
- Я... Наташ, я не знаю, как дальше жить.
Вот оно. Наконец-то правда вылезла наружу.
- Со мной не знаешь или с ней?
- С тобой тяжело стало. Мы больше не говорим, не смеемся вместе. Дома ты, как чужая.
А с ней легко, да? С ней и поговорить можно, и посмеяться, и... остальное.
- А дети? Мишка, Сережка? Они тебе тоже тяжело даются?
Тут он прямо скис. Видно, что детей жалко. Хоть что-то человеческое осталось.
- Дети. Детей я люблю.
- А меня?
Пауза. Долгая такая, неприятная пауза.
- Люблю, - говорит наконец. - Но по-другому. Не как раньше.
Понятно. Любит, но трахается с другой. Любит, но планы на будущее строит не со мной.
- И что ты предлагаешь?
- Не знаю, - честно отвечает. - Правда не знаю.
Ультиматум
Встала, прошлась по кухне. Надо было как-то мысли собрать, решение принять.
- Слушай меня внимательно, - говорю. - Сейчас ты идешь к ней и говоришь, что все кончено. Или...
- Или что?
- Или мы разводимся.
Он аж побледнел.
- Наташ, ну зачем так кардинально? Может, мы еще попробуем?
- Попробуем что? Жить втроем? Ты ко мне, а потом к ней? По очереди?
- Я же сказал - не знаю, что делать.
- А я знаю! - рявкнула. - Либо семья, либо твоя, как ее там зовут то?
- Света, - тихо сказал.
Света. Обычное имя. Наверное, блондинка. Или рыжая. Без детей точно. Свободная, легкая, понимающая.
- Света, значит. Красивое имя. И что, она лучше меня?
- Она другая.
- Моложе?
- На пять лет.
Ясно. Тридцать ей, максимум. А мне тридцать пять. И двое детей. И растяжки на животе. И вечная усталость в глазах.
- Красивее?
Помолчал.
- По-своему.
То есть да. Красивее. Моложе. Свободнее. И у нее с ним "планы на будущее".
- Понятно. Тогда вали к ней. Сегодня же.
- Наташа.
- Что "Наташа"? Детям завтра объяснишь сам. Я не буду.
Встал, подошел ко мне. Руку протянул, погладить хотел. А я отшатнулась.
- Не трогай.
- Наташ, я же не хотел так.
- А как хотел? Чтобы я всю жизнь не знала? Чтобы делил время между двумя семьями?
- У меня с ней нет семьи!
- Пока нет. А через год? Два? Она же молодая, рожать может.
Опять покраснел. Значит, думал об этом. О детях от нее.
Последний разговор
- Я соберу вещи.
- Собирай.
Пошел в спальню, достал сумку. Я пошла следом, смотрю, что берет. Костюмы, рубашки, белье. Зубную щетку из ванной забрал.
Странно как-то. Десять лет жили вместе, а вся его жизнь умещается в одну сумку.
- Деньги на детей давать буду. И, навещать их можно?
- Можно. Они не виноваты, что у них папа... - не договорила.
Козел - хотела сказать. Но промолчала.
Сумку взял, к двери пошел. У порога остановился.
- Наташ.
- Что?
- Прости меня.
Смотрю на него и думаю, а за что прощать? За то, что десять лет жизни в коту под хвост? За то, что детей без отца оставляет? За то, что любовь нашу в помойку выбросил?
- Проваливай, - говорю тихо.
И он ушел. Дверь за собой закрыл аккуратно, чтобы детей не разбудить.
А я осталась. Одна в квартире, где все напоминает о нем.
После
Села на диван, включила телевизор. Какая-то передача идет про семейные ценности. Ирония судьбы.
Достала телефон. Ой, забыла - разбила же. Валяется на полу, экран трещинами покрыт.
Завтра куплю новый. И симку новую. Начну новую жизнь.
Без него. Без его обещаний, без его вранья, без его "я люблю тебя, но..."
Трудно будет. С детьми одной, на мою зарплату. Но как-нибудь справлюсь. Другие же справляются.
Главное - детям объяснить как-то. Что папа теперь жить будет отдельно. Что это не их вина. Что мама их любит и никуда не денется.
Хотя сама не знаю, как дальше жить. Что делать, куда идти. Страшно, если честно. Очень страшно.
Но хуже, чем было, уже не будет. Хуже, чем знать о его измене и делать вид, что ничего не случилось, - ничего быть не может.
Завтра новый день начнется. Первый день моей новой жизни.
Без него.
А пока посижу тут, в тишине. Подумаю о том, что было хорошего в эти десять лет. Что-то же хорошее было, раз двоих детей родили.
У Мишки его глаза. Серые такие, с зелеными крапинками. У Сережка - мой характер, упрямый до жути.
Они останутся. Дети останутся. И это главное.
Все остальное - фигня. Пройдет, заживет, забудется.
А дети останутся навсегда.
Конец истории
P.S. Через полгода Наташа узнала, что Олег с той самой Светой расстался, буквально через месяц после их развода. Оказалось, "планы на будущее" у нее были совсем другие. А он звонить начал, прощения просить. Но это уже совсем другая история.