– Лера, убери уже этот телефон! – раздражённо бросила Марина, глядя на дочь, развалившуюся с планшетом на диване.
– Мам, ну нам ничего не задали ,я могу поотдыхать, – лениво протянула девочка, не отрывая взгляда от экрана.
– И что? Можно хотя бы чашку убрать за собой? Или опять я – домработница?
Лера фыркнула.
– Ты как будто только и ждёшь, чтобы на меня наорать.
. Марина, уставшая после смены в аптеке, всё чаще срывалась на дочери. Лера — подросток с характером, слишком умная, слишком колючая. Слово за слово — и дом превращался в поле битвы.
– Знаешь что, – вдруг сказала Лера вечером, засовывая в рюкзак толстовку. – Я, может, к папе перееду.
Марина застыла.
– Что ты сказала?
– Я устала. Ты постоянно орёшь на меня. Мне ничего нельзя. Папа был прав,когда говорил, что с тобой вообще невозможно было жить.
– А-а, – Марина криво усмехнулась. – Папа говорил? Вот оно что!
– Да. И он хотя бы меня слушает. А ты только кричишь и сравниваешь меня с дедом.
Марина стиснула зубы.
– Он тебя балует. У него свободная жизнь — без стирки, без уборки, без школы каждый день. Он конечно может поиграть в хорошего папу. А я? Я вкалываю, чтобы ты хоть что-то ела и была в тепле.
– Может, я и хочу к "хорошему папе", – резко сказала Лера и, не глядя на мать, запихнула в рюкзак наушники и зарядку.
Лера позвонила отцу .
– Пап, я могу к тебе переехать? Ну хотя бы на время... – голос Леры дрожал, хотя она старалась быть уверенной.
Андрей, на другом конце телефона, молчал.
– Что-то случилось? Мама опять…?
– Она просто... она меня не слышит. Я всё делаю не так. Только и слышу одни упрёки.
– Приезжай. У меня всё готово для тебя .Спокойно поживёшь, разберёмся. Я всегда говорил — я за тебя.
Марина не спала. Сидела в кухне, положив голову на руки. На столе остыла недопитая кружка чая.
"Папа всегда говорил... Папа говорил..." — звучало в голове.
Утром она не стала останавливать дочь. Только спросила:
– Ты уверена в том,что делаешь?
Лера кивнула.
– Да.
– Я не запрещаю тебе переехать к отцу. Но знай: это не игра. Это твоё решение. Но и не будет так, что туда-сюда, как на качелях.
– Я знаю, – отрезала Лера и, вскинув рюкзак, вышла.
Марина стояла в прихожей и смотрела в пол, будто боялась, что если поднимет глаза, то всё рухнет.
– Ух ты, – сказала Лера, входя в квартиру отца. – Какой у тебя ремонт.
– Да, вот. Делал сам. Комната твоя, я купил тебе новый стол и кресло. Ты же любишь в окно смотреть? Вид – прямо на парк, красота.
Лера улыбнулась.
– Спасибо, пап.
Андрей положил руку ей на плечо.
– Я давно ждал, чтобы ты жила у меня. Тут тебе никто не будет приказывать. Мы вдвоём. Свобода.
Лера впервые за долгое время почувствовала тепло. Но в глубине — что-то тревожное: как будто всё слишком гладко, как в кино, где первые сцены – всегда обман.
Первые дни прибывания Леры у отца прошли словно в тумане.
– Не спеши ты с этими уроками. Отдохни, ты же у меня теперь! – говорил он, ставя перед Лерой чашку какао.
– Да, мама бы такое услышала… – пробормотала Лера а замешательстве.
Андрей фыркнул:
– Мать твоя вечно всех строит. У неё же всё по графику: встать – 7:00, каша – 7:15, телефон – враг. Я это с ней всё прошел.
– Ты ушёл от нее, потому что она всё контролировала?
– И это тоже. Она не умеет любить по-настоящему. Всё через «должен». Ты потом поймёшь,когда вырастешь. Я не винил бы её, если б она не делала из себя святую.
Лера кивала. Но внутри что-то ёкало. Это был уже не тот разговор, где можно просто соглашаться. Это был суд над матерью, на котором отца никто не останавливал.
Через неделю Лера поняла: у отца нет режима. Ни у неё, ни у него.
– Лера, ты что, не собираешься в школу? – однажды спросила бабушка по телефону.
– Мы решили взять «паузу». Папа сказал, что я перегружена.
– Пауза? А как ты экзамены сдавать будешь на паузе? Лера, подумай ,что ты творишь .
Позже она заметила: папа часто задерживается на работе, иногда с бутылкой пива возвращается, иногда — без ничего Слово «свобода» стало напоминать ей хаос.
Однажды ночью Лера не спала. Сидела на подоконнике в новой комнате, глядела в окно.Ей хотелось… маму.
Не ту маму, что кричит без конца, а ту, что заплетала ей волосы перед школой в третьем классе. Ту, что пекла блинчики в воскресенье. Ту, которая знала, где лежат её любимые носки и книги.
Она взяла телефон и написала:
> " Мама, привет. У меня всё нормально. Как ты ?"
Ответ пришёл не сразу.
> "Хорошо. Просто хотела знать, что ты не болеешь. И да, я скучаю."
Лера долго смотрела на экран, не зная, что ответить. Потом отключила телефон.
Марина теперь каждый вечер разговаривала с подругой, Ниной.
– Знаешь, я ведь и правда перегибала. Кричала на неё. Срывалась. Может, из-за усталости, может — из страха. Но ведь я одна осталась с ней, Нин. Я боялась за нас обеих.
– Мариш, ты ж хорошая мать. Просто тебе тоже нужен кто-то, чтобы тебя услышал.
– Понимаешь она ушла к человеку, который... – Марина сжала кулаки. – Он использует её, чтобы уколоть меня. И я ничего не могу сделать.
Однажды вечером Андрей сказал:
– Лера,у меня будут гости. Лена. Ты с ней знакома, мы встречаемся уже давно.
Лена была молодая и громкая.
– Привет, Лерочка! – она поцеловала её в щёку. – Ну ты прямо взрослая стала! Надо же,как быстро дети растут.
– Спасибо, – сухо ответила Лера.
Всю ночь они смеялись в соседней комнате, пили шампанское , а Лера не могла заснуть.
На следующее утро Лера спросила:
– Папа, ты с Леной хочешь жить?
– Ну… мы об этом говорим. Но ты не волнуйся. Ты всегда здесь желанная.
– А если Лена скажет — что ей мешает твоя дочь в доме? Что ты скажешь: "ну, извини, так получилось"?
Андрей оторопел.
– Лер, я же тебя люблю. Просто… не всё так просто.
Через две недели Марина постучала в дверь Андрея. Лера сама открыла.
– Привет. Лера ,я… просто привезла тебе новую тетрадь по географии. Ты забыла.
– Спасибо мама.
– Можно зайти? На минуту?
– Папы нет. Ну ладно.Заходи.
Они сели на кухне. Неловкость висела в воздухе.
– Ты как? – Марина аккуратно посмотрела на дочь.
– Нормально. Просто... здесь спокойнее,ни кто ни кричит,ни ругается.
– Я поняла, у нас с тобой не было тишины,что правда,то правда. Я всё время приходила уставшая .Но я люблю тебя, Лер. . Даже когда ты хлопнула дверью и ушла.
Лера вскинула глаза.
– Ты не злишься на меня ?
– Я с начала злилась. Но сейчас – нет. Я просто сильно скучаю по тебе. Даже если ты останешься здесь — я не перестану быть мамой.
Марина встала, достала из сумки пачку любимых Лериных вафель.
– Помнишь, ты их в детстве прятала под подушку?
– Я до сих пор прячу. – Лера улыбнулась.
На выходных отец уехал «на пару дней» — по его словам, с Леной, «на природу».
– Ты же уже взрослая, справишься без меня. В холодильнике всё есть. Не скучай.
Лера сначала обрадовалась: никто не трогает, можно не вставать в 7 утра. Но к вечеру тишина превратилась в гул.
Она заварила лапшу, посмотрела пару сериалов, но внутри стало пусто. Она заглянула в ванную — полотенце отца висело на дверце, но пахло не домом,а каким то одиночеством.
Поздно вечером Лера снова написала маме.
> "Папа уехал. Я одна. У меня всё нормально."
Ответ пришёл быстро.
> " Лера, если хочешь – я могу привезти пирог. Просто передам тебе ."
"Не надо. Но спасибо."
Когда Андрей вернулся, он был уставший и слегка раздражённый.
– Я с Леной поругался. Что-то не складывается. У неё свои тараканы.
– Ты всегда так говоришь про женщин, – сказала Лера тихо.
– А ты с чего это взяла? – огрызнулся он.
– Да так,просто наблюдение.
Они поужинали молча. На следующий день Андрей был погружён в ноутбук, а вечером поехал к другу.
И Лера вдруг поняла: здесь её не слышат. Здесь эта «свобода» — значит быть неважной.
В магазине, возле школы, Лера встретила классную руководительницу.
– Лерочка, где ты пропала? У нас всё на ушах. Мы уже хотели обращаться к маме.
– Я теперь у отца живу.
– Ну, тебе виднее. Но знай: любой выбор — это не просто шаг. Это ответственность. И за себя, и за тех, кто рядом.
Эти слова застряли в голове.
Вечером, сидя с чашкой чая, Лера позвонила маме.
– Мам... Можно я приду просто поговорить? Не переезжать. Просто... поговорить.
– Конечно. Всегда можешь.
Впервые за долгое время они шли по улице рядом, молча. Не как мама идочь, а как две женщины, уставшие от ссор, от перекладывания вины, от одиночества.
На кухне Марина наливала чай.
– Ты выросла. Я это вижу.
– Я думала, ты меня не любишь, – прошептала Лера.
– Я люблю тебя так сильно, что иногда... боюсь. А страх, Лер, делает нас злыми.
– Я теперь понимаю.
Они сидели долго. Без телефонов. Без телевизора. Только чай, тепло и возвращающееся доверие.
На следующий день Лера собрала часть вещей и вернулась к матери. Не со злобой к отцу — с благодарностью, что он тоже был частью её пути.
Но теперь она знала, кто её действительно слышит. Кто ждёт. Кто будет рядом и в слезах, и в радости.
Вечером Марина сказала:
– Только давай теперь вместе всё строить. Без "я права" и "ты должна". А как две женщины. Одна чуть старше, другая чуть моложе.
Лера обняла её.
– Договорились.