Порой фото говорят громче тысяч слов. В этом выпуске — самые шокирующие и невероятные исторические моменты. Смотрите до конца, мы обязательно постараемся вас удивить.
Конкурс красоты в Москве, тысяча девятьсот девяностый, первое шоу, где девушки смогли блистать на всю страну и почувствовать настоящую свободу. Это было больше, чем просто парад нарядов и улыбок, конкурс стал символом открытой эпохи и нового взгляда на женственность.
Продажа пустых пивных банок на рынке, тысяча девятьсот девяностый, тысяча девятьсот девяносто первый, коллекционирование простых жестяных банок стало мечтой о другой жизни. Яркие иностранные надписи на полке были почти пропуском в мир Запада.
Нехватка солнца, Ленинград, тысяча девятьсот семьдесят шестой, на граните Петропавловской крепости привычный пляж превращался в собственный "юг". Здесь каждый луч был на вес золота, а желание загореть, в самом центре летнего счастья города.
Колесо обозрения, тысяча девятьсот восемьдесят шестой, скрип кабин, высота и лёгкий страх подарили незабываемые эмоции и детям, и взрослым. Сверху казалось, что город целиком принадлежит тебе.
Мамы с колясками на скамейках, знакомый двор и детский смех, главная атмосфера семейного уюта. Такие прогулки были символом времени, когда забота о детях ощущалась в каждом дворе.
Метро той эпохи, больше, чем транспорт, мрамор, бронза и люди с книгами передавали дух большого города. Станции восхищали архитектурой, а каждая поездка, ощущением будущего.
Игра в резинку, движение, ловкость и настоящая дворовая дружба для нескольких поколений. Обычная резинка заменяла любые гаджеты и создавала собственные чемпионаты.
Дежурство по компоту, кастрюля, разливайки и детская ответственность, маленький ритуал пионерских лагерей. Такой простой напиток запоминался вкуснее всего именно за общим столом.
Торговля у поездов, вокзал превращался в рынок, где пирожки и домашние закуски делали дорогу настоящим праздником. В каждом окне поезда жила своя история, и каждая остановка была маленьким приключением.
Провокационная реклама, тысяча девятьсот восемьдесят седьмой, вызов привычному и начало новой эстетики. Этот кадр сразу стал событием, то, о чём спорили все, но забыть не мог никто.