ЗИНЫ — не новая история для России и мира в целом, однако среди великого множества разнообразных журналов попадаются любопытные экземпляры. Один из таких — журнал «Камышовый кот». Сегодня в интервью с его главным редактором — Макаром Ушаковым — мы разберемся в том, что такое «КК» и как его читать. Макар Ушаков: Меня зовут Макар Ушаков. Я художник-исследователь. В основном я занимаюсь изучением постсоветского искусства, искусства, связанного с кругом группы «Инспекция "Медицинская герменевтика"». Также я изучаю другие группы первого постсоветского десятилетия, имея в виду девяностые годы. Из моих интересов можно выделить то, что я междисциплинарный художник. Я создаю картины, коллажи, инсталляции, то есть работаю во всех доступных медиумах. Сейчас я учусь на втором курсе философского факультета МГУ, на культурологии. До этого, в 2021 году, я закончил два интенсива в школе Родченко, а затем учился вольным слушателем в Институте современного искусства им. Бакштейна на курсе Александры Обу
ЗИНЫ — не новая история для России и мира в целом, однако среди великого множества разнообразных журналов попадаются любопытные экземпляры. Один из таких — журнал «Камышовый кот». Сегодня в интервью с его главным редактором — Макаром Ушаковым — мы разберемся в том, что такое «КК» и как его читать.
Коротко о себе:
Макар Ушаков: Меня зовут Макар Ушаков. Я художник-исследователь. В основном я занимаюсь изучением постсоветского искусства, искусства, связанного с кругом группы «Инспекция "Медицинская герменевтика"». Также я изучаю другие группы первого постсоветского десятилетия, имея в виду девяностые годы. Из моих интересов можно выделить то, что я междисциплинарный художник. Я создаю картины, коллажи, инсталляции, то есть работаю во всех доступных медиумах. Сейчас я учусь на втором курсе философского факультета МГУ, на культурологии. До этого, в 2021 году, я закончил два интенсива в школе Родченко, а затем учился вольным слушателем в Институте современного искусства им. Бакштейна на курсе Александры Обуховой. Этот курс был посвящен истории отечественного искусства.
Кто повлиял на нынешнего тебя и на идею создать «Камышового кота»?
Макар Ушаков: В общем плане на меня сильно повлияло изучение отечественного и зарубежного искусства. Если говорить о конкретных лицах, которые стали для меня главными вдохновителями, то это Сергей Анатольевич Курехин, Борис Анатольевич Усов, Александр Бренер. Можно перечислить практики таких групп, как «Инспекция „Медицинская герменевтика“», группа «Коллективные действия», группа «Соломенные еноты». Идея создания «Камышового кота» началась с обращения к творчеству Бориса Анатольевича Усова, на мой взгляд, главного поэта девяностых, нулевых и немного десятых годов. В начале он занимался самиздатом. Повлияли его журналы «Шумела мышь», «Связь времен», «Мир искусства». Вообще, изначально я черпал вдохновение для создания журнала о современной культуре из подобных изданий. Конечно, потом на меня повлиял журнал «Место печати» Николая Шептулина, который в основном занимался проблематикой Московской концептуальной школы в постсоветский период. Особенное внимание уделялось художественной проблематике в период девяностых и двухтысячных, потому что журнал существовал до 2003 года. В дальнейшем самым главным движущим механизмом стал панк-самиздат, самиздат об альтернативной музыкальной сцене. При этом само название «Камышовый кот» – это название, взятое из стихотворения Сан Лоренцо моего любимого поэта Бориса Анатольевича Усова. Оно перекликается с внутренним состоянием моей души. Там была строчка: «Как будто тихий камышовый кот». В ней я увидел некую суперпозицию или метапозицию по отношению к состоянию той художественной среды, которую мы имеем на данный момент. По моему мнению, сейчас определенный вакуум художественной среды. То, что я именую на своем цеховом жаргоне как вражеско-дружескую московскую сцену. Я говорю так из-за того, что всё определяется личными отношениями любого автора той самой среды. Однако в конце пути мне больше всего хотелось создать именно свой носитель информации, которую я хотел бы зафиксировать. Главным жестом стало создание малотиражного издания. Оно выходит в количестве 100 штук, они пронумерованы, и, конечно, важна специфика размытия журналистского слога. Мы знаем, что на сегодняшний день самые лаконичные журналы – это те, что находятся в области современного российского искусства. Например, «Художественный журнал» и «Диалоги искусств».
Были ли трудности в создании журнала?
Макар Ушаков: На самом деле, да. Я скажу банальность, но при создании журнала приходится работать с людьми. Иногда они живые, иногда – мёртвые. И если у нас первая ситуация, то ты ждёшь ответа. Они либо идут на коммуникацию, либо нет. Часто бывает так, что это выливается в мучительное ожидание материалов и разрешений. А с усопшими ситуация может развернуться таким образом, что ты можешь взять материалы покинувшего этот мир автора. И в рамках моего журнала я ни разу не сталкивался с тем, чтобы меня просили подтвердить авторские права. Думаю, это происходит из-за того, что я беру материал неизвестных авторов. Их живые друзья, коллеги и родственники, наоборот, воспринимают эту историю положительно, потому что об их «друге» наконец-то заговорили. Можно привести конкретные примеры. Например, мне довелось поработать с панк-сообществом «Формейшен» – это такой выдающийся поэт, как Борис Циммерман. В 2009 году он ушёл от нас, и, на мой взгляд, этот человек – крайне недооцененный автор. В основном его товарищи были, конечно, рады тому, что его вспомнили. Вторая ситуация была с панк-поэтом Алексеем Фоминым. Его архивы принесли мне на выставку, которую я курировал в центре Вознесенского. Ко мне подошла девушка, которая поехала в Санкт-Петербург хоронить вышеупомянутого автора. Она забрала из его архива энную часть фотографий. Среди них был любопытный материал, касающийся его театрального прошлого. Хочется сказать, что до сегодняшнего дня этот материал нигде не был представлен.
Какие были открытия?
Макар Ушаков: Для меня открытием стала сама коммуникация с людьми. Кто-то восхищается твоей деятельностью, кто-то её не принимает. И это замечательно, потому что для меня этот журнал не молодежный, условно говоря, не какой-то возрастной, как бывает молодежный журнал или, скажем, журнал для условных домохозяек. Для меня это межпоколенческий журнал, который сочетает в себе энное количество весомых с точки зрения искусства авторов, художников. Но сразу скажу, и этим, может быть, разочарую, что журнал в полной мере не может рассмотреть всех малоизвестных авторов, которые выпали из литературного и иного процесса. Поэтому мне приходится выбирать кандидатуры исходя из моего вкуса, коммуницировать с людьми, связанными с художественной средой. Обычно это отечественная среда и обсуждение процессов, происходящих в искусстве нашей страны. Открытия были разные, например, я мог спустя месяц получить материал. Так было с Виктором Дмитриевичем Пивоваровым. И его положительная реакция на первый номер, конечно, побуждает ещё больше к созданию подобных журналов.
Почему стоит читать журнал?
Макар Ушаков: Как и любой журнал, его стоит читать ради букв. А буквы, как известно, превращаются в слова и так далее, пока мы не дойдем до смысла. Поэтому только ради сияния и созерцания букв его стоит читать. Но если говорить без иронии, то стоит читать ради определенной подборки малоизвестных материалов. Опять же, у меня два тезиса. Читать стоит ради документации десятилетия, в котором мы с вами живем. Я понимаю, что, скорее всего, журнал завершит свое существование в 2031 году. Я так говорю, потому что мне захотелось запечатлеть именно двадцатые годы. Пусть тридцатыми занимается другой журнал. Второе – это нахождение и публикация малоизвестных имен в отечественной истории искусства. Стоит его еще читать ради красивых произведений авторов и иллюстраций.
Можешь рассказать о первом выпуске журнала?
Макар Ушаков: Говоря о первом выпуске, мы начнем с обложки. Здесь находится стилизация под проблематику, которую можно назвать метадекадансом. Такая же проблематика поднималась в творчестве инспекции «Медицинская герменевтика». Другое название этого метода — над-упадком или между упадком. Я подразумеваю под этим методом термин, придуманный Павлом Пепперштейном. Для меня метод метадекаданса характеризуется тем, что берется проблематика когорты декадансных журналов Серебряного века. И под нее я стилизовал обложку и некоторые другие аспекты этого выпуска. Изначально обложка первого выпуска была сделана мной, когда я был в мастерской художника Константина Серпа. Я рассказал ему о концепции журнала, тогда он нарисовал камышового кота в моем документационном дневнике. В дальнейшем художник Авдей Тер-Оганьян оставил на этом рисунке лозунг против декадентов. Потом линером я поставил время с датой и подпись «Камышовый кот». Время с датой — это мой стиль подписи работ. Далее я использую метод слепого иллюстрирования (это когда автор знает не весь текст, а лишь фрагменты текста — противовес этому методу конкретное иллюстрирование). И в отличие от второго выпуска, там его было меньше. В предисловии я ссылаюсь к песне-стихотворению группы «Соломенные еноты» «Сан-Лоренцо», где есть строчка: «Как будто тихий камышовый кот». Конечно, первый выпуск больше ориентирован на специфичный юмор (бредовый и абстрактный), потому что там присутствуют мемы, а потом, в качестве начала, журнал открывается текстом Юлии Тихомировой — арт-критика, затем поэзией Майи Мамедовой. В выпуске есть интервью с Авдеем Тер-Оганьяном, в котором он рассказал о своей выставке «С глубоким смыслом».
Какие цели ставишь и с кем будешь сотрудничать?
Макар Ушаков: У меня есть план, не могу назвать это целью. Скорее, это анонс. В третьем выпуске будет материал про двух героев из круга московского акционизма. И мне хотелось бы выставить это на каких-то выставочных пространствах. Для меня это вообще не цели, а скорее стиль жизни. Как найдется тема, так я ее и освещу в рамках независимой арт-журналистики. Сотрудничать надо с теми, кто тебе в первую очередь нравится — это беспроигрышный вариант. С тем, кто мне симпатизирует, кого я люблю.
- Автор статьи: Даниил Карабута