Алена Захаровна, еще пахнущая соленым морским ветром и южным солнцем, буквально впорхнула в квартиру сына.
В руках у нее были пакеты, а лицо светилось радостью от возвращения на Родину.
– Мишенька, Ромашка! Я приехала! Смотрите, что я вам привезла! – ее голос зазвенел, как колокольчик.
Михаил, ее взрослый сын, с улыбкой помог разгрузить сумки в прихожей. Из гостиной выскочил девятилетний Роман, глаза которого уже разглядывали заманчивые свертки.
– Бабуля! Ура! Что там? – мальчик стал от радости и нетерпения подпрыгивать на месте.
– Сейчас, сейчас, внучек! – Алена Захаровна расстегнула пальто. – Сначала для тебя! – она протянула Роману яркую коробку. – Настоящий брелок с маяком, светится в темноте! И местные конфеты, эти, с орехами, которые ты любишь!
– Вау! Круто! Спасибо, бабуля! – Роман тут же принялся распаковывать свой подарок.
– А тебе, Мишенька, – Алена Захаровна с нежностью повернулась к сыну, доставая пакет побольше. – Вот, рубашка такая легкая, хлопковая. Ты же всегда жалуешься, что летом жарко в офис ходить. И кофе местный, очень крепкий, как ты любишь.
– Спасибо, мам! Очень кстати рубашка. Рады, что ты дома, - Михаил крепко обнял мать и поцеловал в щеку.
В этот момент из кухни в прихожую вышла невестка. На лице Любови была обычная приветливая улыбка, которая, однако, замерла, когда ее взгляд скользнул по подаркам: брелок Романа, рубашка и кофе Михаила... и больше ничего. Ни одного свертка, адресованного ей.
– Здравствуйте, Алена Захаровна, – произнесла Любовь. Ее голос прозвучал чуть тише, чуть холоднее обычного. – Как ваш отпуск? Все понравилось?
– Любочка, дорогая! Отпуск чудесный, спасибо! Солнце, море... – свекровь собиралась пуститься в рассказ, но вдруг заметила выражение лица невестки.
Радость на лице Любови сменилась натянутой вежливостью, а глаза смотрели куда-то в сторону.
– Люба? Ты как? Все в порядке? Что-то ты как-то резко вдруг побледнела? Может, гемоглобин низкий?
Любовь отвела взгляд в сторону, сжала губы и непроизвольно скрестила руки на груди.
– Все в порядке, спасибо, – ответила она коротко. – Я... я пойду доготовлю ужин. Роман, не разбрасывай обертки по полу, у нас есть мусорное ведро.
Любовь развернулась и быстро ушла на кухню. В прихожей воцарилась неловкая тишина.
Роман, увлеченный брелоком, ничего не заметил. Михаил перевел взгляд с кухни на мать. На лице Алены Захаровны читалось полное недоумение.
– Мам, – тихо начал Михаил, беря мать за руку и уводя чуть в сторону, в гостиную. – Ты... ты ничего Любе не привезла?
Алена Захаровна широко раскрыла глаза. Как будто ее окатили ведром с холодной водой.
– Что? – прошептала она. – Нет... Я... Я же везла гостинцы сыну и внуку. Для Ромы выбирала, для тебя... – ее голос дрогнул.
Мысль о том, что нужно было купить что-то специально для Любови, просто не пришла ей в голову.
Невестка воспринималась как часть семьи, но в суматохе сбора подарков для "кровных" – сына и внука – она выпала из этого списка.
– Ой, Миша... Я... Я не подумала. Совсем запамятовала! – на глаза Алены Захаровны навернулись слезы досады и стыда. – Я же не специально! Я просто... – она растерянно махнула рукой в сторону кухни. – Люба на меня уже обиделась?
Михаил вздохнул. Он знал свою жену – она была ранимой и очень остро воспринимала любые знаки невнимания, особенно от семьи мужа.
– Да, мам, похоже, что да. Обиделась и очень сильно. Для нее это знак, что ты ее... ну, не считаешь своей, что ли...
– Господи! – Алена Захаровна схватилась за голову. – Какой же я бестолковый человек! Как же так вышло-то? Я же ее люблю, Миша! Честное слово! Она же у нас умница, хозяйка... – она посмотрела на сына с мольбой в глазах. – Что же теперь делать?
– Поговорить с ней, мам. Честно. Объясни, что это случайность, глупость, но никак не со зла, – посоветовал матери Михаил. – И извинись искренне.
Алена Захаровна кивнула, вытерла набежавшую слезу и, сделав глубокий вдох, пошла на кухню.
– Любочка? Можно войти?
Ответа не последовало, но Алена Захаровна все равно прошла. Любовь стояла у плиты, спиной к входу, напряженно помешивая что-то в кастрюле.
– Люба, – начала свекровь тихим, дрожащим голосом, подходя к невестке поближе. – Доченька, прости меня, старую дуру. Я так сильно виновата перед тобой.
Любовь не обернулась, хоть и вздрогнула. Ее движения ложкой слегка замедлились.
– Я не подумала. Совсем. Замоталась, выбирала подарки Ромке и Мише... и... и просто не сообразила, что тебе тоже нужно привезти гостинец. Это моя огромная оплошность. Глупость несусветная, – голос Алены Захаровны сорвался. – Я не хотела тебя обидеть, честное слово! Ты для меня родная, Люба. Я же вижу, как ты о Мише и Роме заботишься, как дом держишь. Я тебя очень ценю. Прости меня, пожалуйста. Очень прошу.
Любовь наконец повернулась. Глаза ее были красноватыми. Она молча посмотрела на свекровь, в которой сейчас не было и следа от радостной, только что вернувшейся женщины – стояла растерянная и искренне сожалеющая пожилая женщина.
– Алена Захаровна... – начала Любовь. – Мне... мне просто было очень обидно, как будто я здесь чужая, как будто меня не заметили...
– Знаю, дочка, знаю, – свекровь сделала шаг вперед и нерешительно положила руку на плечо невестки. – Это ужасно глупо с моей стороны. Я не оправдываюсь, но я правда не хотела тебя задеть. Обещаю, такого больше не повторится. Давай, я хоть чайку тебе сейчас заварю? Или... или вот конфеты Ромины – они очень вкусные! Возьми, пожалуйста! – она засуетилась, пытаясь хоть как-то загладить свою вину.
Любовь посмотрела на растерянное лицо пожилой женщины, на ее мокрые от слез глаза, и вся ее злость начала таять.
Обида была сильной, но и искренность раскаяния Алены Захаровны была очевидна.
– Конфеты потом попробую, а чай... чай я сама заварю. Садитесь, сейчас ужин будет, – она отвернулась к плите.
Алена Захаровна осторожно обняла невестку за плечи, почувствовав, как та слегка вздрогнула, но не отстранилась.
– Спасибо, Любочка. Спасибо, что выслушала. Я больше так не буду. Ведь хотела еще. В самолете все прокручивала в голове, о чем я забыла...
Михаил, стоявший в дверях и наблюдавший за этой сценой, с облегчением выдохнул.
Он поймал взгляд матери и едва заметно кивнул, давая понять, что та все правильно сделала.
Алена Захаровна еще несколько раз извинилась перед невесткой, а потом попрощалась и уехала на такси домой.
На следующий день она снова появилась на пороге квартиры сына и невестки. В руках женщина держала подарочный пакет.
- Дорогая, это тебе! - Алена Захаровна с порога протянула Любе презент. - Это я... загладить вину... а то спать не могла всю ночь. Надеюсь, тебе понравится.
Люба приняла подарок и заглянула внутрь пакета. Там была всего одна коробочка.
Невестка достала ее и обнаружила, что это дорогие духи, которые она всегда покупала и которые экономила.
- Спасибо большое, но не нужно было так тратиться, - растерялась от неожиданности Люба.
- Мне для тебя ничего не жалко, - видя, что невестка обрадовалась, ответила Алена Захаровна.
Люба сильно растрогалась и бросилась обнимать свекровь. В этот момент женщин и застал в пороге Михаил.
Увидев подарочный пакет, он понял, что мать решила загладить свою вину и сделать его жене подарок.