(Звук включения диктофона, фоновый гул ночного города, скрип кресла под весом. Голос Славы усталый, насыщенный пережитым, с оттенком благоговейного страха).
Слава:
– Аудиодневник Славы: 14 ноября. Уроки Агафьи – житейская магия и тишина после бури.
(Молчание).
– Запись... глубокая ночь, четырнадцатое ноября. Квартира. Тишина не просто отсутствия звука, а... густая, тяжелая, как бульон из только что пережитых откровений. Лев молчит. Не спит – созерцает. Смотрит куда-то в пространство за решеткой клетки, будто видит то, что мне недоступно после сегодняшней встречи. Может, он единственный, кто понимает глубину пропасти, в которую я заглянул. От скептика с диктофоном до... ученика? Свидетеля? Жертвы собственного любопытства в доме бабки-шептуньи. Ох. Начну с истоков. С того, как я нашел Агафью Тихоновну. Потому что сам поиск уже был частью ритуала, который привел меня на край иного понимания мира.
(Звук от дивана).
После того взгляда Лики в "Лавровом" – не настороженного, а принимающего, будто она увидела сдвиг во мне после соли, – и после леденящего молчания Льва, что-то в фундаменте пошатнулось.
Полез не за разоблачениями, а за... свидетельствами силы. На форумах, где тусуются не городские сумасшедшие, а скорее... раненные реальностью люди.
В ветке про "настоящих знающих", мелькнуло: "Агафья. Пос. Солнечный. Не бабка-утешительница. Сурова. Знает корни. Не для праздного интереса." И номер – не мобильный, а стационарный, будто проверка серьезности намерений.
Позвонил. Трубку сняли не сразу. Голос – не старческий дребезжащий, а низкий, зернистый, как перетёртые камни: "Слушаю."
Запнувшись, выпалил: блогер, исследование народной мудрости, защита от темных влияний, порча как феномен...
Пауза. Долгая. Потом, размеренно: "Приезжай. Завтра. К закату солнца. Готовь вопросы. Не для забавы. Правду ищешь – правду получишь. Денег не носи. Лучше – хлеб домашний да соль в новом мешочке. Если совесть велит."
Чувство было – будто договорился о встрече с призраком. Но гнало не только любопытство. Что-то глубинное, как зов.
Дорога... "Солнечный" встретил слякотью и унынием. Синий дом – покосившийся, но с достоинством. Воздух – густой запах полыни, сушёного чабреца и... времени. Не пыли, а именно времени, осевшего в брёвнах. Тишина – не деревенская идиллия, а напряженное ожидание. Постучал – сердце колотилось, как перед прыжком с высоты.
Внутри... (глубокий вдох, голос снижается до почти шёпота). Не хаос, а строгий порядок иного мира.
Полки – аптека леса и бескрайнего поля: склянки с настойками цвета земли, связки трав с названиями из сказок (зверобой – "хворобой", чертополох – "татарник"), коренья, похожие на засушенных карликов. Иконы в красном углу – не умилительные, а строгие, лики будто видели слишком много.
И она. Агафья Тихоновна. Не сгорбленная старушка, а столп. Взгляд – не мутный, а буравящий, видящий не глаза, а... ауру? Душу?
–Садись, путник. Говорящую коробочку ставь. Правду лови – смеху не место.
Диктофон лег на стол, ия поймал себя на мысли, что он как жертва на алтарь.
– Про порчу спрашиваешь? Не болезнь, не сглаз. Порча – это рана, – начала она, и слова лились не спеша, обволакивая, как дым костра.
– Рану на душу наносят. Специально. Со знанием. Со злобой, что хуже яда. Как ножом по холсту судьбы режут. Или медленным ядом поить начинают.
Агафья (Голос сухой, но образный):
– Признаки? Тьма хитра, маскируется. Но цепочка неспроста.
Сон – камень: Просыпаешься хуже, чем заснул. Не отдохнувшим, а будто мешки таскал. Или кошмары, где земля из-под ног уходит. Не разово – а ночь за ночью.
Тоска – червь: Не просто грусть. А червь внутри, который точит. Радость чужую видишь – и зубами скрипишь. Свет белый – как укор.
Тело – мятежник: Жар да озноб – без причины. Сердце – кувалдой, давление – скачками. Врачи руками разводят – "стресс", а душа чует: не стресс.
Вещи – предатели: Ломаются чаще обычного. Не просто сломалась – а вовремя, чтоб удар нанести. Деньги – песок сквозь пальцы. Не бедность – а полоса неудач зловещая.
Люди – щепки: Ссоры из пустоты. Как бес верёвочкой дёргает – чтоб муж на жену, мать на дитя, друзья друг на друга. Мир рушится вокруг.
Знаки на теле: Синяки – не от ушиба. Пятна – странные, не от болезни. Волосы – пучками лезут или сечься начинают. Или вот… Огонек малый, а больно. Случайность? Тьма любит под случайность прятаться. Душа твоя ожог этот чувствует иначе, чем кожу.
Слава (Голос напряженный):
– А что нельзя? Чтобы не накликать? Не привлечь?
Агафья (Тяжелый вздох, будто вспоминая вековую глупость людей):
– Заповеди – не суеверие. Щит они. Кирпичи в стене меж тобой да лихом. Нарушишь – сам мост наведёшь.
Молчание золотое: Удача пришла – здоровье поправилось, дело пошло, любовь нашлась – молчи. Радуйся в себе, самим сердцем. Выставил напоказ – зависть, как рой ос, слетится. Каждый взгляд завистливый – игла в твой шар удачи.
(Пауза, скрип стула).
– Видала я – человек дом выстроил, да похвастался сильно. Через месяц – пожар. "Несчастный случай". А на пепелище – куколка тряпичная с иглой в сердце, волосы хозяина вшиты. Не случайность.
Земляное табу: Нашел на дороге – у перекрестка, у больницы, у кладбища – вещь: монетку, платочек, куклу, ножик – не бери! Подклад это. Заряженная беда, оставленная, чтоб первый же дурак поднял – к себе привязал. Особенно – крестики, колечки. Бери – как якорь зла на шею повесишь.
(Слышно как наклоняется ближе и говорит почти шепотом).
– Мужик один поднял кошелек у кладбища. Деньги были. А через неделю – сын маленький захворал, врачи причину найти не могут. Принесли кошелек мне. Сожгла. Сын поправился. А мужик урок понял.
(Пауза и вздох).
Передача – опала: Из рук в руки, особенно через порог, не передавай: деньги, хлеб (всю силу земли несёт), соль (очищение), нож (разрубает связи). Энергетическая петля завяжется, как удавка. Лучше – на стол положи, чтоб сам взял. Или через платок, тряпицу – барьер.
Зеркальные бездны: Зеркало треснуло – выбрось немедля. Не храни. Осколки – отдельная беда. В темноте – не лови своего отражения. Сила двойника – штука опасная, может выскользнуть. В чужих зеркалах, старых – не фотографируйся. Ловишь не образ – а сущность места.
(Понижает голос).
– Барышня одна любила в старом зеркале пробабкином селфи делать. Красивая. А на фото – тень за спиной, с каждым разом ближе. Потом и в жизни чуять стала... Пришла, плачет. Зеркало разбила, пепел закопали под рябиной. Тень отстала.
Сор не выноси (Особенно свой): Вываливать свои беды, ссоры, болезни на людской перекресток (в блоги твои, в соцсети!) – грех. Слово – стрела. Жалуешься – стреляешь в небо, а попадаешь в себя, привлекая лихо. Чужие беды слушать да вникать без нужды – не дело. Чужая негативная петля к тебе прицепится, как репейник. Свои проблемы – в семье решай, либо в тишине перед иконой выплачь.
Язык – змея: Сквернословие – не сила. Это грязь, выплеснутая из души. Оседает вокруг тебя липкой пленкой, притягивает низкое, разрушает твою природную защиту. Обрубай мат. Сдерживай язык. Особенно в гневе. Гневное слово – как нож, им можно ранить невидимо.
Слова – камни: Даже в сердцах "Провались ты!", "Все пропало!" – не бросай. Слово, брошенное с сильной злобой или отчаянием, обретает вес. Может упасть камнем на того, кому сказано. А может... Бумерангом вернуться. Чаще – по тебе же. Проклятие родное – самое сильное. Береги слова. Они – семена. Какие посеешь...
Частицы себя: Волосы, ногти после стрижки – не разбрасывай. Не оставляй где попало. Смети аккуратно, собери, сожги (лучший способ) или в проточную воду кинь (река, ручей). Через них – легко навести морок, болезнь, привязку. Это твоя сила, твоя связь с миром. Не раздавай.
Порог – рубеж силы: Дом – крепость. Порог – граница. Мусор через порог не выметай – удачу выметишь. Через порог не разговаривай с чужими, особенно если незваны. Не здоровайся, не прощайся так. Сила дома ослабевает. Уважай порог. Это твой страж.
(Агафья замолчала на минут).
Ритуалы – не игрушки: Не ковыряйся в снятии порчи сам, по книжкам да интернетам! Не сыпь соль абы где, не читай заговоров без понимания и истинной нужды. Не рискуй. Как ребенок со спичками в пороховом погребе.
(Голос становится жестким).
– Видела последствия – люди с ума сходили, хуже прежнего становились. Найди знающего. Проверенного. Или... Лучшее оружие – чистоту храни. Внутри. Вот основа.
Пища – энергия: Еду с чужого стола, особенно после ссоры или в доме, где тяжело, не бери. Хлеб-соль – дар особый, принимай только от чистого сердца. Посуду чужую долго не держи – энергетический отпечаток остается. Свою посуду мой с молитвой или добрым словом – очищает.
Дар и отдарок: Подарок с подтекстом, от человека, которого чуешь недоброе, не принимай. Особенно украшения, носовые платки, пояса. Если принял – освяти в церкви или окропи святой водой, солью трижды посыпь. Или... лучше откажись вежливо. "Спасибо, не надо".
Страх – корм: Боишься сильно чего-то – порчу, нищету, одиночество – ты уже кормишь это. Страх – магнит. Учись не бояться. Доверяй Богу, судьбе, своему свету. Молитва, доброе дело, труд – лучшая защита от навязчивых страхов. Страх парализует твою силу.
Природа – союзник: Дерево крепкое (дуб, клен) обними, спину к стволу прислони – силу возьмешь. У ручья постой, шум воды послушай – унесет тревоги. Земле поклонись – горе отдашь. Не чурайся леса, поля, воды. Они чистят.
Чистота – броня: Главное! Злоба, зависть, уныние, похоть, алчность – это грязь на душе. Тьма к грязи липнет, как муха. Доброта искренняя, радость чистая, любовь к миру, труд с душой – вот лучшая броня. Крепче любого оберега. Храни чистоту помыслов. Это труднее всего, но это – основа. Без нее все обереги – тлен.
(Слышно, как она встала и ее голос в диктофоне стал громче).
Вот ты... пришел не с чистым сердцем. С сомнением. Со скепсисом. И... любопытством жадным. Как к той официантке своей. Осторожней, парень. Не всякая находка к добру. Чужая душа – не поле для твоих опытов. Особенно... чуткая. Щит у нее крепкий, а ты сам не ведаешь, чем тыкаешь. Грязь с себя сперва смой. Тогда и смотреть на мир яснее станешь.
Слава:
– Я... Онемел. Про Лику – ни единого слова мной сказано не было! Это было не чтение мыслей. Это было... Знание. От человека, видящего. Про соль. Про мое состояние. Про мои ментальные щупальца, тянущиеся к Лике. Мурашки – ледяным панцирем.
Пробормотал спасибо, схватил диктофон – и бегом.
Темнота за дверью была не просто ночью, а живой, дышащей угрозой.
"Нехорошее время," – бросила она вдогонку, и слова повисли в воздухе ледяными иглами.
– Дорога обратно... Туман реальный и в голове. Мысли – обломки корабля после шторма.
Она – Канал Истины. Никакого шарлатанства. Слишком фундаментально. Слишком... жизненно. Ее заповеди – не магия, а высшая экология души. Физика энергообмена. Ее знание обо мне – не фокус, а доказательство существования иного плана реальности, где мысли и поступки видны как на ладони. Мой скепсис рассыпался в прах.
Мир – арена сил. Порча – не миф. Это оружие массового поражения души. Агафья – оружейник, знающий устройство и инструкцию по выживанию на заражённой территории. Я только что прошел ускоренный курс в школе, о существовании которой не подозревал.
Я раскрыл... Своим любопытством. Своим блогерским цинизмом, который оказался той же "грязью". И теперь знаю: за завесой обыденности идет война. Война за души. И есть те, кто воюет против (Агафьи), и те, кто служит тьме. Осознание переворачивает всё.
– Лика... (голос прерывается).
– Теперь не "объект исследования". Она – живое воплощение мира Агафьи. Человек со "щитом". Чуткий проводник. Предупрежденный: "Чужая душа – не поле для опытов." Это звучало как смертный приговор моим прежним методам. Как будто бабка видела, как я мысленно ковыряюсь в ее энергетике, и вынесла вердикт: "Опасно. Подло. Прекрати." Страх? Да. Но и... невероятное влечение. Она – ключ. К пониманию всего этого. И мое любопытство стало гремучим коктейлем страха, благоговения и "а что, если я...?".
Лев. Его молчание теперь... зловещий знак. "Он твою колючую шелуху чуял, орал. Теперь ты ему... неинтересен. Тихий." А если он чувствует не тишину, а... пустоту после смыва моей "грязи"? Или соль сняла что-то, что делало его Львом – моим пернатым саркастическим зеркалом? Сидит. Молчит. Созерцает. Это гнетёт больше любого погрома.
"Чистота помыслов" – Великий труд. Как?! Я не святой. Я – продукт циничного мира. Скепсис, ирония, поиск подвоха – мои инструменты, моя броня, мой хлеб. Агафья обнажила: злоба (на хейтеров), зависть (к успешным коллегам), страх (провала), уныние (от рутины) – это та самая "грязь", магнит для беды.
Как вычистить это? Медитацией? Молитвой? Или просто... ежесекундным усилием?
Не хвастаться (самое простое). Не материться (сложно, но возможно). Не поднимать хлам (легко). Не проклинать!
Но страх? Уныние? Как не дать им копить яд? Бабка дала компас, но не карту. Чувствую себя новобранцем, которому выдали броню весом в тонну и сказали: "Беги, сражайся!".
Соль. Ее эффект "спокойствия" теперь окрашен трезвой, почти мистической осторожностью. Знания Агафьи придали ему вес небывалой ответственности. Теперь это не "о, как тихо", а "тихо... пока я не наступил на мину".
Итоги дня перепахали меня:
1. Рубикон я прошёл. Я не поверил – я столкнулся лицом к лицу с иным. С знанием, перечёркивающим рациональную картину мира. С женщиной, видящей сокрытое. Последствия – не шок, а тектонический сдвиг в сознании.
2. Знания – священный груз. Контент про порчу и 15 заповедей – не просто "ядерный", он... сакральный. Вывалить его в сеть сейчас – кощунство и самоубийство. Надо переварить. Осмыслить. Оформить с уважением. И... поставить защиту. Агафья не зря сказала "не для смеху". Эти правила – оружие и щит.
3. Кодекс жизни – переписан навеки. Заповеди Агафьи – не суеверия. Это Конституция выживания в мире, где энергия – реальная валюта, а зло – работающий механизм. Буду соблюдать. Начну с малого: вечное молчание об удачах, табу на поднятый хлам, железный контроль языка, уважение к порогу. Остальное... шаг за шагом. Страх – теперь союзник, мотиватор.
4. Лика – запретная зона. С диктофоном и ментальными сканерами – кончено. Теперь понимаю – это было святотатством. Но наблюдать... на расстоянии. Без вторжения. Пытаясь понять природу ее "щита", ее "чистоты"... можно. Должно. Она – живой учебник мира Агафьи. Чистота помыслов по отношению к ней – мой главный духовный экзамен.
5. Лев – мистический индикатор. Его молчание – не болезнь, а знак. Знак моей внутренней трансформации после соли. Знак того, что я стал другим для его тонкой птичьей натуры. Что это значит? Не знаю. Но буду наблюдать. И ждать... хоть звука.
6. Страх – фоновое свечение. Он есть. Не парализующий, а... Как знание о пропасти под ногами. Но теперь знаю, что есть свет (Агафья? Лика?) и есть карта, как по краю идти. Это дает крохотную опору.
(Глубокий измученный вздох).
– Я – выжатый лимон. Эмоциональное и духовное похмелье невероятной силы. Конец записи. Лев... если слышишь... Храни тайну. Или прошепчи... одно слово. Любое. Кроме... старого.
(Звук выключения диктофона).
Счастья Вам! Подписывайтесь! Жду в комментариях!