Пиво в избе: как на самом деле выглядел сельский трактир
В любом фэнтези-мире таверна — это точка сохранения, центр вселенной. Заблудился в лесу — иди на огонек, и обязательно выйдешь к заведению с дурацкой вывеской вроде «Гарцующий пони». Ищешь работу — загляни в таверну, там на доске объявлений висит заказ на голову дракона. Собираешь отряд — все будущие соратники уже сидят за соседними столами и ждут только тебя. Эти заведения в фэнтези-мирах растут как грибы после дождя, они есть в каждой захудалой деревушке и на каждом перекрестке. В реальности же человек, ищущий в средневековой деревне таверну, скорее всего, нашел бы только недоуменные взгляды. Специализированных питейных заведений с гостиничными номерами в сельской местности практически не существовало.
Причина проста: экономическая нецелесообразность. Путешественников, как мы уже выяснили, было крайне мало. Строить и содержать отдельное здание с кухней, общим залом и комнатами для гостей ради одного-двух случайных путников в месяц было бы чистым разорением. Крестьянская община жила замкнутой жизнью, и ее потребности в общественном пространстве были минимальны. Люди встречались в церкви, на рыночной площади или просто у колодца. А выпить можно было и дома.
Тем не менее, питейные заведения все же существовали, но выглядели они совсем не так, как мы привыкли думать. Это были так называемые «эйлхаусы» (alehouse), то есть «пивные дома». И представляли они собой обычную крестьянскую избу, хозяева которой решили немного подзаработать. Процесс был прост. Хозяйка дома, «эльвайф» (ale-wife), варила большую партию эля — главного напитка того времени. Пивоварение было в основном женским занятием. Когда напиток был готов, на видном месте у дома выставлялся специальный знак — длинный шест, «эйл-стейк» (ale-stake), часто с привязанным к нему пучком веток или плюща. Это был сигнал для всей деревни: «У нас есть свежий эль, заходите!»
Дверь такого «трактира» была открыта для всех односельчан. Люди приходили со своими кружками, платили хозяйке несколько мелких монет и сидели прямо в главной комнате крестьянского дома, среди кур, детей и домашней утвари, обсуждая свои нехитрые дела. Это было не место для приключений, а своего рода деревенский клуб. Здесь обменивались новостями, заключали мелкие сделки, отмечали праздники. Никаких стоек, никаких пузатых трактирщиков, протирающих кружки. Только хозяйка, разливающая эль из бочки, и ее соседи, сидящие на лавках вдоль стен.
Мог ли в такое место попасть чужак? Теоретически, да. Но его появление вызвало бы всеобщий интерес и подозрение. Кто он? Откуда? Зачем пришел? Ему бы задали массу вопросов, и от его ответов зависело бы, нальют ли ему пива или вежливо попросят на выход. А что насчет ночлега? Если путешественник внушал доверие, хозяева могли за отдельную плату пустить его переночевать. Но ни о какой отдельной комнате и речи быть не могло. В лучшем случае ему бы выделили охапку соломы на полу в той же комнате, где спала вся семья. В худшем — предложили бы место в хлеву, рядом со скотиной. Это было не гостеприимство, а просто способ получить лишний пенни с проезжего человека.
Городские пивные: выпил, заплатил, ушел
В городах ситуация была иной. Население было больше, ремесленники и рабочие после трудового дня хотели расслабиться, а приезжих было куда больше, чем в деревне. Поэтому в любом крупном городе существовало множество питейных заведений. Но и здесь нужно четко разделять понятия. Большинство из них были именно пивными или винными погребками, а не гостиницами. Их единственной функцией была продажа алкоголя.
Эти заведения были средоточием городской жизни низших и средних слоев. Сюда приходили портовые грузчики, подмастерья, солдаты, мелкие клерки. В отличие от деревенских эйлхаусов, это уже были специализированные помещения, часто расположенные на первых этажах или в подвалах домов. Обстановка была незамысловатой: несколько грубых столов и лавок, бочки с вином или элем. За стойкой стоял хозяин или его работник, который следил за порядком и собирал деньги.
Городские пивные были мужским миром. Появление здесь приличной женщины было нонсенсом. Атмосфера была шумной, грубой и часто небезопасной. Споры легко перерастали в драки, а азартные игры в кости нередко заканчивались поножовщиной. Власти смотрели на эти заведения с подозрением, видя в них рассадники преступности, и пытались регулировать их деятельность. Существовали строгие правила, регламентирующие часы работы, цены на пиво и даже объем кружек, чтобы трактирщики не обманывали клиентов. Но проконтролировать все было невозможно.
Остаться на ночь в таком месте было нельзя. Это не входило в перечень их услуг. Выпил свою кружку, расплатился — и будь добр, освободи место для следующего клиента. Путешественник, который искал ночлега, должен был отправляться в другое место. Конечно, хозяин пивной мог по доброте душевной или за пару лишних монет позволить какому-нибудь бедолаге переждать ночь, свернувшись калачиком в углу, но это было исключением, а не правилом.
Таким образом, образ фэнтезийной таверны, где можно и выпить, и закусить, и снять комнату, и нанять наемников, является смешением нескольких разных типов средневековых заведений. Реальность была куда более специализированной. Хочешь выпить — иди в пивную. Хочешь переночевать — ищи постоялый двор. Хочешь найти приключений — лучше держись от таких мест подальше, потому что приключения там были одного, вполне определенного и чаще всего неприятного толка.
Постоялый двор: отель и бизнес-центр для богатых
А вот заведения, действительно похожие на многофункциональные фэнтезийные таверны, в Средневековье все же существовали. Но назывались они не тавернами, а постоялыми дворами (inn), и были предназначены для совершенно другой публики. Это были не просто пивнушки, а полноценные гостиничные комплексы, рассчитанные на состоятельных клиентов: знатных феодалов, путешествующих с дипломатическими миссиями, богатых купцов, высшее духовенство. Простому человеку с улицы вход туда был заказан.
Располагались такие постоялые дворы в крупных городах, обычно недалеко от рыночных площадей или главных ворот. Они представляли собой большие, часто каменные здания, построенные вокруг внутреннего двора. Такая планировка была неслучайной: ночью ворота запирались, превращая постоялый двор в настоящую крепость, что обеспечивало безопасность гостей и их ценного имущества. Внутри было все необходимое для комфортного по тем временам пребывания. На первом этаже располагались конюшни для десятков лошадей, склады для товаров, кухня и общий зал для трапез. На втором и третьем этажах находились спальные комнаты.
Но это были не просто гостиницы. Постоялый двор был важнейшим центром деловой жизни города. Здесь купцы не только ночевали, но и хранили свои товары, заключали сделки, встречались с деловыми партнерами. В общем зале, за кружкой дорогого вина, обсуждались цены на шерсть, фрахтовались корабли, создавались торговые компании. По сути, это был гибрид отеля, биржи, склада и банка. Здесь же можно было нанять писца, чтобы составить контракт, или найти менялу, чтобы обменять флорентийские флорины на английские нобли.
Уровень комфорта здесь был несравнимо выше, чем в простой таверне. Гостям предлагали отдельные комнаты, что само по себе было роскошью. Конечно, это не были одноместные номера в современном понимании. Чаще всего в комнате стояло несколько больших кроватей, и путешественнику приходилось делить постель с одним или двумя другими постояльцами того же социального статуса. Но это было гораздо лучше, чем спать на полу в общей зале. Кормили здесь тоже хорошо. На стол подавали несколько блюд, включая мясо и рыбу, использовали скатерти и металлическую посуду. И, конечно, все это стоило очень дорого. Ночь на таком постоялом дворе могла стоить несколько шиллингов — сумма, которую простой ремесленник зарабатывал за неделю.
Хозяин жизни, а не разливайка: кем был настоящий трактирщик
Стереотипный образ трактирщика из фэнтези — это хитрый, но простоватый мужик в заляпанном фартуке, который лично стоит за стойкой, обсчитывает клиентов и боится местных бандитов. Этот образ имеет такое же отношение к реальности, как дракон к зоологии. Владелец настоящего городского постоялого двора был не мелким лавочником, а одним из самых богатых и влиятельных людей в городе.
Содержать такое крупное заведение требовало огромного капитала. Нужно было построить или арендовать большое здание, нанять целый штат прислуги — конюхов, поваров, горничных, охранников. Нужно было закупать оптом продовольствие и выпивку, иметь дело с поставщиками и городскими властями. Это был серьезный бизнес, доступный только представителям верхушки городского общества. Владельцами постоялых дворов часто были успешные купцы, ростовщики или даже члены городского совета.
Их социальный статус был очень высок. Они вращались в кругу своих клиентов — дворян, богатых торговцев, королевских чиновников. Застольные беседы с влиятельными постояльцами давали им доступ к самой важной политической и коммерческой информации. Они знали все о ценах, налогах, готовящихся войнах и династических браках. Эта информация сама по себе была ценнейшим капиталом. Хозяин постоялого двора был не просто поставщиком услуг, он был важным узлом в социальной и экономической сети.
История сохранила для нас имена некоторых из этих «трактирщиков». Например, некий Ричард Кингсмилл, живший в Англии в XV веке, был не просто хозяином гостиницы. В разное время он занимал посты королевского констебля, городского судебного пристава, мирового судьи, был членом парламента и налоговым инспектором. Параллельно он вел обширную торговлю тканью, вином, рыбой, владел стадами овец и сдавал в аренду недвижимость. И все это не мешало ему лично встречать знатных гостей на своем постоялом дворе. Такая работа была не унизительной, а наоборот, престижной, так как позволяла заводить полезные знакомства и быть в центре событий.
Конечно, хозяева простых пивных были людьми куда более скромного достатка. Но и они не были бесправными бедняками. Чтобы открыть пивную, нужно было получить лицензию от городских властей или феодала, что уже требовало определенных средств и связей. Они были частью цеховой системы, имели свои права и обязанности. Так что даже самый простой трактирщик был полноправным горожанином, а не забитым простолюдином. А образ грубого мужлана, протирающего стойку, лучше оставить для фэнтезийных миров, где экономика и социальная структура существуют только для того, чтобы не мешать герою спасать мир.
Соломенный тюфяк или перина: где на самом деле спали путешественники
Итак, наш герой прибыл в город и хочет переночевать. Какие у него есть варианты? Все зависело от одного простого фактора — толщины его кошелька. Средневековое общество было жестко сегрегировано, и это касалось в том числе и гостиничных услуг. Варианты ночлега для бедняка и для богача отличались так же, как земля и небо.
Начнем с самого дна. Если у путешественника не было денег совсем, его ждала незавидная участь. Он мог попытаться найти приют в монастырской богадельне, где кормили и пускали на ночлег самых обездоленных. Но места там были ограничены, и попасть туда было удачей. Другой вариант — проситься на ночлег в сарай или хлев, рискуя быть выгнанным или облаянным собаками. Самые отчаянные просто сворачивались калачиком в подворотне или под мостом, надеясь пережить ночь и не привлечь внимания ни городской стражи, ни ночных грабителей.
Если у путника была пара мелких монет, он мог рассчитывать на место в самой дешевой ночлежке или на постоялом дворе самого низкого пошиба. Это было то самое место, которое мы описывали ранее: огромная общая зала, где на полу вперемешку с мусором были разбросаны соломенные тюфяки. За один-два пенни человек получал право занять место на таком тюфяке. Он спал в своей одежде, в обнимку со своим скудным имуществом, в компании десятков таких же бедолаг. Воздух был спертый, вокруг кишели паразиты, а по ночам часто случались неприятные инциденты. Это был суровый, но единственно доступный вариант для простого люда.
Человек посостоятельнее — мелкий торговец, зажиточный ремесленник, наемник с жалованьем — мог позволить себе больше. На постоялом дворе среднего уровня ему могли предложить место не на полу, а на кровати в общей спальне. Кровать, правда, тоже была общей. Это была огромная конструкция, на которой могли поместиться четыре, шесть, а то и восемь человек. Спали валетом, часто с совершенно незнакомыми людьми. Идея о личном пространстве и супружеской верности в таких условиях приобретала весьма специфические очертания. Но это уже считалось комфортом, за который нужно было платить.
И, наконец, верхушка общества — дворяне и богатые купцы. Только они могли рассчитывать на то, что в фэнтези считается нормой — на отдельную комнату. На лучших постоялых дворах существовали так называемые «палаты» (chambers). Это были большие комнаты с одной или несколькими кроватями, камином, а иногда даже с личным отхожим местом. Здесь знатный лорд мог разместиться со своей свитой. Но даже он редко спал один. По обычаю, с ним в одной кровати спал его оруженосец или приближенный слуга — для безопасности и чтобы быть под рукой. Кровати были роскошными: с пуховыми перинами, балдахинами и дорогим постельным бельем.
Что же касается романтического образа служанки, которая приходит ночью в комнату героя, то и это скорее миф. Персонал постоялого двора был занят тяжелой работой с утра до ночи. У служанки вряд ли были время и силы на амурные приключения. К тому же, нравы были строгими, и хозяин постоялого двора вряд ли потерпел бы распутство, которое могло повредить репутации его заведения. Так что нашему герою, скорее всего, пришлось бы делить постель не с симпатичной девушкой, а с храпящим и немытым соседом.