Сижу на кухне, смотрю в окно на наш двор, где соседка Галя развешивает белье, а кот Мурзик охотится на воробьев. В руках дымится чай в кружке, с надписью «Лучшая мама», подарок от Данилки на 8 марта. А перед глазами лежит листочек с детским почерком: «Мама, почему папа не может жить с тетей Леной у нас? У нас же большая квартира».
Господи, как же я была наивна год назад! Думала, что развод — это когда два взрослых человека цивилизованно решают свои проблемы через адвокатов и нотариусов. Ну максимум поругаются из-за того, кому достанется телевизор или машина. Как в кино, знаете ли.
А потом появилась "тётя Лена". И я поняла, что весь этот цирк с документами — это была просто разминка перед основным номером.
Помню, сидела в кабинете у адвоката Петровича — мужичок такой солидный, в очках, с залысиной. Он разложил передо мной бумаги и начал объяснять:
— Значит так, Светлана Викторовна. Квартира ваша, поскольку приватизирована на вас. Машина тоже остается — вы за неё кредит платите. Дачу придётся продать и поделить пополам. Ну и алименты, конечно.
Я слушала и думала: «Ну и слава богу! Неужели так просто?» Даже немного гордилась собой — какая я молодец, как все грамотно продумала заранее. Квартиру на себя оформила еще при живой бабушке, машину в кредит брала сама. Володя только возмущался тогда: «Зачем тебе водительские права? Я же есть!» Ага, был.
Самым сложным казалось объяснить детям, что папа больше не будет жить с нами. Данилке тогда было шесть, Маше — четырнадцать. Думала: ну что тут сложного? Скажу, что взрослые иногда не могут жить вместе, но это не значит, что папа их меньше любит. По выходным будет забирать, в отпуск с собой возьмет. Вроде так в учебнике по психологии написано.
— Дети переживут, — успокаивала меня мама. — В наше время разводы были редкость, а сейчас это нормально. Адаптируются, ничего страшного.
Ну да, думала я. Главное — не травмировать психику. Все цивилизованно, по-взрослому.
Блин, какая же я была дура!
*
Володя съехал в феврале. Снял однушку на Садовой, недалеко от работы. Первые месяцы все шло гладко — забирал детей по субботам, водил в кино или в пиццерию. Данилка даже радовался: «Мам, а у папы теперь есть своя квартира! Он мне разрешает там мультики смотреть и чипсы есть!»
Маша, конечно, дулась. В четырнадцать лет такие переживания — это серьезно. Но постепенно оттаивала. Тем более что у нее как раз первая любовь случилась, и ей было не до родительских разборок.
А я? Честно скажу — отдыхала душой. Не надо готовить борщ на четверых, не надо стирать горы носков, не надо слушать нытье про то, что «опять макароны на ужин». Первый раз за пятнадцать лет брака почувствовала себя человеком, а не приложением к кухонной плите.
Работала я тогда в супермаркете возле дома. Зарплата, конечно, не ахти, но с алиментами как-то сводила концы с концами. Даже начала в спортзал ходить — представляете? В тридцать семь лет впервые в жизни купила абонемент и пошла качать пресс. Подруги удивлялись: «Света, ты что, нового мужика ищешь?»
А я не искала. Мне нравилась свобода. Утром встала, кофе сделала себе одной. Вечером включила что хочу по телевизору. Данил играет, Маша уроки делает, а я читаю книжку. Красота!
А как-то на смене, Лариска, моя коллега, смотрит на меня загадочно и спрашивает:
— Слушай, Свет, а ты в «Одноклассниках» сидишь?
— Да так, иногда. А что?
— Да нет, ничего... — замялась она. — Просто... ладно, неважно.
Вечером полезла в соцсети. И увидела фотку Володи с какой-то блондинкой в кафе. Подпись: «Отлично провели вечер». Сердце как-то неприятно стукнуло, но я себя успокоила: «Ну и что? Он свободный человек, имеет право».
*
А через неделю Данилка выдал:
— Мам, а папа познакомил нас с тетей Леной! Она очень красивая и умеет делать оладушки!
Я поперхнулась чаем:
— Какой тетей Леной?
— Ну, папина подруга. Она с нами в парк ходила, мороженое покупала. И сказала, что я очень хороший мальчик!
Маша закатила глаза:
— Мам, ну это же очевидно. У папы подружка появилась. Мне все равно, если честно.
А мне было не все равно. Причем дело даже не в ревности — мы уже полгода как развелись, и чувства друг к другу остыли давно. Просто понимаете... как-то резко все получилось. И главное — зачем он детей с ней знакомить начал? Мы же договаривались, что никаких "вторых половин" в их жизнь вводить не будем!
Вечером позвонила ему:
— Володя, что за история с какой-то Леной?
— А, ну... — он замялся. — Света, мы же взрослые люди. Я имею право на личную жизнь.
— Имеешь. Но при чем тут дети?
— Да она сама предложила с ними познакомиться. Говорит, любит детей. И потом, рано или поздно им все равно пришлось бы...
— Володя, мы же договаривались!
— Слушай, не устраивай сцен. Лена нормальная женщина, она работает в школе, детей любит. Что тут такого?
Трубку бросил. А я сижу и думаю: «Работает в школе». Молодая, наверное. Красивая, раз Данилка в восторге. И оладушки умеет делать. Супер.
*
Самое худшее началось потом. Дети стали задавать вопросы. Сначала невинные:
— Мам, а тетя Лена теперь будет папе вместо жены?
— Мам, а если папа на тете Лене женится, она будет нашей мачехой?
— А мачехи злые или добрые? В сказках они злые, а тетя Лена добрая.
Я пыталась отвечать правильно, как советуют психологи:
— Данилка, тетя Лена — папина подруга. Она не заменит маму, потому что мама у вас одна. Но если папе с ней хорошо, мы должны это понимать.
— А почему ты с папой развелась? Вы же не ругались почти.
Вот тут я зависла. Как объяснить шестилетнему ребенку, что иногда люди просто устают друг от друга? Что любовь может закончиться не со скандалом, а просто так — тихо и незаметно? Что твой папа последние два года вообще как чужой человек был, только жил с нами в одной квартире?
— Мы... мы стали разными людьми, сынок.
— А разве люди могут изменяться?
— Могут.
— А ты тоже изменилась?
— Наверное.
— А я изменюсь?
— Ты будешь расти и становиться взрослым.
— А когда я стану взрослым, я тоже буду разводиться?
Боже мой! Такие вопросы задаёт ребенок, которому еще в школу через год идти! А я сижу и не знаю, что ответить. В институте нас этому не учили.
Маша была проще — она уже понимала ситуацию. Только иногда говорила:
— Мам, а мне неловко, когда одноклассники спрашивают про папу. Как объяснить, что он с какой-то тетей живет?
— А ты говори, что у папы есть подруга.
— Ну да, все поймут, что подруга, — хмыкнула она.
****
А потом случилось то, чего я больше всего боялась. Встретила эту Лену на родительском собрании в Машиной школе.
Захожу в класс, а там Володя сидит с какой-то женщиной. Высокая, стройная, волосы русые до плеч, одета со вкусом. Лет тридцати, не больше. И улыбается мне так... понимающе.
— Света, — встал Володя, — познакомься. Это Лена.
— Очень приятно! — протянула она руку. — Я так много о вас слышала от Данилы! Он вас очень любит.
Что я должна была ответить? «Взаимно»? «А я о вас впервые слышу»? «А что вы тут вообще делаете?»
— Приятно познакомиться, — выдавила я и села в другом конце класса.
Всё собрание думала только об одном: «Зачем она пришла? Она же не мать моего ребенка!» А она сидела, записывала что-то в блокнотик, кивала учительнице, вообще вела себя как полноправный родитель.
После собрания подошла ко мне:
— Светлана, можно с вами поговорить?
Мы вышли в коридор. Она смотрела на меня такими честными голубыми глазами и говорила:
— Я понимаю, что ситуация непростая. Но я хочу, чтобы вы знали — я не претендую на роль мамы. Я просто... люблю Володю и хочу, чтобы детям было комфортно.
— Понятно, — кивнула я.
— И еще... если у вас есть какие-то пожелания по поводу детей, я готова их учитывать. Мне важно, чтобы мы нашли общий язык.
Вроде бы все правильно говорит. Вежливо, тактично. А меня трясет изнутри от злости. И сама не понимаю почему. Ведь она не виновата, что Володя с ней теперь живет. Ведь лучше, чтобы она была адекватная, чем какая-нибудь стерва.
— Хорошо, — сказала я. — Спасибо за понимание.
Пожали руки и разошлись. А дома я полчаса плакала на кухне. И тоже не понимала почему.
*
Дальше пошло-поехало. Дети стали постоянно сравнивать:
— Мам, а тетя Лена говорит, что Данилке нужно больше гулять на свежем воздухе.
— Мам, а у тети Лены дома такой порядок! Она каждый день пылесосит.
— Мам, а тетя Лена сказала, что детям нельзя много сладкого.
Я слушала это и думала: «Прекрасно. Теперь у меня есть невидимый конкурент в воспитании собственных детей».
А потом Данилка заболел. Температура, кашель — обычная простуда. Я взяла больничный, сижу с ним дома, лечу. Вечером звонит Володя:
— Как дела? Лена беспокоится, говорит, может, к врачу свозить?
— Володя, я сама могу решить, когда моему ребенку нужен врач.
— Да я не то хотел сказать... Она же педагог, с детьми работает, опыт есть.
— У меня тоже есть опыт. Я его мать.
— Света, ты не понимаешь. Она искренне переживает.
— А я, значит, не переживаю?
— Да при чем тут ты! Почему ты во всем ищешь подвох?
Хороший вопрос. Почему я ищу подвох в том, что какая-то чужая женщина беспокоится о здоровье моего сына? Потому что это МОЙ сын! Потому что я уж сама, наверное, разберусь в своём материнстве и не нуждаюсь в советах?! Или потому что боюсь, что дети полюбят ее больше меня?
Последняя мысль была такая неприятная, что я ее быстро прогнала.
*
Настоящий кошмар начался, когда Данилка приехал с очередных выходных от папы и заявил:
— Мама, а можно, чтобы тетя Лена переехала к нам жить?
— Что?! — я чуть кружку не выронила.
— Ну у нас же квартира большая! Три комнаты. Папа может со мной жить, тетя Лена — в твоей спальне, а ты с Машкой — в гостиной. Тогда мы все будем вместе!
Маша фыркнула:
— Данил, ты вообще не понимаешь, о чем говоришь.
— Понимаю! — обиделся он. — Тетя Лена сказала, что очень любит готовить, и у нас будет каждый день вкусная еда. И папа будет нас каждый день в школу отвозить. И по выходным мы будем всей семьей куда-нибудь ездить!
Я смотрела на своего шестилетнего сына и понимала: он искренне не понимает, что в этом плане невозможного. Для него семья — это когда все, кого он любит, живут в одном месте. Логично же!
— Данилка, так не бывает, — попыталась объяснить я.
— Почему?
— Потому что... — и тут я поняла, что не знаю, как объяснить. — Потому что папа и мама разводились именно для того, чтобы жить отдельно.
— А зачем тогда разводились, если можно жить вместе, но в разных комнатах?
Вот вам детская логика! Чистая, без лишних эмоций. А я сижу и думаю: «Действительно, зачем?»
— Сынок, взрослые отношения устроены сложнее.
— А чем они сложнее?
— Когда мужчина и женщина не любят друг друга, они не могут жить в одном доме.
— А разве папа тебя не любит?
Стоп. Вот сейчас я должна сказать ребенку, что папа меня не любит? Или что я не люблю папу? И как это скажется на его психике?
— Данилка, мы с папой любим вас с Машей. Но друг друга любим по-другому. Как... как брат и сестра.
— А разве братья и сестры не могут жить вместе?
Господи, помоги!
— Могут. Но когда у них появляются свои семьи, они живут отдельно.
— Значит, у папы теперь своя семья с тетей Леной?
— Получается, так.
— А у тебя будет своя семья?
— Может быть.
— С каким дядей?
— Не знаю пока.
— А можно, чтобы этот дядя был добрый? И чтобы он умел играть в футбол?
Я обняла сына и подумала: дети действительно адаптируются быстрее взрослых. Только взрослым от этого не легче.
*
Настоящее прозрение пришло через полгода. Данилка привык к новой реальности и периодически выдавал перлы типа:
— Мам, а тетя Лена спрашивала, почему ты такая грустная. Может, тебе к врачу сходить?
Или:
— Мам, а тетя Лена говорит, что тебе нужно в отпуск съездить. Отдохнуть где-нибудь.
А один раз сказал:
— Мам, а давай мы с тобой тоже найдем какого-нибудь дядю Васю? Чтобы он с нами жил и помогал мебель двигать?
И вот тогда я поняла: ребенок не страдает от того, что родители развелись. Он страдает от того, что мне стало тяжелее. Он видит, что мама одна, грустная, уставшая, и хочет ей помочь. Найти ей «дядю Васю», чтобы было как у папы.
Дети, оказывается, быстро принимают новые правила игры. Есть мамин дом и папин дом. В мамином доме одни порядки, в папином — другие. В мамином доме — одна еда, в папином — другая. И это нормально.
А вот взрослые никак не могут принять, что жизнь изменилась. Что бывший муж теперь не просто «бывший», а «бывший, у которого есть новая женщина». И эта женщина не враг, не конкурент, не угроза. Она просто есть.
И да, она будет участвовать в воспитании моих детей, хочу я того или нет. Потому что дети половину времени проводят у папы. И лучше, чтобы эта женщина была адекватной и доброй, чем наоборот.
*
Прошел год. Володя с Леной съехались официально. Данилка теперь спокойно говорит: «Я иду к папе и Лене». Маша иногда просит совета у «тети Лены» по поводу одежды или школьных проблем.
А я? Я наконец-то перестала воспринимать ее как угрозу. Более того — поняла, что мне повезло. Лена действительно хорошая женщина. Она не пытается заменить детям мать, не настраивает их против меня, не вмешивается в мои решения. Просто... заботится о них, когда они рядом.
Недавно Данилка заболел у папы. Температура поднялась вечером, а я была на работе. Лена сама повезла его к врачу, сама покупала лекарства, сама сидела с ним до утра. А утром позвонила мне:
— Светлана, не волнуйся. Температура спала, врач сказал — обычная простуда. Рецепт оставила, сказала если что — звоните.
И знаете что? Я была благодарна. Искренне благодарна, что рядом с моим ребенком есть еще один взрослый человек, который о нем заботится.
*
Сижу на кухне, допиваю остывший кофе. За окном соседка Галя снимает белье — дождь собирается. Кот Мурзик так и не поймал ни одного воробья, но не сдается.
Перечитываю Данилкину записку: «Мама, почему папа не может жить с тетей Леной у нас?» И улыбаюсь. Потому что знаю ответ: «Потому что у каждого должен быть свой дом, сынок. У папы с Леной — свой, у нас — свой. И это правильно».
А завтра суббота. Володя заберет детей, они пойдут в парк или в кино. Лена, наверное, испечет те самые оладушки, от которых Данилка в восторге. А я... а я схожу в спортзал, потом встречусь с подругами. Или просто полежу с книжкой.
Знаете, в чем была моя главная ошибка год назад? Я думала, что развод — это про документы и имущество. А оказалось — это про перестройку всей жизни. Про новые отношения, новые роли, новые правила.
И самое сложное в разводе — не поделить квартиру или машину. Самое сложное — научиться жить в новой реальности, где твои дети любят не только тебя, но могут полюбить и других людей. И это не страшно, а даже хорошо.
Потому что чем больше в жизни ребенка хороших, добрых взрослых — тем лучше для ребенка. Пусть даже один из этих взрослых — «тетя Лена», которая умеет делать оладушки и печется о температуре чужого сына.
А что касается «дяди Васи»... Посмотрим. Может, и найдется когда-нибудь человек, который будет умело играть в футбол и двигать мебель. А может, и не найдется. И это тоже нормально.
Главное — я больше не боюсь детских вопросов. Потому что поняла: на самые важные вопросы не бывает правильных ответов. Бывают только честные.
****
🖤Спасибо всем, кто поддерживает канал лайком и подпиской🖤