# Наследство рода
Прошло пятнадцать лет с тех пор, как я в последний раз держала в руках камешек бабушки Агафьи. Жизнь закружила меня в водовороте городской суеты — работа, семья, бесконечные дела. Но судьба, кажется, решила напомнить мне о том, что некоторые вещи нельзя просто забыть.
Всё началось с того, что мне в наследство от дальней тётки достался дом в старинном городке под Псковом. Тётя Зинаида, которую я помнила смутно — мы виделись всего пару раз в детстве — оставила мне в завещании деревянный особняк XIX века. Нотариус сказал, что дом в приличном состоянии, и я решила съездить посмотреть.
Когда я стояла перед резными ставнями и крылечком с витыми столбиками, что-то внутри отозвалось знакомым теплом. Дом был красивый, добротный, но пустой уже много лет. И всё же... я чувствовала, что он меня ждёт.
— Хорошие хоромы, — раздался голос за спиной.
Я обернулась и увидела пожилого мужчину с седой бородой и умными глазами. Он опирался на резную трость и внимательно разглядывал меня.
— Дмитрий Иванович, — представился он. — Здесь неподалёку живу. Зинаиду Петровну знал хорошо. Она мне про вас рассказывала.
— Про меня? — удивилась я. — Но мы почти не общались.
— Зато она за вами следила. Знала, что вы особенная. Как и она сама была. Как и её бабка до неё.
Дмитрий Иванович пригласил меня к себе на чай, и за разговором выяснилось, что моя тётка была не простой женщиной. Местные приходили к ней за советом, она помогала травами, «читала» людей и дома.
— А вы знаете, что такое печать Хель? — неожиданно спросил он.
Я покачала головой.
— Это старинный способ защиты дома и рода. Очень сильный, но и очень ответственный. Зинаида Петровна владела этим знанием. И если дом достался вам — значит, считала, что у вас есть право на это наследство.
— Какое право?
— Родовое. Видите ли, милочка, не каждый может взять то, что принадлежало роду. Нужно иметь на это разрешение... от самого рода. И от тех, кто дом охраняет.
Вечером я вернулась к дому и долго стояла у калитки. Вспомнила слова бабушки Агафьи о том, что нужно договариваться с теми, кто в доме живёт. И решила попробовать.
— Если здесь кто-то есть, — сказала я в пустоту, чувствуя себя немного глупо, — я хочу познакомиться. Я Анна, внучатая племянница Зинаиды. Хочу жить в этом доме, но только если это никому не помешает.
Ветер зашелестел листьями старой липы во дворе, и показалось мне, что кто-то вздохнул. А ночью мне приснился сон.
Во сне я была в том же доме, но он был полон жизни. По коридорам ходила тётя Зинаида — молодая, красивая, в белом платье. А рядом с ней — маленький, аккуратно одетый человечек с добрыми глазами.
— Это Кузьма, — сказала тётя. — Он здесь хозяйничает уже сто лет. Если хочешь остаться — договаривайся с ним.
Кузьма внимательно посмотрел на меня и кивнул:
— Род чувствую. Агафьина ученица. Можно попробовать. Но сначала дом почини, порядок наведи. И печать поставь — без неё никак нельзя.
Проснулась я с ясным пониманием того, что делать. Следующие три месяца я потратила на ремонт дома — не кардинальный, а именно такой, какой он просил. Старые полы отциклевала и покрыла воском, стены покрасила в тёплые цвета, окна и двери подладила. В красном углу поставила маленький столик, как было у бабушки Агафьи.
Дмитрий Иванович помогал советами и постепенно рассказал мне о печати Хель. Оказалось, это не просто защитный символ, а целый ритуал, который соединяет дом, его обитателей и род в единое целое.
— Делается это так, — объяснил он. — На рассвете, в новолуние, хозяйка дома берёт освящённую соль, воду из семи источников и землю с родового места. Всё смешивает и этой смесью чертит защитный круг вокруг дома, произнося особые слова.
— А если я не знаю, где родовое место?
— Земля из-под порога дома, где выросла твоя бабушка, подойдёт. Главное — чтобы было разрешение рода.
Я вспомнила свою деревню, где жила бабушка Агафья. На следующих выходных поехала туда. Деревня сильно изменилась — многие дома заброшены, молодёжь разъехалась. Но дом моего детства ещё стоял, хотя и пустовал.
Под порогом я набрала горсть земли и вдруг почувствовала то же тепло, что когда-то исходило от рук Агафьи. Будто она благословляла меня на этот путь.
Печать я ставила в новолуние, как и учил Дмитрий Иванович. Обошла дом с смесью соли, воды и родовой земли, читая слова, которые он мне написал на старой бумаге:
*"Дом сей обрёл хозяйку, хозяйка обрела дом. Род благословляет, духи охраняют, печать ставлю на защиту и процветание. Как было, так и будет, как корни в земле, так и мы в роду своём."*
Когда я закончила, в доме стало как-то особенно тихо и уютно. А Кузьма — я теперь была уверена, что он здесь есть — оставлял маленькие знаки своего присутствия: тапочки ставил ровно, чашку после чая сам мыл, цветы в горшках поливал.
Сейчас прошёл год с тех пор, как я переехала в дом тёти Зинаиды. Я работаю врачом в местной больнице, но по вечерам и выходным принимаю людей дома — завариваю травяные чаи, делаю массаж, просто слушаю. И всё чаще вспоминаю слова бабушки Агафьи о том, что настоящая магия — это умение жить в ладу с миром.
Дом принял меня. Род благословил. А камешек бабушки Агафьи теперь лежит на том самом столике в красном углу — оберегает наш общий покой.
И я знаю: это только начало. Впереди ещё много тайн, которые предстоит открыть, много мудрости, которую нужно освоить. Но теперь я готова. У меня есть дом, есть поддержка рода и есть то знание, которое передала мне удивительная женщина в покосившейся избушке на краю деревни.
Магия не исчезла из мира. Она просто ждёт тех, кто готов её увидеть и принять.