🎤 История №6
🕰 Год 1986-й. Весна.
В стране стоял год надежд, ротаций и портвешка по 2.30 за пол-литра.
Горбачёв говорил о гласности, на улицах шептались о перестройке,
а на улице Чапыгина, 6 в Ленинграде готовили самый взрывной выпуск музыкального ринга.
— Тамара, вы с ума сошли! — воскликнул звукорежиссёр, когда узнал, кого утвердили.
— Нет, милый. Я — в ринге. А он — на сцене.
— Но это же… АЛИСА?!
— Именно. Новая кровь. Новая энергия. Новый вызов.
Так в студию был вызван Константин Кинчев — молодой, харизматичный, щербатый рок-бунтарь с глазами неона и голосом, который пробирал не в печень, а прямо в подкорку.
☎ Как уговаривали
Кинчев не соглашался. Сначала.
Он вообще редко соглашался — на что бы то ни было.
— Я не подставка под «официальную культуру». Вы что, с ума сошли? Меня потом вырежут, а группу вообще запретят.
— Не вырежем, — пообещала Тамара. — Вырежем тех, кто будет тебя резать.
В дело вмешался Андрей Макаревич. Позвонил, сказал:
— Тамара — не «эти». Тамара — своя. И эфир у неё честный. Удивишься.
Кинчев удивился. И согласился.
С условием:
— Сыграем вживую. Без фанеры. Без купюр. Без диктовки.
— Да хоть ногами! — махнула рукой Тамара.
Главное, чтобы первый рок-ринг в истории наконец случился.
🎸 День съёмок
В студии — аншлаг. Очередь из студентов, металлистов, девиц с ирокезами и отцов с кассетниками «Весна».
Кинчев вышел в майке цвета бензиновой радуги, кожанке и взгляде, будто только что сбежал с батальона анархистов в Прибалтике.
И как запел...
«Мое поколение — бросает вызов вам!»
«Мы вместе! Мы вместе! А значит — сильны!»
Зал ревел.
А потом начались вопросы.
— Правда ли, что вы — фашист? — спросил студент с брошью КПСС.
Кинчев не моргнул.
— Я — русский. Я верю в свободу. А это не одно и то же.
— А что вы имеете против Ленина? —
— Я ничего не имею. Кроме портрета, который снимаю со стены, когда репетируем.
Тамара сидела в аппаратной, нервно крутя ручку на пульте.
— Боже, только бы Куркова не пришла раньше времени…
🚨 После съёмок
Но Куркова — пришла.
Белла Алексеевна Куркова, главный редактор Молодёжной редакции, бывшая партийная активистка, будущая защитница демократии,
зашла в монтажку с лицом, как у прокурора времён Ежова.
— Что это?! — завопила она после первого же трека.
— Это — ринг, — спокойно ответила Тамара.
— Это фашизм под гитару! Немедленно стереть! Немедленно! Чтобы духа не было!
— Белла, он же просто… поёт.
— Поёт? Поёт?!
Куркова скинула очки и перешла на шёпот:
— Вы хотите, чтобы меня сняли? Чтобы нас закрыли?!
— Там же настоящая молодёжь, энергия, правда…
Но правда в тот день проиграла.
Куркова — победила.
🧨 И всё же...
Перед уничтожением, Тамара пошла на мелкое, но великое преступление.
Она впустила в аппаратную Кинчева.
— Смотри. Только не влюбись в телевидение.
— Не влюблюсь.
Он посмотрел. Молча. Без улыбки.
На выходе сказал:
— Спасибо. Даже если это был мой единственный ринг — он был настоящим.
— Не единственный, — тихо ответила Тамара. — Ты ещё вернёшься. Уже в эпоху, где не будут стирать, а будут слушать.
🕯️ Но чудо всё же случилось
Монтажка — место хитрое.
Техники — народ романтичный.
Кто-то из них — имена не называем до сих пор — ночью переписал песни с прямого канала на «Шарп».
Кассеты гуляли по Ленинграду, как самиздат.
А позже — всплыли в интернете.
До сих пор можно услышать:
«Мы вместе! А значит — сильны!»
— и шёпотом вспомнить:
«А ведь эту песню пытались уничтожить».
🔄 Новый старт
После этого инцидента Молодёжная редакция от ринга отстранилась.
Проект едва не закрыли.
Но…
Тамара, как птица-феникс с микрофоном, подняла программу в новой редакции.
Теперь уже в Музыкальной.
Больше не довеском.
А двухчасовым прямым эфиром на всю страну.
С нового года ринг стал называться официально:
🎬 «Музыкальный ринг».
Не «вставка». А главное шоу поколения перемен.
🎭 Эпилог от Тамары
Иногда чтобы переродиться — программу надо сперва убить.
Спасибо Белле Алексеевне: если бы не вы, мы бы не начали заново.
А то, что Кинчев — фашист?
Тогда, в 1986-м, честность и харизма казались преступлением.
Но время всё расставило.
Тот ринг стерли.
А легенда осталась.