Часть 2.
Наум с трудом адаптировался к царившей вокруг тишине и уединению, что было неудивительно после привычной суеты городских улиц и звонкого смеха детей. Лишь иногда лай Скорого, молодого пса, нарушал гнетущее безмолвие скалистых холмов, окружавших пасеку, когда тот гонялся за мышами в сухой полыни. Вид щенка приносил Науму отраду, согревая душу. Взрослая собака, конечно, тоже была бы ценным спутником, и Наум с нетерпением ждал, когда Скорый подрастет и сможет помогать на охоте. Но пока что щенок был единственным источником утешения в череде однообразных, серых дней, среди безмолвия и мрака сопок, окутывавших пасеку. Эти холмы, поросшие темным дубовым лесом, словно затягивали взгляд в свою загадочную глубину. Единственным нарушением этой гнетущей атмосферы Серпуховки была речка Чехна, чье журчание на перекате доносилось с расстояния в сотню метров. Где-то там, в верховьях, начиналась настоящая тайга – с кедрами, завалами и непроходимыми болотами. Одно лишь упоминание тайги пробуждало в Науме неудержимое желание все бросить и отправиться пешком в эти дикие, бескрайние просторы. Однако разум подсказывал, что это лишь мимолетные эмоции, отголоски детских впечатлений от случайных встреч.
Несмотря на меньшую таинственность, этот лес предлагал гораздо больше преимуществ, прежде всего, благодаря своей близости к поселениям и людям. Наум не испытывал особой привязанности к тайге, да и она не была к нему благосклонна. В её глуши легко было заблудиться и даже одичать. Здесь же, среди привычных берёз, бархатов, дубов, маньчжурских орехов и клёнов вдоль рек, он чувствовал себя свободно и уверенно. Такое разнообразие растительности было редкостью, разве что сравнимой с Приморьем. Летом лес изобиловал дичью: кабанами, изюбрами, медведями, всем хватало корма и пространства. Только человек нарушал естественный порядок, оставляя после себя выжженные участки и пересохшие русла. Наум держал в руке колыш – инструмент для изготовления пуль. На его половинках были оттиски для двух калибров, которые при соединении образовывали форму шара. Внутрь заливался свинец, превращаясь в пулю, которую местные называли жаканом. "Отлично! Теперь можно идти на охоту", – произнес он.
Настроение Наума улучшилось, и мысль о сахаре испарилась. Снег, словно пушистое одеяло, продолжал укрывать землю, но он знал, что этому покрову недолговечно. Ноябрьские ветра, безжалостные и сильные, очищали все дочиста, обнажая землю, твердую, как камень, черную и безжизненную. Однако, пока снег лежал, лес преображался, превращаясь в волшебное царство. На его белом полотне отчетливо виднелись отпечатки лап и следы множества лесных жителей. В такие моменты жизнь казалась не такой уж и мрачной.
В доме царила утренняя прохлада, освещенная мягким светом, отраженным от снега, который играл на закопченных стенах. Пришло время начинать новый день. Наум резко поднялся и вышел на свежий воздух. Голова гудела после вчерашнего, от крепкой самогонки. Он бесчисленное количество раз обещал себе больше не прикасаться к этой отраве. Но в компании шумных и добродушных мужиков из Гордатого, с которыми он проводил время, отказаться от угощения было невозможно. Затылок пульсировал от боли. Наум прищурился, пытаясь привыкнуть к яркому свету. По свежему снегу, играя, бежал Скорый, его верный щенок, с порванным тапком хозяина в зубах.
— Скорый! — окликнул его Наум, топнув ногой. — А ну-ка, сюда! Брось, говорю!
Щенок беззаботно взглянул на хозяина, бросил свою добычу и зарычал, подняв вверх свой короткий, торчащий, как антенна, хвост.
— Ах ты, недоразумение природы, — проворчал Наум, смачно зевая и потягиваясь.
Пес, забыв о своих играх, терся у ног хозяина. "Что, проголодался? Вчерашнего хватит, обойдешься", – сказал тот. Щенок преданно вилял обрубком хвоста, глядя на хозяина. "Ладно, пойдем, посмотрим, что там осталось из еды", – смягчился он. У двери щенок замер, опасаясь войти, ведь раньше его за это наказывали тапком. "Правильно, Скорый. Собакам в дом нельзя", – степенно пояснил Наум, открывая бачок из-под меда. На дне лежали две банки – тушенка и борщ. "Так, что у нас тут", – Наум взял одну банку и начал читать этикетку. "Изготовлено в..." Он рассмеялся. "Хорошо живем! Борщ 'не здешний', тушенка – неведомо откуда. Так мы с тобой, парень, до весны не дотянем". Он захлопнул бачок и поставил обе банки на плиту. Щенок наблюдал за ним с крыльца. "Ну что, Скорый, дела плохи. Обнищали". Щенок плюхнулся на спину и принялся вычесывать блох. Наум тихо засмеялся. "И зачем ты вчера Малышка укусил? Так и врагов нажить недолго".
Наум был впечатлен тем, как Скорый защищал свою миску от пьяных родственников. Пес преданно устроился у ног хозяина, положив свою обычную морду на его сапог и тяжело вздохнув, словно человек. Хозяин ласково потрепал щенка за ухо, а затем, взяв его за загривок, поднял перед собой. Он заглянул Скорому в глаза. Щенок спокойно висел, лишь осматриваясь по сторонам, и, вероятно, размышлял о способах побега.
"Из тебя получится отличный охотник, если тебя не сломят или не поглотят такие, как дядя Дыня", – сказал Наум. Он решил подразнить щенка, отрывая клочки старой, сброшенной шерсти. Даже будучи в таком неудобном положении, Скорый задрал верхнюю губу, обнажив свои тонкие, как шило, белые зубы. Наум рассмеялся и аккуратно бросил щенка на снег, так, чтобы тот приземлился на лапы. Едва почувствовав опору, Скорый тут же бросился в атаку, вцепившись зубами в голенище сапога, словно возвращая обиду.
"Пойдем, Скорый, освежимся холодной водичкой", – предложил Наум. Услышав свое имя, щенок отпустил сапог и радостно завилял обрубком хвоста. Гордо подняв морду, он побежал впереди хозяина к роднику.
Напившись, Наум спустился к реке. Река, заметно обмелевшая и темная на фоне белого снега, тихо несла свои воды. "Вот и зима", – констатировал он. Сняв сапоги, Наум без колебаний шагнул в ледяную воду, чтобы вытащить "морду".
Когда Наум вытащил ловушку из воды, его охватило злое раздражение. Он грязно выругался и сплюнул, увидев скудный улов: лишь мелкий хариус и несколько гольянов. "Видать, рыба нашла лазейку", - промелькнула мысль. Тут же под ногами появился маленький черный котенок Мурзик, с белым пятнышком на груди. Увидев рыбу, он издал пронзительный, полный кошачьей страсти вопль. "Замолчи! И так паршиво! Все тебе!" - крикнул Наум, вытряхивая добычу. Без болотников в ледяной воде делать было нечего. Его сапоги, украденные во время поездки за продуктами, были бы очень кстати. Он забросил ловушку в кусты и ополоснул лицо. Затем, наклонившись к самой воде, сунул голову в стремительный поток. В тот же миг что-то затрещало и защелкало, а в глазах потемнело, словно они вот-вот выскочат. Он вынырнул, тряся головой и напугав до смерти Мурзика. Этот ледяной душ мгновенно развеял остатки ночной сонливости. Он не раз прибегал к такому способу, чтобы взбодриться после школьных занятий, но студеная вода таежной речки действовала совершенно иначе, пробуждая до глубины души.
К Науму на Гордатый часто наведывались посетители, причем многие из них были ему совершенно не по душе, и он бы их к своей пасеке и близко не подпустил. Однако, как гласил закон тайги, он не мог их прогнать. Войдя в дом, он обнаружил незнакомца за столом. Тот смотрел на него с невинным видом, перебирая пальцами по столешнице. От неожиданности Наум замер, опустив руки.
"Здравствуйте, вас, кажется, зовут Наумом," – мягко произнес гость, его рука слегка дрогнула. "Прошу прощения за вторжение. Дом был открыт, а хозяина не было."
"Можешь на 'ты'," – вяло ответил Наум, разводя руками. Ему совершенно не хотелось общаться с незнакомцами, тем более пожимать им руку. Он неловко направился к кровати, стараясь не оставлять следов в своем доме, и принялся кроить кусок сыромятной кожи для уздечки. Возникла неловкая тишина.
"Что привело тебя в наши края?" – спросил Наум между делом, не глядя на гостя. Имя его было ему безразлично, но вежливость требовала пары слов.
"Да... Просто проходил мимо. Почему бы и не зайти? Мы же люди, в конце концов."
Наум усмехнулся про себя и почесал затылок. "Моя пасека стоит в глуши. Здесь редкие гости."
— Ну, вот... — произнес незнакомец, и в его голосе прозвучала искренняя, не показная интеллигентность, что резко контрастировало с его внешностью. На нем было старое, укороченное черное суконное пальто, а на столе покоилась фетровая шляпа, казалось, пережившая не одно десятилетие. Наум безошибочно понял, кто перед ним и зачем этот человек оказался в его скромном жилище. Это был типичный бродяга, бомж, но с явными следами былого благородства: аккуратная бородка и усики выдавали в нем человека, когда-то принадлежавшего к другому кругу. В городе такое зрелище было бы привычным, но в сельской местности, где местные бездомные носили лишь изношенные робы, этот гость выглядел совершенно чужеродно.
— Не желаете ли чаю? — предложил Наум, подражая манере речи своего визитера. Будучи бывшим филологом, он мог бы говорить и на старославянском, если бы захотел.
— Прошу прощения, — засуетился гость, поглаживая темную щетину на подбородке и беря шляпу. — Я вижу, что зашел не вовремя. Не обращайте внимания на мой вид, ведь здесь это не главное...
— Чай горячий, — ответил Наум, отложив уздечку и направляясь к плите. Он неторопливо поставил на стол две кружки и налил в них дымящийся кипяток. — Больше предложить не могу. Извините.
Что-то в незнакомце заставило Наума задержать его. В мужчине было что-то одновременно приземленное и потустороннее, и, честно говоря, взять с него было нечего. Незнакомец уселся и обхватил кружку обеими руками, продемонстрировав Науму идеально ухоженные ногти. "Отличный чай. Настоящий", - похвалил гость. Наум, обычно не садящийся, когда кто-то уже сидел, усмехнулся и тоже взял кружку. "Почему вы не присаживаетесь?" - смущенно поинтересовался незнакомец. "Еще успею", - ответил Наум с той же усмешкой, бросив взгляд в окно, где его пес Скорый опять принялся за его ботинки. "Какие преданные у вас друзья", - заметил гость. Наум рассмеялся, решив, что тот явно не в себе. "Я серьезно. Они ваши помощники. Без кошки и собаки здесь не обойтись. Но их ценность не только в том, что они ловят мышей и охраняют дом. Вы, скорее всего, считаете, что в жизни самое важное – это материальные блага, деньги или просто везение."
Истинное счастье не в случайных удачах, вроде выигрыша в лотерею или неожиданных находках. Даже встреча с диким зверем в лесу и его последующее уничтожение не несут в себе главного. Самое важное – это наличие родственной души рядом, человека, который тебя понимает и которому ты можешь доверять. Ведь радость обретает полноту, когда ею делишься. Нам, людям, зачастую недостает веры и доброты, хотя именно человеческая доброта является источником всего хорошего на земле и возвращается к нам. Проявляя теплоту к животным, мы получаем взамен доверие и ласку. Этот принцип распространяется и на природу. Она живая, она чувствует и реагирует на наши действия. Сломанная сегодня ветка может привести к завтрашнему потопу, ведь именно растения удерживают воду. Без любви к земле и всему живому нас ждут катастрофы. Солнечный день – это прямое следствие нашей доброты к природе. Это не требует доказательств, лишь веры.
Наум, не скрывая сарказма, прервал: "Наверное, вам живется легко, раз вы так складно говорите о любви. Неужели вы верите в Бога? Сейчас это популярно. Но попробуйте донести эту мысль до лесоруба или охотника, чьи руки испачканы кровью. Им приходится бороться за выживание."
"Жизнь по справедливости – это единственно верный и надежный путь", – с раздражением произнес хозяин. Гость, помолчав, внимательно посмотрел в его глаза. "Я, будучи врачом, могу предположить, что вас беспокоит. Вы правы в своих рассуждениях, но, к сожалению, для честного человека это редко приносит облегчение. Полагаю, ваша душа изранена обидой, и именно она мешает вам видеть красоту этого снега и этого дня. А ведь это того стоит, поверьте мне, как человеку, который многое повидал. Я вижу это по вашим рукам", – хмыкнул Наум. "Я не пытаюсь вас поучать. Здешние люди, как вы знаете, по своей натуре недоверчивы, особенно к незнакомцам. Но мне искренне интересно, чего вы ищете в жизни? Одно дело – просто существовать, а другое – стремиться к чему-то. Осознаете ли вы свои истинные желания? Задумываетесь ли вы о них? Судя по вашему виду, ваша жизнь еще не знала по-настоящему важных событий."
Наум, опираясь на свой жизненный опыт, был осведомлен о том, что люди из подобной среды нередко проявляют необычные черты характера и даже обладают неординарными талантами. Поэтому слова незнакомца не вызвали у него удивления. Однако, в них звучала такая непоколебимая уверенность и невозмутимость, что это задело Наума за живое.
"Любой может сказать подобное, и в половине случаев окажется прав", – проворчал он с явным недовольством.
"Совершенно верно. Я и не претендую на роль пророка. Каждый сам прокладывает свой путь, который, как известно, разветвляется на множество тропинок, уводящих в сторону. Одна может привести к схватке с диким зверем, где исход непредсказуем. Другая – заставит сделать сложный выбор, возможно, придется пройти через чужие страдания. Путь к блаженству, знаете ли, вымощен человеческими жертвами. Но самое главное – впереди всегда ждет любовь. В этом я абсолютно уверен", – спокойно ответил гость, неторопливо отпивая остывший чай и не отрывая взгляда от Наума.
"Вам же повезет. Вы еще увидите. И не раз. А то, что сейчас у вас в запасе лишь испорченная тушенка, – это лишь временное явление. Будет и настоящее мясо. Ведь без него вам никак не прожить. Я прекрасно вас понимаю. Но помните, за каждым счастливым моментом скрывается испытание. Вы когда-нибудь задумывались об этом?"
"Это всё Библия, старая пластинка", – с досадой выдохнул Наум. Он чувствовал себя совершенно не в своей тарелке от слов собеседника. В них была стройность и даже некая поэтичность, но они были совершенно оторваны от его текущей жизни.
"Вижу, вы рассержены. Я, пожалуй, пойду. Не переживайте. Мне и самому пора", – проговорил мужичок, рассеянно качнув головой и поставив кружку. "К писанию это не имеет отношения. Это просто жизненный опыт. Да и в истории есть вещи, которые предшествовали Библии, если говорить о справедливости. Такова жизнь. Поверьте мне на слово. Хотя, признаю, и в Библии есть подобные мысли". Он тихо поднялся, накинул шляпу и направился к выходу. Похлопав щенка по уху, незнакомец выпрямился, слегка поежился и окинул взглядом окрестности.
"Но друзья у вас замечательные, – улыбнулся он. – Вам есть чем гордиться".
Незнакомец сделал несколько шагов, прищурился, рассматривая деревья, укутанные снегом.
"А вы в курсе, что именно формирует всю нашу жизнь?" – неожиданно спросил он, и на его лице появилась улыбка.
— Откуда нам знать такие вещи? Мы ведь простые люди, невежественные, — нарочито витиевато проворчал Наум, сбитый с толку столь абсурдным вопросом. Он даже растерялся. После небольшой паузы он усмехнулся и поинтересовался: — И что же это?
— Наши намерения, — не колеблясь ни секунды, ответил гость.
— И только? — Наум, облокотившись на перила старого крыльца, с тоской взглянул на падающий снег.
— Представьте себе. — Гость слегка приподнял шляпу и направился к дороге. Пройдя несколько шагов, он замер, погруженный в размышления, наблюдая за танцем снежинок.
— Хотите, я раскрою вам величайшую тайну? Честное слово, не шучу. Многие даже не подозревают.
— О чём же? — с неподдельным удивлением и улыбкой спросил Наум.
— Вы знаете, откуда берется вода? Вот эта, что падает с неба, в виде снега или дождя…
— С неба, — рассмеялся Наум, слегка поежившись от нелепости вопроса. Гость тоже рассмеялся.
— Ведь мы сами состоим из воды. Это ведь так?
— С этим не поспоришь, — усмехнулся Наум.
— И всё на земле тоже.
Слова незнакомца и сама тема разговора вызвали у Наума смешанные чувства: легкое замешательство и одновременно настороженность. Он вдруг осознал, что гость говорит серьезно и хочет донести нечто важное, по крайней мере, для себя.
"А вы знаете, что за последний миллион лет уровень океана поднялся на полкилометра", - начал тот.
"И что это значит?" - растерянно спросил Наум.
"Мы ведь живем в замкнутом пространстве, верно? Ничто не уходит в космос."
Наум пожал плечами, не зная, как реагировать.
"Подумайте. Вот вы убиваете оленя, а он состоял из воды. Куда она девается? Или рубите кедры для дома. Они ведь тоже содержали влагу, точнее, влага жила в них."
После этих слов повисла тишина, нарушаемая лишь падающим снегом. В этот момент Мишаня вдруг понял намек гостя.
"Вода была в них?" - неуверенно переспросил он, глядя на снежинки.
"Да. Ведь снег не с Марса. Мы рубим и убиваем, а вода прибывает, становится мятежной. Ей нужно воплощаться, а где, как не в живом теле? Вы не поверите..."
"Почему же?" - прервал его Наум.
"Еще многое будет", - гость поежился и, ломая снежинки, медленно побрел прочь от пасеки.
Наум некоторое время наблюдал за удаляющейся фигурой. Несмотря на первоначальное любопытство, после разговора в душе снова поселилась тоска. Он не мог понять, кто этот человек и как его занесло в эти глухие места. Однако тот факт, что незнакомец, в отличие от многих местных бродяг, не попросил ни еды, ни ночлега, вызывал уважение.
Он глубоко вздохнул и направился к дому. У дверей он остановился, погруженный в размышления. Что-то неуловимо изменилось в привычной картине мира. Снег по-прежнему бесшумно падал с неба, все вокруг было тихим и белым. Слышался лишь шум реки на перекате. Под ногами суетился Скорый, привлекая внимание маленькими следами на чистом снегу. Наум огляделся – кроме своих, других следов не было. Это показалось ему странным, но щенок отвлек его от раздумий. Он поежился от приятной прохлады и вошел в дом.
На пасеке дел было немного. Съев немного меда и запив его остывшим чаем, чтобы не стало дурно, он взял дробовик. "Ну что, Скорый, пора на охоту. Пойдём освобождать воду." Эта фраза, сказанная в никуда, вызвала у него неприятное содрогание, будто его пронзил холод. Перед глазами живо предстало задумчивое лицо недавнего гостя, и казалось, оно укоряет его. Теперь, думал он с тревогой, в каждой капле будет мерещиться мятежная вода. "Ну чего под ноги лезешь!" – прозвучал резкий окрик. Щенок, предвидя, что сейчас произойдет, уже виновато поджал хвост и понуро опустил морду.
Начало по ссылке:
Подписывайтесь и оставляйте комментарии. Спасибо за просмотр и ваши комментарии.
Еще интересные каналы:
https://dzen.ru/id/5f703497fde6297ce3afd9c6?share_to=link
https://dzen.ru/id/67b30d7bd9fdf0086ca41f12
https://dzen.ru/id/615a1ab793b62c4381bc362a?share_to=link