2
Как оказалось, на улице, где находилась наша дача, кипела жизнь, полная ребятни примерно моего возраста. Деревня, благодаря своему живописному расположению и близости к Москве, была популярным местом для летнего отдыха среди горожан. Это обстоятельство сыграло мне на руку: я быстро познакомился со всеми местными и приезжими ребятами, и вскоре у нас образовалась большая и шумная компания. В нашей группе были как москвичи, так и деревенские ребята и девчонки. В подростковом возрасте интересы у всех были примерно одинаковые: велосипеды, купание в речке, рыбалка, походы в лес и бесконечные игры в футбол. Разногласий между местными и приезжими практически не было — мы все были объединены жаждой приключений и свободой, которую давало лето.
Если с утра бабушка не загружала меня работой по хозяйству — а это могло быть что угодно: натаскать воды из колодца, прополоть грядки, окучить картошку или собрать колорадских жуков, — то я мог целый день не появляться дома. Мы с ребятами исчезали с рассветом и возвращались только к вечеру, а то и почти ночью. Я приходил домой, загорелый, уставший, но счастливый, и съедал всё, что бабушка оставляла мне на столе. В те времена родители спокойно отпускали нас на целый день, не боясь, что с нами что-то случится. Мы были предоставлены сами себе, и это чувство свободы было непередаваемым.
Скучать нам было некогда. Мы постоянно что-то придумывали. То, насмотревшись фильмов про войну, решали построить землянку, используя всё, что удавалось умыкнуть из дома или у соседей: старые доски, куски рубероида, ржавые гвозди. То отправлялись исследовать подвал полуразрушенной церкви на окраине деревни, где, как нам казалось, могли быть спрятаны настоящие сокровища. А однажды, возомнив себя альпинистами, мы взобрались на вершину заброшенного карьера, где когда-то добывали песок. С высоты открывался потрясающий вид на окрестности, и мы чувствовали себя покорителями вершин, хотя на самом деле это был всего лишь небольшой холм.
Но самые яркие воспоминания остались от вечеров у костра. Мы собирались где-нибудь на окраине деревни, обычно на небольшой поляне, окружённой высокими соснами, которые шелестели на ветру, словно шептали нам свои древние секреты. Место для костра выбирали тщательно — чтобы было безопасно, но при этом уютно. Мы выкапывали небольшую ямку, обкладывали её камнями, а потом сносили сухие ветки, хворост и щепки, которые находили в лесу. Разведение костра было целым ритуалом. Кто-то из ребят, обычно Олег, с важным видом доставал спички, а мы все замирали в ожидании, когда первые языки пламени начнут лизать сухие ветки. Огонь разгорался медленно, но верно, и вскоре яркие всполохи света начинали танцевать в темноте, отбрасывая длинные тени на наши лица.
Как только костёр разгорался, мы начинали готовить картошку. Её приносили из дома, завернув в фольгу или просто в старые газеты. Мы аккуратно клали картофелины в угли, стараясь не обжечься, и ждали, пока они запекутся. Время от времени кто-то из нас подходил к костру, чтобы перевернуть картошку, и от этого в воздухе разносился ещё более насыщенный аромат дыма и жареной кожуры. Ожидание было мучительным, но оно того стоило. Когда картошка была готова, мы доставали её из углей, обжигая пальцы, но никто не жаловался. Горячие, обожжённые картофелины мы очищали от золы, сдувая её с кожуры, а потом ели прямо с неё, посыпая крупной солью, которую кто-то из ребят всегда приносил с собой. Вкус был непередаваемым — дымный, насыщенный, с лёгкой горчинкой от золы и сладостью от самой картошки. Каждый кусочек казался настоящим деликатесом, и мы ели, не отрываясь, пока не оставалось только несколько крошек.
Аромат дыма, смешанный с запахом хвои и свежего воздуха, наполнял всё вокруг. Треск огня, потрескивание углей и тихий шелест деревьев создавали удивительную симфонию звуков, которая убаюкивала и одновременно вдохновляла. Мы сидели вокруг костра, тесно прижавшись, друг к другу, и разговаривали обо всём на свете — о наших мечтах, о будущем, о том, что видели днём в лесу или на реке. Смех раздавался то тут, то там, и каждый рассказ превращался в маленькое приключение. Иногда кто-то начинал петь, и мы подхватывали, хотя слова песен знали лишь наполовину. Но это не имело значения — важно было самоощущение единства, тепла и свободы.
Иногда, когда костёр начинал угасать, мы подбрасывали в него новые ветки, и пламя снова оживало, освещая наши лица и бросая отблески на окружающие деревья. Мы сидели так до поздней ночи, пока звёзды не начинали ярко светить на небе, а луна не поднималась высоко над горизонтом. Иногда мы замечали, как вдалеке, за лесом, вспыхивают огоньки других костров — это были такие же компании, как наша компания, которые тоже наслаждались этим волшебным временем. Мы чувствовали себя частью чего-то большего, частью природы, которая принимала нас с открытыми объятиями.
Эти вечера у костра были для нас не просто развлечением — они были моментом настоящей свободы и счастья. Мы забывали о времени, о заботах, о том, что завтра снова нужно будет помогать по хозяйству или собирать грибы. В эти моменты мы были просто детьми, которые наслаждались жизнью, теплом огня и компанией друзей. И каждый раз, когда я вспоминаю эти вечера, мне хочется снова почувствовать запах дыма, услышать треск костра и попробовать ту самую, обожжённую картошку, которая казалась тогда самым вкусным блюдом на свете.
Особое место в нашей жизни занимали отношения с противоположным полом. Каждый из парней выбрал себе девчонку, с которой хотел бы встречаться. Эти отношения, конечно, были детскими и наивными, но тогда они казались нам такими серьёзными и важными. Вечерами мы разбивались на парочки и гуляли по деревне, держась за руки или обнявшись. Мы говорили о чём-то важном, смеялись, строили планы на будущее. Это была настоящая романтика, пусть и наивная, но искренняя и трогательная.
Несмотря на то, что отдых в пионерских лагерях, куда меня отправляли раньше, был насыщенным и интересным, таких каникул, как это лето, у меня никогда не было. Здесь всё было по-другому: настоящая свобода, дружба, приключения и ощущение, что каждый день — это маленькая жизнь, полная открытий и радости. Это лето стало для меня чем-то особенным, временем, когда я почувствовал себя по-настоящему счастливым.
Мы были детьми, но в то же время чувствовали себя взрослыми, самостоятельными, способными на всё. Мы не думали о завтрашнем дне, нас интересовало только здесь и сейчас. И именно это делало каждое мгновение таким ценным и незабываемым. Лес, речка, костры, велосипеды, первые робкие чувства — всё это слилось в одно яркое воспоминание, которое я пронесу через всю жизнь. Это было время, когда мир казался бесконечно большим, а мы — его полноправными хозяевами.