Эта серия публикаций посвящена исследованию коварного и часто невидимого мира микротравмы — концепции, разработанной реляционным психоаналитиком Маргарет Краснопол. Чтобы понять, как эти тонкие, кумулятивные раны формируют нашу жизнь, мы должны сначала вооружиться инструментами современной реляционной мысли. Этот подход предлагает не просто дополнение к классической теории привязанности, а фундаментальный сдвиг парадигмы, который позволяет нам увидеть травму не как событие, а как процесс, рождающийся в пространстве «между» людьми.
От статичного «стиля» к динамическому «паттерну»
Классическую теорию привязанности иногда можно воспринять упрощенно, как набор «ярлыков»: человек имеет избегающий стиль. Реляционный подход предлагает более тонкий взгляд: это не столько фиксированная черта внутри человека, сколько реляционный паттерн, который возникает в уникальном интерсубъективном поле, со-создаваемом двумя людьми. Человек не «является» избегающим; он становится избегающим в отношениях, которые активируют этот защитный паттерн. Это особенно важно при работе с травмой, где болезненные реляционные паттерны становятся ригидно зафиксированными и компульсивно повторяются.
От «психологии полутора человек» к «психологии двух человек»
Теория привязанности во многом фокусируется на том, как опекун влияет на ребенка. Реляционный психоанализ, основоположником которого считается Стивен Митчелл, настаивает на «психологии двух человек». В терапевтических отношениях аналитик — не просто нейтральная «безопасная база». Он — активный участник, который своей субъективностью влияет на процесс. Как пишет Джессика Бенджамин, ключевым для исцеления является достижение взаимного признания между двумя субъектами. Для травмированного человека, который часто был объектом для нужд другого, опыт быть встреченным как отдельный, признанный субъект может быть глубоко исцеляющим.
От поведения к бессознательному «разыгрыванию» (enactment)
Теория привязанности описывает наблюдаемое поведение. Реляционный психоанализ вводит понятие разыгрывания (enactment) — бессознательного воспроизведения старых паттернов в кабинете. Это не просто повторение, а жизненно важная форма коммуникации, особенно для травмированных пациентов. Разыгрывание — это основная сцена, на которой травма переживается заново. Неизбежная вовлеченность терапевта в этот «танец» — это не ошибка, а ценнейший источник данных о внутреннем мире пациента. Анализ этого совместно созданного «спектакля» становится ключевым терапевтическим рычагом.
От единой «модели» к множественности состояний «Я»
Наконец, если классическая теория говорит о формировании единой «внутренней рабочей модели», то реляционные теоретики, в частности Филипп Бромберг, утверждают, что у нас есть множество состояний «Я». Психическое здоровье — это способность гибко перемещаться между ними. Травма, как теоретизирует Бромберг, разрушает эту способность, создавая диссоциированные, «не-я» части личности, которые хранят боль, стыд и ужас. Цель терапии — не создать единое, монолитное «Я», а восстановить диалог и гибкость переходов между этими различными состояниями.
Таким образом, сместив наш взгляд со «стиля» на со-создаваемый «паттерн», с односубъектной на двухсубъектную модель, с поведения на бессознательное «разыгрывание» и с монолитного «Я» на его «множественность», мы заложили необходимый фундамент.
В следующих публикациях мы будем использовать эту реляционную оптику для освещения конкретных, разрушительных паттернов микротравмы, описанных Краснопол. Мы исследуем, как эти «тысячи порезов бумагой» разыгрываются в отношениях и как, наконец, в пространстве терапии они могут быть увидены, поняты и исцелены.
Автор: Савкина Наталья Михайловна
Психолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru