Вера Петровна стояла у калитки знакомого дома и не решалась зайти во двор. В руках она держала пакет с игрушками для внука Димочки, а в сердце была надежда, что сегодня Оксана разрешит ей увидеть мальчика.
Наконец она нажала на звонок. Дверь открыла бывшая невестка, и лицо её сразу помрачнело.
— Вера Петровна? А вы зачем пришли?
— Оксаночка, я внука проведать. Игрушки принесла.
— Дима спит сейчас. Не время для визитов.
— А когда будет время? Может, вечером приду?
— Вечером тоже не надо. У нас режим строгий.
Вера Петровна почувствовала знакомую боль в груди. После развода сына с Оксаной видеться с внуком стало почти невозможно.
— Оксана, но я же бабушка. Неужели нельзя хотя бы иногда видеть ребёнка?
— Можно, но не когда вам захочется, а когда мне удобно.
— А когда вам удобно?
— Не знаю пока. Надо подумать.
— Оксаночка, мальчику уже четыре года. Он меня забудет совсем.
— Не забудет. Дети память хорошую имеют.
— Имеют, если общаются с людьми. А я его месяц не видела.
— Месяц — не такой большой срок.
Вера Петровна поняла, что Оксана не собирается её впускать. Но попробовать стоило.
— Можно я хотя бы игрушки передам?
— Какие игрушки?
— Машинку купила и конструктор. Димочка любит строить.
— Не нужны нам ваши игрушки.
— Как не нужны? Это же для ребёнка!
— Для ребёнка и куплю сама. У нас игрушек достаточно.
— Оксана, но это подарки от бабушки!
— От какой бабушки? — холодно спросила Оксана.
— Как от какой? От родной бабушки!
— Родной? А кто это решил, что вы родная?
— Дима же мой сын! Значит, и Димочка мой внук!
— Ваш сын, может, и был мне мужем. Но сейчас мы не семья.
— Не семья, но ребёнок-то общий!
— Ребёнок мой. Живёт со мной, я его воспитываю.
— Воспитываете, но папа тоже имеет права!
— Имеет. Поэтому видится с ним по выходным.
— А я что, прав не имею?
— А какие у вас права? — удивилась Оксана.
— Права бабушки! Законом предусмотрены!
— Законом... А где ваш закон был, когда ваш сын изменял мне?
Вера Петровна растерялась. Действительно, развод произошёл по вине сына. Андрей завёл любовницу и ушёл из семьи.
— Оксана, Андрей виноват перед вами. Но при чём здесь я?
— При том, что вы его мать. Значит, воспитали такого.
— Я воспитывала как могла. Но взрослый человек сам отвечает за поступки.
— Отвечает. И семья его тоже отвечает.
— Семья? А я что, виновата в том, что сын изменил?
— Не виновата, но и не пострадавшая. Пострадала я и мой ребёнок.
— Димочка пострадал? А при чём здесь я?
— При том, что вы часть той семьи, которая нас предала.
Вера Петровна почувствовала несправедливость ситуации. Она любила невестку, всегда хорошо к ней относилась, а теперь за грехи сына расплачивается разлукой с внуком.
— Оксаночка, но я же вас никогда не обижала. Всегда поддерживала.
— Поддерживали? А когда сын изменял, вы что делали?
— Я не знала, что он изменяет!
— Не знали? А когда узнали, что сказали?
— Сказала, что он неправ. Что нужно сохранять семью.
— Сохранять семью! А он вас послушал?
— Не послушал. Но я же старалась!
— Старались... Мало стараться, надо результат иметь.
— Какой результат? Я же не могу заставить взрослого сына!
— Не можете заставить? Тогда и последствия терпите.
— Какие последствия?
— А такие. Ваш сын разрушил семью — значит, и ваши отношения с внуком испорчены.
— Но внук-то здесь при чём?
— При том, что он мой сын. И я решаю, с кем ему общаться.
— Решаете? А права ребёнка кто учитывает?
— Права ребёнка? А какие у него права?
— Право знать родственников, общаться с бабушкой и дедушкой.
— Общается. С моими родителями общается.
— А с нашими почему не должен?
— Потому что ваши — это семья человека, который нас предал.
Из дома донёсся детский голосок:
— Мама, а кто там пришёл?
Сердце Веры Петровны ёкнуло. Внук проснулся, она могла бы его увидеть.
— Димочка, иди сюда! — позвала она.
— Не смейте звать моего ребёнка! — резко сказала Оксана.
— Моего внука!
— Вашего ничего! Ребёнок мой!
К двери подбежал мальчик. Увидев Веру Петровну, он обрадовался:
— Бабушка Вера! А ты что принесла?
— Принесла игрушки, солнышко! Машинку и конструктор!
— Ура! Покажи машинку!
— Дима, иди в дом, — строго сказала Оксана.
— Но мама, я хочу посмотреть на машинку!
— Сказала — иди в дом!
— А почему нельзя посмотреть?
— Потому что я так сказала!
Ребёнок расстроился и неохотно пошёл в дом. Вера Петровна видела, что он не понимает, почему мама запрещает ему общаться с бабушкой.
— Оксана, зачем вы ребёнка расстраиваете?
— Не расстраиваю, а защищаю.
— От чего защищаете? От родной бабушки?
— От вредного влияния.
— Какого вредного влияния?
— Вы будете ему про папу рассказывать. Настраивать против меня.
— Я никогда не настраивала детей против родителей!
— Не настраивали? А что будете рассказывать про развод?
— Ничего не буду рассказывать. Ребёнок маленький, рано ему знать подробности.
— Вот именно. Поэтому лучше вообще не общаться.
— Лучше для кого? Для вас?
— Для ребёнка лучше. Меньше будет путаницы в голове.
— Какой путаницы?
— А такой. Вы будете говорить одно, я другое. Ребёнок запутается.
— Мы можем договориться, что говорить.
— Не можем. У нас разные взгляды на ситуацию.
— Разные, но мы же взрослые люди! Можем найти компромисс!
— Какой компромисс? Вы считаете сына жертвой, а я — предателем.
— Я не считаю сына жертвой. Он виноват в разводе.
— Виноват, а вы его всё равно защищаете.
— Не защищаю, а пытаюсь понять.
— Понять? Что там понимать? Изменил и бросил семью с ребёнком.
— Изменил, да. Но, может, у него причины были...
— Вот! — торжествующе воскликнула Оксана. — Ищете причины! Оправдываете!
— Не оправдываю, а пытаюсь разобраться.
— Разбираться нечего! Факты налицо!
— Факты понятны. Но почему из-за ошибок сына я должна терять внука?
— Потому что вы семья. Один за всех и все за одного.
— Но я же не виновата в поступках сына!
— Не виновата, но и не пострадавшая.
— Как не пострадавшая? Я лишилась внука!
— Лишились по вине сына. Претензии к нему.
— У меня есть претензии к сыну. Но это не значит, что я должна страдать!
— Должны. Раз воспитали такого сына.
— Оксана, но я же не знала, что он вырастет таким!
— Не знали? А кто его воспитывал?
— Я воспитывала. Но каждый человек сам выбирает свой путь.
— Выбирает, но на основе воспитания.
— На основе многих факторов. Не только воспитания.
— В основном воспитания. Яблочко от яблоньки недалеко падает.
— Значит, и Димочка будет таким же, как отец?
— Не будет! Потому что я его правильно воспитаю!
— А как вы его воспитаете, если не даёте общаться с родственниками отца?
— Дам общаться с хорошими родственниками.
— А я плохая родственница?
— Вы просто родственница. А я — мать его ребёнка!
— И что это значит?
— Значит, что мои права выше ваших.
— Выше по закону?
— Выше по жизни. Ребёнок со мной живёт, я за него отвечаю.
— Отвечаете, но это не даёт права лишать его общения с бабушкой.
— Даёт. Я решаю, что полезно моему ребёнку, а что вредно.
— И общение со мной вредно?
— Вредно. Потому что вы будете защищать сына и настраивать внука против меня.
— Я никого не буду настраивать! Просто хочу видеть внука!
— Хотите видеть — ездите к сыну, когда ребёнок у него.
— К сыну? А у него однокомнатная квартира!
— Ну и что? В однокомнатной нельзя встречаться?
— Можно, но редко. Раз в две недели на день.
— Вот и встречайтесь раз в две недели.
— А почему не чаще? Почему не здесь, где ребёнок постоянно живёт?
— Потому что здесь мой дом. А в мой дом я пускаю кого хочу.
— Но ведь раньше вы пускали!
— Раньше мы были семьёй. А теперь нет.
— Семьёй с сыном нет, но с внуком семья осталась!
— Никакой семьи нет! Есть мать и ребёнок. Всё!
— А отец? А бабушки и дедушки?
— Отец видится по выходным. А бабушки и дедушки — это мои родители.
— А родители Андрея что, не родственники ребёнку?
— Родственники, но дальние.
— Как дальние? Родная бабушка дальняя родственница?
— Дальняя, потому что с отцовской стороны.
— И что из этого?
— А то, что ребёнок с матерью живёт. Значит, материнская родня ближе.
— Оксана, но по крови-то он внук моего сына!
— По крови может и внук. Но по факту — чужой ребёнок.
— Чужой? Как чужой?
— А так. Ваш сын от него отказался, когда семью разрушил.
— Не отказался! Он встречается с ребёнком!
— Встречается, потому что суд заставил. А так бы забыл давно.
— Не забыл бы! Андрей любит сына!
— Любит? Тогда почему разрушил его семью?
— Ошибся. Люди ошибаются.
— Ошибаются, да. А расплачиваются дети.
— Расплачивается и Андрей. Он тоже страдает.
— Страдает? Ну-ну. Видела я, как он страдает с новой девушкой.
— У него есть новая девушка, но это не значит, что он не любит сына.
— Не любит. Любящий отец семью не разрушает.
— Любовь к ребёнку и любовь к жене — разные вещи.
— Ага! Вот и вся ваша семейная мораль!
— Какая мораль?
— А такая! Жену можно предать, а ребёнка любить!
— Можно пытаться сохранить отношения с ребёнком, даже если брак распался.
— Пытаться можно. Но не за счёт матери ребёнка.
— А при чём здесь мать? Я же с ней не ссорюсь!
— Ссоритесь уже тем, что защищаете сына.
— Я не защищаю, а пытаюсь сохранить отношения с внуком!
— Сохранить? А зачем вам эти отношения?
— Как зачем? Это же мой внук! Я его люблю!
— Любите... А когда сын его семью разрушал, где была ваша любовь?
— Я пыталась отговорить сына от развода!
— Пытались, но не смогли. Значит, влияния на него не имеете.
— Имею, но не абсолютное.
— Раз не абсолютное, то и права не абсолютные.
— Права бабушки не зависят от поступков сына!
— Зависят. Если сын плохой, то и его семья под подозрением.
— Под каким подозрением?
— Под подозрением в том, что и они плохие.
— Оксана, это нечестно!
— Нечестно было предавать семью с ребёнком!
— Предавал Андрей, а не я!
— Вы — его семья. Отвечайте за него.
— Не могу отвечать за взрослого человека!
— Не можете отвечать — не можете и права качать.
— Какие права я качаю?
— Права на общение с ребёнком.
— Это не права качать, а естественное желание бабушки!
— Желание у вас может быть любое. А решаю я.
— Решаете... А если я в суд подам?
— Подавайте. Посмотрим, что суд скажет.
— Суд скажет, что бабушка имеет право видеть внука.
— Имеет, но не безусловно. Если бабушка вредное влияние оказывает, то и право ограничат.
— Какое вредное влияние?
— Настраивание против матери, защита предателя-отца.
— Я никого не настраиваю!
— Пока не настраиваете. А когда ребёнок подрастёт?
— И тогда не буду!
— Не будете? А если он спросит, почему родители развелись?
— Скажу правду. Что папа ошибся.
— Ошибся! Вот и началось! Не предал семью, а ошибся!
— Ну хорошо, предал. Скажу, что предал.
— Не скажете. Будете сына защищать.
— Не буду!
— Будете! Потому что он ваш сын!
Вера Петровна поняла, что убедить Оксану невозможно. Бывшая невестка твёрдо решила ограничить общение внука с отцовской родней.
— Оксаночка, я прошу вас. Дайте мне возможность видеть внука хотя бы изредка.
— Видите с отцом раз в две недели. Этого достаточно.
— Мало это. Ребёнок забудет меня совсем.
— Ну и пусть забывает. Ему это только на пользу.
— На пользу? Как это на пользу?
— Меньше будет лишних людей в жизни. Проще будет расти.
— Бабушка — не лишний человек!
— Бабушка предателя — лишний.
— Я не бабушка предателя! Я бабушка Димочки!
— Димочка мой сын. А вы просто родственница его отца.
— Родственница... Значит, для вас я просто родственница?
— Просто родственница. А я — мать его ребёнка! И мои права главнее!
Вера Петровна развернулась и медленно пошла от калитки. Игрушки так и остались в её руках. За спиной хлопнула дверь — Оксана не стала даже проводить её взглядом.
Слёзы катились по щекам пожилой женщины. Внук рос без неё, и она ничего не могла с этим поделать. Материнские права оказались сильнее бабушкиной любви.