− Лиль, ты меня слышишь? Я с тобой разговариваю уже полчаса.
Дмитрий махал рукой перед её лицом. Лиля моргнула и отвела взгляд от телефона. Рабочая почта не отпускала даже дома.
− Что случилось?
− Я говорю, что завтра у Степана выпускной. Ты же помнишь?
Лиля почувствовала, как внутри что-то сжалось. Выпускной? Господи, как она могла забыть? Завтра же презентация нового проекта, половина дня уйдёт на переговоры с инвесторами. А вечером корпоратив у директора. Как она умудрилась так всё запутать?
***
Всё началось с того, что Лиля сбежала от матери. Не физически, конечно. Просто вышла замуж за первого парня, который предложил. Дмитрий был тихий, неамбициозный, зато не пил и не дрался. Идеальный вариант для девочки из проблемной семьи.
− Будем жить душа в душу, − говорил он тогда. − Я буду работать, ты воспитывать детишек.
Лиля кивала, но внутри уже строила другие планы. Дети детьми, а карьера карьерой. Она не собиралась повторять судьбу матери, которая всю жизнь зависела от мужа.
Степан родился через год. Потом Ира. Лиля урывками училась заочно, подрабатывала где могла. Когда дети пошли в садик, она устроилась в компанию помощником менеджера.
− Зачем тебе это? − удивлялся Дмитрий. − Моей зарплаты хватает.
− На хлеб с маслом хватает, − отвечала Лиля. − А я хочу нормально жить.
Дмитрий пожимал плечами. Он вообще был мастер пожимать плечами по любому поводу. Эта привычка со временем стала раздражать Лилю всё больше.
Лиля работала как одержимая. Задерживалась допоздна, брала проекты на дом, училась на выходных. Через три года стала младшим менеджером. Ещё через два − старшим. Потом руководителем отдела.
Дмитрий работал слесарем на заводе. Приходил домой ровно в шесть, ужинал, играл с детьми, ложился спать в десять. Никаких амбиций, никакого стремления. Просто плыл по течению.
− Почему ты не хочешь развиваться? − спрашивала Лиля. − Можешь же пойти учиться, получить специальность получше.
− А зачем? − Дмитрий снова пожимал плечами. − Мне и так нормально. Работа стабильная, коллектив хороший.
Лиля закатывала глаза. Стабильная работа. Хороший коллектив. А как же мечты? Планы? Желание чего-то большего?
Но потом она перестала спрашивать. Некогда было. Работы становилось всё больше, ответственности тоже. Зарплата росла, и это радовало. Можно было позволить себе лучшую квартиру, хорошую одежду, качественные продукты.
Дети привыкли к тому, что мама всегда занята. Степан болел − к нему шёл папа. Ира плакала из-за мальчика в классе − утешал папа. Родительские собрания, школьные праздники, походы к врачу − всё это было на Дмитрии.
Лиля оправдывала себя. Она же для семьи старается! Для детей! Чтобы у них было всё самое лучшее. Репетиторы, секции, хорошее образование. А кто-то должен это оплачивать.
− Мам, а ты придёшь на мой концерт? − спрашивала Ира.
− Посмотрим, дочка. У мамы важная встреча в пятницу.
− А на прошлый раз тоже была важная встреча, − обижалась Ира.
− Не капризничай. Папа же пойдёт.
И Ира шла к папе. Они с ним всегда находили общий язык. Дмитрий умел слушать, сочувствовать, давать советы. А у Лили на всё это просто не хватало времени.
Степан в старших классах начал дерзить.
− Мать, ты вообще в курсе, что я занимаюсь волейболом?
− Конечно в курсе. Я же деньги на форму давала.
− А что я в команде играю? Что у нас завтра финал городских соревнований?
Лиля честно не помнила. В голове крутились цифры квартального отчёта, планы на следующий месяц, проблемы с поставщиками.
− Степа, не дерзи матери, − вмешивался Дмитрий. − Мы с тобой завтра обязательно пойдём болеть.
К сорока годам Лиля стала заместителем директора крупной компании. Зарплата в пять раз больше, чем у мужа. Квартира в центре, машина, дача. Всё как планировала.
Только почему-то семья стала какой-то чужой. Дети выросли и общались с ней формально. Здороваются, спрашивают про дела, уходят к себе. Живые разговоры ведут с отцом. С ним смеются, ему рассказывают секреты, его просят о помощи.
Дмитрий тоже изменился. Стал молчаливее, задумчивее. Всё реже шутил, всё чаще пожимал плечами.
− Дим, может съездим куда-нибудь? На выходных? − предлагала Лиля.
− А у тебя не будет срочных дел?
− Не будет.
− В прошлый раз тоже не должно было быть. А потом весь день по телефону говорила с клиентами.
Лиля хотела возразить, но понимала − он прав. Работа действительно преследовала её везде. Даже в отпуске проверяла почту каждые полчаса.
На день рождения Иры Лиля купила дорогой планшет. Дочка сказала спасибо, но как-то равнодушно.
− Ир, тебе не нравится?
− Нормально.
− Это же последняя модель. Очень дорогая.
− Я знаю, мам.
Ира ушла к себе. А вечером Лиля услышала, как дочка разговаривает с подругой по телефону.
− Мне мама планшет подарила. Дорогущий. Только я хотела не планшет, а чтобы она просто со мной время провела. Ну знаешь, как раньше. Поговорила бы по душам, расспросила про мальчиков, про школу. А она даже не помнит, что у меня проблемы с математикой.
Лиля отошла от двери. Внутри что-то болезненно сжалось. Она хотела как лучше. Хотела дать детям всё, чего не было у неё самой. Материальное благополучие, уверенность в завтрашнем дне, возможности.
А получается, что дала всё, кроме себя.
Лиле исполнялось сорок пять. Коллеги устроили корпоратив, подарили дорогие часы, говорили тосты. Но домой она вернулась с ощущением пустоты.
Семья тоже поздравила. Дмитрий подарил духи, дети − сертификат в спа-салон. Всё вежливо, правильно, без души.
Лиля сидела за праздничным столом и думала: а что у неё есть кроме работы? Подруг почти нет − некогда было дружить. Хобби тоже нет. Даже с мужем говорить не о чем, кроме бытовых вопросов.
Неужели вся жизнь прошла мимо?
Через неделю после юбилея Дмитрий попросил поговорить серьёзно.
− Лиль, я ухожу.
Лиля подняла голову от документов.
− Куда ухожу?
− От тебя. От нас. Я встретил женщину.
Мир перевернулся. Лиля почувствовала, как пересохло во рту.
− Какую женщину?
− Её зовут Наташа. Она работает в нашей столовой. Ей тридцать два.
− Тридцать два? − Лиля попыталась засмеяться, но получилось криво. − Дим, у тебя кризис среднего возраста. Это пройдёт.
− Не пройдёт. Мне с ней хорошо. Мы разговариваем, смеёмся. Она интересуется моими делами. А ты последний раз когда спрашивала, как у меня дела на работе?
Лиля открыла рот, но ничего не сказала. Действительно, когда? Месяц назад? Полгода?
− Дим, мы же можем всё исправить. Я понимаю, что была не права. Буду больше времени уделять семье.
− Поздно, Лиль. Я уже принял решение.
Степан и Ира восприняли новость спокойно. Слишком спокойно.
− Мам, а ты удивлена? − спросил Степан.
− Конечно удивлена!
− А я нет. Вы же как чужие люди живёте. Папа с нами, а ты сама по себе.
− Степа, как ты можешь так говорить? Я для вас жизнь положила!
− Мать, ты для карьеры жизнь положила. А мы так, по остаточному принципу.
Слова сына ранили больше, чем уход мужа. Лиля попыталась поговорить с Ирой.
− Ир, ты же понимаешь, что я всё для вас делала?
− Мам, а помнишь, как я в десятом классе влюбилась? Плакала три дня подряд. Ты ни разу не спросила, что случилось. А папа сидел со мной до утра, чай заваривал, успокаивал.
− У меня тогда был важный проект.
− У тебя всегда важный проект.
Дмитрий съехал через месяц. Дети тоже разлетелись − Степан в общежитие института, Ира к подруге. Сказали, что пока не готовы выбирать между родителями.
Лиля осталась одна в трёхкомнатной квартире. Тишина давила. Раньше всегда кто-то был дома − Дмитрий смотрел телевизор, дети слушали музыку, разговаривали по телефону. А теперь только тиканье часов и гудение холодильника.
Она пыталась погрузиться в работу ещё глубже. Задерживалась до ночи, брала проекты на выходные. Но впервые за много лет работа не приносила удовлетворения. Цифры в отчётах казались бессмысленными, встречи − пустой тратой времени.
Тоня была единственной, кого можно было назвать подругой. Они изредка созванивались, встречались пару раз в год.
− Лиль, ты выглядишь ужасно, − сказала Тоня, когда они встретились в кафе.
− Спасибо за поддержку.
− Я серьёзно. Когда ты последний раз отдыхала? И не говори про корпоративы.
− Не помню.
− А когда последний раз делала что-то для себя? Не для работы, не для семьи. Именно для себя.
Лиля долго думала.
− Не помню такого.
− Вот и проблема. Ты забыла, кто ты есть без работы и семьи. А теперь семьи нет, и ты потерялась.
− Что мне делать, Тонь?
− Искать себя. Узнавать, что тебе нравится. Чего хочется. Начинать жить, а не просто функционировать.
Лиля взяла отпуск. Впервые за пять лет. Две недели без работы казались вечностью.
Первые дни просто лежала дома, смотрела сериалы. Потом начала наводить порядок в квартире. Нашла старые фотографии, письма, дневник, который вела в юности.
Читала свои записи и не узнавала себя. Вот она мечтает стать журналисткой. Вот пишет стихи. Вот планирует путешествие по Европе. Куда всё это делось?
Потом начала гулять. Просто ходить по городу без цели. Заходила в музеи, которые никогда не посещала, хотя прожила в городе всю жизнь. Сидела в парках, наблюдала за людьми.
В группе было написано: "Клуб для женщин 40+. Общение, поддержка, новые знакомства". Лиля долго сомневалась, но в итоге пошла.
Встречались по субботам в уютном кафе. Десять женщин разного возраста и профессий. Разведённые, вдовы, те, кто никогда не была замужем. Все с разными историями, но похожими проблемами.
− Я двадцать лет была только мамой и женой, − рассказывала Света. − А теперь дети выросли, муж ушёл, и я не знаю, кто я такая.
− А я всю жизнь работала, − говорила Лиля. − Думала, что это главное. А оказалось, что кроме работы у меня ничего нет.
Женщины понимали друг друга без слов. Никто не осуждал, не давал советов в стиле "надо было раньше думать". Просто слушали и поддерживали.
Ира родила сына, когда Лиле было пятьдесят. Назвали Матвеем.
− Мам, можешь посидеть с ним? Мне к врачу нужно.
Лиля взяла внука на руки и поняла, что не помнит, когда последний раз держала младенца. Своих детей нянчила мало − сразу после декрета вышла на работу.
Матвей смотрел на неё большими глазами и улыбался. Беззащитный, доверчивый, живой. Лиля почувствовала, как что-то оттаивает внутри.
Стала приходить к дочери чаще. Гуляла с внуком, читала сказки, играла в простые игры. Впервые за много лет никуда не спешила, ни о чём не думала, кроме того, что происходит здесь и сейчас.
− Мам, ты изменилась, − сказала Ира однажды.
− В хорошую сторону?
− Да. Стала живой какой-то. Раньше ты была как робот − всё по инструкции, всё правильно, но без эмоций.
Через три года после развода Дмитрий начал звонить.
− Лиль, как дела?
− Нормально. А у тебя?
− Да так. Наташа ушла. Оказалось, ей нужны были только деньги. А я на заводе, зарплата маленькая.
− Понятно.
− Может встретимся? Поговорим?
− О чём?
− Да так. По-дружески. Я тебя по привычке называю. Двадцать лет вместе прожили.
Они встретились в том же кафе, где раньше отмечали дни рождения. Дмитрий выглядел постаревшим, усталым.
− Лиль, а может попробуем ещё раз? Я понял, что наделал глупость.
− Дим, мы разные люди. Всегда были разными.
− Но дети, внук. Семья же.
− Дети выросли. У них своя жизнь. А внука я вижу и так.
− Лиль, я же изменился. Понял многое.
− А я тоже изменилась. И мне хорошо одной.
***
В пятьдесят два Лиля ушла с работы. Накопила достаточно денег, чтобы не бедствовать. Хотелось заниматься чем-то другим.
Записалась волонтёром в приют для животных. Работала с документами, помогала находить хозяев для бездомных собак и кошек. Впервые за много лет работа приносила не только деньги, но и моральное удовлетворение.
В женском клубе стала чем-то вроде старшей сестры. Помогала новичкам адаптироваться, делилась опытом, поддерживала в трудные моменты.
Начала читать книги, которые откладывала "на потом" много лет. Ходила в театры, на выставки, в кино. Не потому что надо для статуса, а потому что интересно.
Отношения с детьми наладились не сразу. Слишком много было накоплено обид с обеих сторон.
− Мам, а почему ты раньше была такой холодной? − спросил Степан, когда ему исполнилось тридцать.
− Я боялась, − честно ответила Лиля. − Боялась повторить судьбу своей матери. Боялась зависеть от мужчины. Боялась бедности. И в этом страхе забыла о самом главном.
− О чём?
− О том, что любовь измеряется не деньгами, а временем. Вниманием. Присутствием.
Степан обнял мать. Впервые за много лет.
С Ирой разговор был сложнее.
− Мам, я долго на тебя злилась. Думала, работа для тебя важнее детей.
− Так и было, Ир. Я честно признаю.
− А сейчас?
− Сейчас я понимаю, что упустила самое ценное. Ваше детство, ваше взросление. Этого не вернуть.
− Но можно начать заново?
− Можно. Если ты готова.
Дмитрий пытался наладить отношения с детьми, но было поздно. Степан и Ира простили отца, но доверия прежнего не было.
− Пап, зачем ты ушёл тогда? − спросила Ира.
− Мне казалось, что я не нужен в семье. Мать была главной, успешной. А я так, придаток.
− Но ты же знал, что нужен нам.
− Знал. Но хотелось чувствовать себя важным не только для детей, но и для женщины.
− И что в итоге?
− В итоге остался без семьи, без уважения детей, без любви. Наташа меня бросила, как только поняла, что денег больших не будет.
Степан пожал отцу руку.
− Пап, мы тебя любим. Но доверие нужно заслужить заново.
Внук стал для Лили источником радости и смысла. С ним она была той бабушкой, которой не могла быть матерью − терпеливой, внимательной, любящей.
− Баба Лиля, а почему ты такая добрая? − спрашивал четырёхлетний Матвей.
− А какая я была раньше?
− Мама говорила, что ты была строгая и всегда работала.
− А теперь я поняла, что самое важное − это любить и быть рядом.
Матвей обнимал её крепко-крепко, и Лиля чувствовала, что её сердце готово разорваться от нежности.
***
Дмитрий позвонил в день рождения Лили.
− Поздравляю с пятьдесят седьмым.
− Спасибо.
− Как жизнь?
− Хорошо. А у тебя?
− Плохо, Лиль. Очень плохо. Я понял, что потерял самое главное.
− Что именно?
− Семью. Тебя. Детей. Всё, ради чего стоило жить.
Лиля молчала. Ей было жаль Дмитрия, но возвращаться в прошлое не хотелось.
− Дим, у каждого своя дорога. Ты выбрал свою, я − свою.
− А счастлива?
− Да. Впервые за много лет по-настоящему счастлива.
Воскресное утро. Лиля сидит на кухне, пьёт кофе и читает книгу. Звонит Ира.
− Мам, можем к тебе приехать? Матвей скучает по бабушке.
− Конечно, приезжайте. Я приготовлю его любимые оладьи.
Через час дочь с внуком уже дома. Матвей бросается к бабушке.
− Баба Лиля, а давай играть в прятки!
− Давай, солнышко.
Они играют, смеются, обнимаются. Ира смотрит на мать и улыбается.
− Мам, как хорошо, что ты стала такой.
− Какой?
− Настоящей.
Вечером, когда дочь с внуком уехали, Лиля смотрит на фотографии на полке. Вот она с Матвеем в парке. Вот с женщинами из клуба на дне рождения Светы. Вот с коллегами-волонтёрами после удачной акции по пристройству животных.
На всех фотографиях она улыбается. Не натянуто, как раньше на корпоративах, а искренне, от души.
Телефон молчит. Рабочих звонков больше нет. Но одиночество больше не пугает. Потому что она научилась быть в компании с собой. И эта компания ей нравится.
За окном темнеет. Лиля заваривает чай, достаёт недочитанную книгу. Завтра встреча в клубе, послезавтра внук, в выходные планируется поездка в соседний город на выставку.
Жизнь наполнена смыслом. Не громкими достижениями и цифрами в отчётах, а простыми человеческими радостями. Любовью внука, дружбой с женщинами, которые понимают её без слов, благодарностью животных, которым она помогает найти дом.
А где-то в другом конце города Дмитрий сидит один в съёмной однушке и смотрит в телефон. Хочет позвонить детям, но не решается. Хочет написать Лиле, но понимает − поздно.
Он получил то, что искал. Свободу от "скучной" семьи, от ответственности, от обязательств. Только свобода оказалась пустой, а одиночество − горьким.
Лиля тоже одна. Но её одиночество другое. Это не пустота, а полнота. Не потеря, а обретение. Себя настоящей.