Зеркала окружают нас повсюду. Даже если рядом нет обычного зеркала, найдётся что-то, в чём мы отразимся — экран, окно, лужа. Мы привыкли к ним, как к воздуху. Но кто-нибудь хоть раз задумывался, что в этих отражениях может прятаться нечто, не поддающееся разуму? Я не задумывался. Пока однажды не увидел её — чёрную тень, по форме напоминающую человека. Сначала я списал это на усталость, на фантазию, разыгравшуюся после просмотра фильма. Но когда тень начала преследовать меня — стало по-настоящему жутко.
Всё началось в тот вечер, когда я, как обычно, устроился в кресле с чашкой чая и тарелкой пельменей. На экране шёл фильм — не буду называть его название. Фильм был страшным, но я давно перерос тот возраст, когда дрожишь от каждого скрипа. Или, по крайней мере, думал, что перерос.
Пельмени с майонезом щекотали вкусовые рецепторы, бульон обжигал губы, а я, заворожённый экраном, не отрывал взгляда. В темноте комнаты, при свете монитора, я время от времени вздрагивал — то ли от сюжета, то ли от чего-то иного, что уже тогда кралось по краю сознания. Но лицо моё каждый раз расплывалось в улыбке.
«Если страшно — улыбнись страху в лицо», — говорил отец. Я повторял это как заклинание.
После просмотра фильма, когда я включил свет, краем глаза заметил движение в зеркале — высоком, во весь рост, стоявшем в углу комнаты. Что-то мелькнуло позади меня. Я обернулся. Никого.
Вновь посмотрел в зеркало, там только моё отражение, бледное, с широко раскрытыми глазами.
«Померещилось», — подумал я.
На следующий день — снова. Проходя мимо зеркала, я уловил боковым зрением, как тень скользнула за моей спиной. Остановился. Подошёл. В зеркале по-прежнему было лишь моё отражение.
«Показалось».
Но на третий раз, тень уже стояла за мной. Чёткая, плотная, чёрная, как дыра в реальности. Она не двигалась.
Я отшатнулся. Сердце кольнуло. Улыбка больше не помогала.
С тех пор всё изменилось.
Я стал накрывать зеркала, и всё остальное, где я мог увидеть своё отражение. Даже экран телефона вызывал панику. Каждое чёрное пятно на дисплее казалось началом чего-то ужасного. Я боялся, что в темноте экрана появится эта тень.
Я перестал выходить на улицу. Моя жизнь превратилась в заточение. В молчаливый кошмар.
Я стал думать: а может, именно так исчезают люди? Через зеркала. Через отражения. Через то, что мы принимаем за пустоту.
«Мир полон непознанного. Но когда оно приходит к тебе — страх сводит с ума».
Может, зеркала — не просто стекло с серебряным покрытием. Может, это пороги. Тонкие мембраны между мирами.
А может, они собирают нашу тьму — наши страхи, горе, одиночество — и, когда накапливается достаточно, из неё рождается что-то, чего нельзя объяснить.
Но в моей жизни не было особого негатива. Я — обычный человек. Значит, это не я породил её.
Тогда — кто? Прошлые жильцы? Тот фильм?
Однажды ночью, перед сном, я проходил мимо накрытого зеркала. Обходил его стороной, как прокажённого. Не смотрел. Даже дышал через раз.
И вдруг — ткань на зеркале, задрожала. Я замер. Ткань медленно поползла вниз, будто её тянули изнутри.
Тень, что пряталась там начала вылезать. Мурашки пробежали по телу и я бросился в комнату. Захлопнул дверь. Запер на щеколду, и отступил назад, к кровати. Сел, не в силах пошевелиться.
И тут я увидел — щель под дверью начала темнеть. Сама тьма пыталась проникнуть внутрь, густая, маслянистая.
Рука у меня машинально потянулась к шее — итог паники, рефлекс детства, когда крестик был щитом от зла. Но его не было. Я снял его когда принимал душ. Оставил его на краю раковины.
Осталось только одно — молиться.
Шёпотом. Дрожащими губами. Слова, которые я ни когда не произносил, теперь рвались наружу, как крик из-под воды.
И тут — удар. Глухой, тяжёлый.
Потом второй.
Третий.
Удары по двери не прекращались. Они сливались с моими молитвами, словно издевались над ними.
И так продолжалось до самого рассвета. Когда первые лучи проникли внутрь, тишина опустилась на комнату. Пересилив себя, я встал. Первым делом пошёл в ванную, за крестиком. Но его не было. Ни на раковине. Ни в шкафчике.
Потом — к зеркалу. Я шёл медленно, босыми ногами по холодному полу, будто ступал по льду. Подойдя ближе, увидел: ткань лежит на полу. А в зеркале — меня нет. Вместо моего отражения — чёрное лицо. Без черт. Без глаз. Лишь провал, в котором медленно расплывается улыбка. Широкая. От уха до уха. Как у клоуна. Как у демона. Как у меня.
Что-то внутри меня сломалось. Я рассмеялся. Смех вырвался из груди — не мой. Низкий, хриплый, как скрежет стекла.
Я взял молоток из ящика с инструментами. Подошёл к зеркалу. Улыбнулся и начал бить.
Раз.
Другой.
Третий.
Осколки сыпались на пол и в каждом — чёрное лицо…
Сводка новостей.
«В центре города пропал без вести 27-летний мужчина, проживавший один. Соседи не видели его более недели, что вызвало тревогу. Полиция получила разрешение на вскрытие квартиры. Внутри обнаружено разбитое зеркало, молоток, следы борьбы».
****
Полицейские и соседи стояли у осколков зеркала. Один из офицеров нагнулся, чтобы поднять крупный кусок стекла. И замер. В осколке отражался не он. Там был — пропавший парень.
Слезы катились по щекам. Губы шевелились — беззвучно, как молитва. А рядом, в другом осколке, чёрное лицо. С улыбкой от уха до уха.
Благодарю за внимание. Предыдущий рассказ.
Книга: Пленница его страниц.