Столь серьезная дама, как Лирило, по-девчоночьи кусала губы. Стало ясно, что у нее вылетели все заготовленные слова из головы, едва она взглянула на Раэ. И это состояние Мурчин было ему знакомо. Редко она его у себя выдавала. И тем более невероятно оно смотрелось сейчас, когда ведьма была в облике светской сдержанной дамы и, раз уж приняла ее облик, то должна была держать лицо, но…
Раэ решил молчать. Наблюдал за цветочными драконами и утомленными альвами. Как им такое соседство? Кажется, цветочные дракончики, порхавшие от цветка к цветку, их не тревожили…
-Фере, - наконец, заговорила Мурчин, - когда я поняла, что Согди тебя спустил в подземелье…Я тогда ждала до неомении… у входа… и не знала, что есть еще другой… не сразу догадалась. Вообще не догадалась, почему ни тебя, ни Согди нет на месте в нужный час! Меня надоумил Хетте. Когда подоспел за мной ко входу…Я же ведь быстрее его туда рванула… Не знаю, как я бы пережила эту ночь, кабы не он… Жаль, что Хетте не знал, где этот отнорок Согди… разве что слышал о нем, как местный…по слухам… а что мне слухи, если я не знаю, где по Навьему Урочищу искать какую-то пещеру?
«Ну-ну, конечно же не знал», - с ехидцей подумалось Раэ.
-…Не знаю, как я бы пережила эту ночь, если бы не Хетте. Я сидела и ждала. Ходила и ждала… И не знала, что для меня хуже. Что ты выйдешь к Согди или то, что ты не вернешься вообще. Я клялась, что стащу с Согди Барта шкуру живьем. И плюну в глаза его магистру за то, что вырастил у себя под боком такую гадюку. Но Хетте сказал… что вошел ты через тот вход, что тебе велел Согди Барт, но выйти ты можешь через этот, у которого ждем мы… Ведь ты не такой дурак, чтобы совать Согди лампаду в руки. Но и Согди не дурак, чтобы запускать тебя через отнорок и не учесть, что ты можешь пойти не за лампадой, а смыться через главный выход… Через тот, который я могла тебя ждать! И ты знал, что я буду тебя ждать у того входа! Знал же ведь, так?
Раэ опустил голову. Молчал.
-Он тебе что-то пообещал в обмен за лампаду, так ведь? Возвращение домой, я права? Чего еще может пообещать семикняжец, который знает, чем взять семикняжца?
Раэ чувствовал на себе выжидающий взгляд ведьмы. Не смотрел на нее, но не мог бы ее спутать с Мурчин ни в каком обличье только потому, что только она одна могла смотреть на него так, что взгляд можно было чувствовать кожей. Услышал ее едва сдерживающееся, едва умеренное дыхание.
-Фере посмотри на меня и скажи: так он обещал тебя отправить домой?
Раэ упорно смотрел на носки своих босых ступней не меховом ковре.
-И ты не пожелал отдать ему лампаду даже в обмен на свободу и возвращение, так?
Раэ молчал. И желал быть для Мурчин невидимым, потому как у него начали гореть щеки.
-Фере, может быть на этот раз признаешься? Не молчи. Только не молчи…
-Пусть лучше лампада будет у тебя, чем у кого-то, кто… - пробормотал он, с трудом вытаскивая из себя слова и беспомощно осекся, разглядывая концы своих пальцев на ногах. Ну что он ей мог сказать? Что лез ради Хетте? Что там, в подземелье, понял, что может натворить владелец лампады, если станет жрецом этого странного нехорошего древнего культа?
Раздался негромкий смешок Мурчин:
-Тогда почему ты принес лампаду – мне. Не оставил ее там? Ведь проще всего тебе было войти через тот отнорок и пойти к главному входу, а не проходить все подземелье туда и обратно!
И Мурчин вздрогнула от нервного смешка Раэ:
-Мне что – ее назад отнести?
Мурчин сама тихо засмеялась:
-Раз шутишь – значит отходишь от того, что пережил. Когда я вернусь, ты мне расскажешь о том, как прошел подземелье. И ради чего… пренебрег возвращением в Семикняжие…
«Ага, прямо вот возьму и выложу», - подумал Раэ, чувствуя, что ему по-прежнему претит мысль о том, чтобы коснуться мерзких недавних воспоминаний. А ведь их надо перебрать, упорядочить, чтобы определить, о чем ему надо рассказать Мурчин, а о чем умолчать.
Мурчин-Лирило поднялась, встала перед Раэ и коснулась губами пробора на его опущенной голове.
-Сейчас у меня мало времени. Поэтому я тебе могу сказать только самую суть. Завтра мы с тобой отправляемся в степи Леатавии…
Раэ тотчас неосознанно поднял голову. Столкнулся со взглядом Мурчин-Лирило, забыв о смущении. Леатавия! Это же приграничье Семикняжия! Земли, соседствующие с княжеством Ондана! По засечной черте от Онданы, миновав княжество Мертон, можно было попасть в родной Авадан!
-Бриуди устроит в Леатавии ставку. И будет там отлавливать семикняжеских простецов на мертвые войска, - сказала Мурчин, когда Раэ встретился взглядом чужих сухих карих глаз, - и я должна быть при ставке, которая этим станет заниматься. Бриуди очень, очень не хотел, чтобы я брала тебя. И я все думала, как поступить, ведь тебе будет находиться при штабе довольно опасно… Я думала так и эдак, как все это совместить. Все эти дни голову ломала. Даже с Хетте посоветовалась. Он и раньше мне намекал, что у него есть возможность мне помочь… Думаю, он захотел подарить нам эти браслеты заранее. Кроме меня, тебя никто, никто теперь не может видеть! Впрочем, подробности об этих браслетах тебе расскажет сам Хетте. У меня времени в обрез!.. И мне кажется, что Хетте до поры до времени сам не знал, как довести план до ума. Допустим, ты станешь невидимкой. И Бриуди будет считать, что тебя в ставке нет. Но при этом он станет гадать – куда ж я тогда тебя дела? Да и все, кому ты сдался, тоже будут задаваться этим вопросом. Но обстоятельства складываются в нашу пользу. Ты теперь для всех – мертв. Тебя похитил Согда Барт, засунул в подземелье, и ты там сгинул. Так что… ты же хочешь помешать Бриуди, Фере? И сдержать обещание, данное мне?
Раэ оставалось только еле заметно кивнуть. Вот о чем были осведомлены Моди и Варда! Мурчин-Лирило довольно усмехнулась и положила руку на его голову. Тем временем дверь в спальню тихонько, но требовательно отворилась. На пороге появилась… Мурчин в черном платье.
-Нам пора, - сказала она мягким тоном Наравах. Мурчин-Лирило прыснула, увидев удивление Раэ.
-Что ж… я знаю, что ты так еще до конца не оправился от пережитого… И мне жаль, что приходится тебя оставлять. Причем надолго. Но по уважительной причине. Предстоит суд над Согди Бартом. И я должна там быть. Да еще как Лирило Лизир, мейден ковена этого глупого Согди Барта, и как Мурчин, истица, у которой украли простеца! Уф! Вот что значит разовраться.
-Госпожа Лирило Лизир, - Наравах постаралась сказать нараспев, как это частенько делала Мурчин, но пока что она недостаточно вошла в образ, - еще чуть-чуть – и мы опоздаем! Сударь Фере, я вас рада видеть в добром здравии, но я похищу у вас мейден ковена Меча Зари! Сударыня Лирило Лизир, вы не должны усмехаться, как сударыня Мурчин!
-Сударыня Мурчин, вы не должны задирать верхнюю губку, как комтесса Наравах! – парировала Лирило и, дурачась, сделала несколько скачков, как это делала Мурчин, когда свободно двигалась в одном нижнем платье в игривом настроении. В ответ Мурчин-Наравах обдала ее суровым холодным взглядом, в котором чувствовалась грозная ведьма-огневичка. Мурчин-Лирило тотчас присмирела под взглядом, точно скопированным у нее Наравах, и обе, кивнув Раэ, удалились за дверь.
Несколько мгновений спустя в спальню скользнул Хетте. С минуту стоял, скрестив руки на груди у двери. Между ним и Раэ происходил молчаливый разговор. Хетте словно выслушивал от усталого охотника немой упрек.
-Я ему предсказывал, что он не вернется из подземелья, - наконец, заговорил Хетте, - я даже предсказывал, что его убьет василиск. А он все-таки пошел. Решил, если я не все могу предусмотреть, то он может обмануть судьбу. Он был мне очень близким другом. И тяжело переносил то, что я обратился. Он спустился в подземелье тайком от меня. Оставил письмо.
-Как его звали? – спросил Раэ.
-Лаар, - сказал Хетте, - этим именем я бы назвал своего сына, будь он у меня.
-Как принца? – удивился Раэ.
-Да. Как принца, - сказал Хетте и отвел взгляд к окну, где раскачивались поредевшие ветки деревьев, - если быть точнее… Алэ, когда бежала из Ваграмона с ребенком на руках, не знала, как его будут звать. И после того, как я ее приютил, хотела назвать его в честь меня. Но это для меня было бы слишком! Я с трудом уговорил ее взять для своего сына имя более достойного человека, чем я… И угораздило же с этим именем принцу перенять из его черт лишь одну опрометчивость!
-«Прости меня, Хетте», вот что он написал на своем самостреле, - сказал Раэ.
-Я знаю, - несколько напряженным голосом прошептал колдун, - у меня было время узнать… увидеть… прочесть… А ты прости меня за то, что я подверг тебя такому испытанию. Я знал, что Лаар не пройдет, а ты пройдешь.
-Я думал… ты уже на пути к Семикняжию, - недоверчиво буркнул Раэ, - я для тебя это сделал, а ты все еще тут…
-Я не мог не попрощаться с тем, кто для меня так много сделал, - сказал Хетте, - и я не буду рисковать той возможностью, которую ты для меня открыл. Я думал, что не дождусь ее. Так что у меня все готово для того, чтобы двинуться в путь. Сейчас минует полуденный навий час – и вперед.
Хетте отвел взгляд от окна и посмотрел в пустоту.
-Фере, ты где вообще?
Раэ поднялся, подошел к Хетте, сжал его за руку.
-Отлично… я знаю, что вокруг тебя все сейчас торопятся как сумасшедшие. Все, кто тебе обязан, не могут и минутки посидеть с тобой. Но у нас в запасе целый навий час. Ты же ведь не только о том парне хотел узнать, так?
-Ага. Может объяснишь, почему зеркалица обзывала меня Ламаровым отродьем?
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Неомения. Глава 411.