— Света, вставай! Мама звонила, нужно к трем быть у неё. Сказала, важное дело.
Светлана открыла глаза и посмотрела на будильник. Половина девятого. Суббота. Единственный день недели, когда можно было поспать до одиннадцати, растворился как мираж.
— Макс, я устала. Всю неделю на работе аврал, дома тоже дел полно. Может, скажем, что заняты?
— Ты знаешь маму. Если не приедем, она обидится на месяц. Потом будет рассказывать всем, какие мы неблагодарные.
Максим уже натягивал джинсы, хотя в его голосе слышалась усталость. Светлана знала: он тоже мечтал о спокойном утре с кофе и газетами. Но Валентина Петровна умела так вздыхать в трубку, что отказать ей становилось просто невозможно.
— А что за важное дело? — спросила жена, нехотя поднимаясь с кровати.
— Не сказала. Только что срочно и без меня не справится.
За завтраком зазвонил телефон. Наталья Владимировна, сестра Максима.
— Максик, ты где? Я тебя жду уже полчаса! Обещал же полки повесить.
— Наташ, я не обещал. Ты сказала, что нужна помощь, но мы не договаривались о времени.
— Как не договаривались? Я же говорила про субботу! А сегодня суббота! Максим, мне некому больше помочь. После развода Игоря рядом никого нет. Ты же понимаешь, как мне тяжело одной?
Светлана видела, как напряглись плечи мужа. Наталья мастерски играла на чувстве вины. После развода она словно решила, что брат обязан заменить ей бывшего мужа во всех бытовых вопросах.
— Хорошо, но только после обеда. У нас планы с мамой Светы.
— А! Понятно. Значит, чужая мать важнее родной сестры. Запомню.
Трубка противно запищала. Максим потер виски.
— Кажется, сегодня будет тяжелый день, — пробормотал он.
Дорога к теще заняла сорок минут. Валентина Петровна встретила их в парадном платье и с такой серьезной миной, словно собиралась объявить о смерти родственника.
— Наконец-то! Я уже думала, вы не приедете. Садитесь, я приготовила ваш любимый салат.
На столе красовались три тарелки оливье и графин компота. Валентина явно потратила на готовку не один час.
— Мам, ты говорила про важное дело, — осторожно напомнила Светлана.
— Да-да. Видите ли, соседка Римма Ивановна предложила мне продать дачу. Говорит, цены сейчас хорошие. Но я одна не справлюсь с оформлением документов. Максим, ты же у нас юридически подкованный?
Максим работал инженером и к юриспруденции имел весьма отдаленное отношение. Но возражать было бесполезно. Валентина Петровна уже достала папку с бумагами.
— Понимаете, мне нужно съездить в БТИ, потом в Росреестр, потом к нотариусу. А я плохо разбираюсь в этих делах. Боюсь, что меня обманут.
— Мама, а может, обратиться к специалистам? Есть агентства, которые этим занимаются, — предложила Светлана.
— За деньги? Зачем платить чужим людям, когда есть семья? Кроме того, я не доверяю посторонним. А вам доверяю.
В этой фразе было столько трогательной беспомощности, что Светлана почувствовала укол совести. Как можно отказать пожилой женщине, которая просто просит о помощи?
— Хорошо, мам. В понедельник я возьму отгул и съезжу с тобой, — вздохнула дочь.
— А я помогу с документами вечерами, — добавил Максим.
Валентина просияла.
— Вот спасибо! Я так и знала, что вы меня не оставите. А то подруги говорят, что молодежь сейчас только о себе думает.
Они пробыли у тещи до семи вечера. Валентина показывала фотографии с дачи, рассказывала о планах на будущее, угощала пирогом. В любое другое время это было бы приятно, но сегодня каждая минута казалась украденной у собственной жизни.
— Мам, нам пора, — наконец решилась Светлана. — Завтра рано вставать.
— Куда это рано? Завтра же воскресенье!
— У нас планы, — соврал Максим.
— Какие планы? — тут же насторожилась теща. — Может, я тоже поеду с вами? А то сижу дома одна, скучаю.
— Мы... мы собирались заняться домашними делами, — растерялась Светлана.
— А! Ну конечно. Понятно. Значит, уборка важнее общения с матерью.
Знакомые нотки обиды зазвучали в голосе Валентины. Светлана мысленно застонала. Теперь мать будет дуться неделю, а потом при каждом удобном случае напоминать о том, как дочь её "бросила".
По дороге домой они молчали. Только у самого подъезда Максим тихо сказал:
— У нас когда-нибудь будут нормальные выходные?
— Не знаю, — честно ответила жена. — Кажется, мы попали в какую-то ловушку. И чем больше помогаем, тем больше от нас требуют.
Дома их ждал сюрприз. На автоответчике было пять сообщений от Натальи. В каждом следующем её голос становился все более обиженным и требовательным.
— Максим, ты где? Я жду уже три часа! Это просто неуважение к сестре!
— Максим, если ты не перезвонишь в течение часа, считай, что у тебя больше нет сестры!
— Максим, я поняла. Теперь знаю, на кого можно рассчитывать, а на кого нет!
— Максим, мне срочно нужна твоя помощь! Прорвало трубу в ванной! Вода везде!
— Максим, хорошо, с трубой разобралась сама. Вызвала слесаря за три тысячи. Надеюсь, ты доволен!
— Блин, — выругался муж. — Знаю же, что она устраивает истерики, а все равно чувствую себя виноватым.
— Потому что она этого добивается, — устало сказала Светлана. — Макс, мы что, всю жизнь будем жить интересами других людей?
Он посмотрел на жену и увидел в её глазах такую же усталость, которую чувствовал сам. Когда они успели стать заложниками чужих потребностей? Когда их собственные желания перестали иметь значение?
— А что если мы попробуем сегодня никуда не идти? — неожиданно предложил Максим. — Просто останемся дома. Закажем еду, посмотрим фильм.
— А если Наташа снова позвонит?
— Скажем, что заняты.
— А если мама узнает, что мы дома, и обидится?
— Пусть обижается. Мы же не обязаны отчитываться о каждом шаге.
Светлана задумалась. Идея казалась одновременно привлекательной и пугающей. Что если родственники действительно рассердятся? Что если они перестанут с ними общаться?
— Знаешь, а ведь это было бы неплохо, — тихо сказала она. — Побыть дома. Вдвоем. Без чужих проблем и требований.
Воскресенье они провели именно так. Выключили телефоны, заказали пиццу и смотрели старые комедии. Впервые за много месяцев Светлана почувствовала, как её плечи расслабились. А Максим понял, что соскучился по тишине.
Но понедельник принес новые испытания. Валентина Петровна звонила каждые два часа, напоминая о походе в БТИ. Наталья прислала длинное сообщение о том, как она разочарована в брате. А на работе начальник объявил о сверхурочных на всю неделю.
— Я не справляюсь, — призналась Светлана вечером. — У меня такое чувство, что я живу не своей жизнью. Работаю на дядю, выходные отдаю родственникам, а для себя времени нет совсем.
— Зато мы хорошие люди, — с горькой иронией ответил Максим. — Отзывчивые, надежные. Правда, при этом несчастные.
— А что если нам перестать быть такими хорошими?
Этот разговор стал поворотным. Они решили попробовать устанавливать границы. Сначала несмело, потом все увереннее.
Когда Валентина в очередной раз позвонила с просьбой о срочной помощи, Светлана спокойно сказала:
— Мам, я могу помочь тебе в субботу после обеда. Но не раньше.
— Как не раньше? А если это срочно?
— Тогда обратись к агентству или к соседям. У меня тоже есть свои дела.
Теща попробовала давить на жалость, но дочь была непреклонна. После этого разговора Валентина дулась три дня, но потом смирилась.
С Натальей было сложнее. Она восприняла новые правила как личное предательство.
— Значит, семья для тебя ничего не значит? — кричала она в трубку.
— Значит, я больше не готов жертвовать своей семьей ради твоих проблем, — спокойно ответил Максим.
— У меня депрессия! Мне нужна поддержка!
— Тогда обратись к психологу. Я брат, а не бесплатный мастер на все руки.
Наталья не разговаривала с ними два месяца. Потом позвонила, как ни в чем не бывало, но уже не требовала немедленной помощи, а вежливо спрашивала, есть ли у них время.
Перемены давались нелегко. Иногда Светлана чувствовала себя виноватой, когда отказывала матери. Максим переживал, что сестра считает его эгоистом. Но постепенно они поняли: забота о себе не эгоизм, а необходимость.
— Знаешь, что самое странное? — сказала Светлана как-то вечером. — Когда я перестала быстро откликаться на каждый зов, ко мне стали обращаться реже. Но при этом с более серьезными просьбами.
— А я заметил, что мама стала более самостоятельной, — добавил Максим. — Оказывается, она многое может делать сама. Просто привыкла перекладывать на нас.
Их отношения изменились. Они снова стали проводить время вместе, планировать совместные поездки, обсуждать будущее. А родственники, как ни странно, не исчезли из их жизни. Просто общение стало более равноправным.
— Почему мы так долго жили чужой жизнью? — спросила Светлана, укутавшись в плед на диване.
— Потому что боялись показаться плохими, — ответил муж. — А теперь я понимаю: нельзя быть хорошим для всех. Можно только быть честным с собой.