Людмила Петровна проснулась, как обычно, в шесть утра. Не потому что надо — а потому что организм, проживший шестьдесят три года, просто не признавал сна после рассвета.
Сделала зарядку. Почистила зубы. Сварила кофе в турке.
И, как всегда, села на кухне напротив окна. Там, за стеклом, уже оживал её хрущёвский двор: бабушки с собаками, школьники с рюкзаками, один вечно курящий мужик в майке «Адидас» — ничего нового. Всё, как всегда. Стабильность, как говорится.
Она включила радио. Новости. Погода. Какие-то цифры, курсы валют — ей всё это было неинтересно, но приятно слушать фоном. Кот Толя лежал на подоконнике, всем своим видом показывая: «У меня выходной, а ты сиди, делай что хочешь».
Людмила Петровна не жаловалась. Пенсия у неё была нормальная — не «как у депутата», конечно, но на еду, коммуналку и новые колготки хватало. Сын Димка жил в Москве, звонил не каждый день, но регулярно. Внучка Аленка — училась в пятом классе, присылала ей гифки с котиками и иногда звонила по видеосвязи. «Баб, смотри, как я могу!» — и делала колесо в комнате.
Вот с этими видеозвонками, кстати, у Людмилы Петровны были сложности. Вечно нажимала не туда, зависала в кадре с перекошенным лицом, а потом изумлялась:
— Это что за фильтр? Почему у меня усы?!
Однажды она случайно открыла приложение под названием «ТикТок», которое поставила себе «по приколу» соседская девочка Сашка, шестиклассница из соседнего подъезда.
— Баб Люд, вы просто обязаны там быть! У вас же харизма!
— Какая у меня, к лешему, харизма? Я в халате, без бровей.
— Тем более! Это винтаж! Сейчас так модно!
Сначала Людмила Петровна просто смотрела: какие-то подростки танцуют, кто-то лепит пельмени на скорость, какие-то «лайфхаки» вроде «как порезать торт ниткой». Плевалась, смеялась, крутила головой. Но втянулась.
А в тот злополучный четверг случилось вот что.
Она, как обычно, варила суп. Кот Толя в этот момент носился по кухне, как угорелый: нашёл где-то игрушечную мышку и решил, что это враг народа. В процессе он умудрился запрыгнуть на подоконник, соскользнуть, опрокинуть кастрюлю с водой (к счастью — не кипяток), упасть, мяукнуть, и... в общем, полный цирк. Людмила Петровна воскликнула:
— Толя! Ты чё творишь, проказник?!
В этот момент телефон, стоявший на подставке (она как раз смотрела рецепт рагу), случайно начал снимать видео. Вся сцена — кот, падение, восклицание — попала в кадр. Сашка потом призналась: она поставила автозапись по хлопку, чтобы бабуля сама не мучилась с кнопками.
Людмила Петровна ничего не поняла. Просто вытерла пол, выругалась про себя, накормила кота и забыла про происшествие.
А вечером Сашка прибежала с округлёнными глазами и криком:
— Баб ЛЮД!!! Ты в реках! У тебя сто тысяч просмотров!
— В реках? Где?
— В рекомендациях! Это значит — все тебя смотрят!
— Так я ж в халате была! — в ужасе схватилась Людмила Петровна за голову. — И бигуди!
— Да это же гениально! «Кот Толя против системы». Я уже хештеги сделала.
— Какие ещё теги?! Ты что наделала, девка?!
Сашка показывала ей экран. Людмила Петровна увидела себя в кадре — как она кричит «Ты чё творишь, проказник?!» и в этот момент кот вылетает из-за кадра, словно снаряд.
Она зажмурилась.
— Ох, позорище-то какое…
Но в глубине души... что-то ёкнуло. Весёлое. Лёгкое. Незнакомое.
Саша убежала — «надо продвигать, там уже сто лайков в минуту!». А Людмила Петровна осталась сидеть, глядя на экран.
И вдруг телефон зазвонил.
— Мам… — голос сына был подозрительно серьёзен. — Ты… ты что, тиктокерша теперь?
Она молча выдохнула.
— Да я просто… кота снимала. Не специально…
На том конце послышался сдавленный смех.
— Я тебя только что в офисной рассылке видел. Коллега прислал: «Смотрите, прикольная бабуля с котом». А я как увидел… Ну, думаю, не может быть. А это ты!
Людмила Петровна замолчала. А потом сказала:
— Ну а чё? Весело же.
И рассмеялась. В голос. От души.
На следующее утро Людмила Петровна проснулась под странный шум — не лай собак, не гул маршрутки, а… уведомления на телефоне. Он пиликал, дрожал и мигал, как ёлка в Новый год.
— Так, стоп, — сказала она вслух, протирая глаза. — Или это конец света, или опять Толя чего-то натворил…
Телефон показывал:
🔔 @TikTok — 328 новых уведомлений
🔔 Сашка: «Баб Люд, ты звезда!»
🔔 Сашка: «Звонят с местного ТВ!»
🔔 Сашка: «Ты в трендах региона!»
🔔 Димка: «Мам, уволили бы меня, если бы я не переслал это всей фирме…»
Она надела очки, села на кровать и уставилась в экран. У видео — уже больше 300 тысяч просмотров. Комментарии:
— «Обожаю эту бабулю!»
— «Кот — просто терминатор!»
— «Голос: шедевр. Можно в озвучку фильмов!»
— «Подписался. Жду продолжения!»
— Продолжения… — повторила Людмила Петровна, как эхо. — Они что, думают, у меня сериал?
Кот Толя вошёл в комнату с царственным видом, как будто осознавал свою славу. Он запрыгнул на комод, устроился возле телефона и… зевнул, как в том самом ролике.
— Ты, между прочим, теперь обязан вести себя прилично, звезда ютубовская, — пожурила его Людмила. — А то сглазят ещё.
Саша примчалась к обеду. С порога:
— Баб ЛЮД, ты вообще в курсе, что тебе пишут?! Один стилист предложил сделать тебе фотосессию «бабушки-героини тиктока»!
— А мне оно надо? Я вообще-то суп хотела сварить.
— Суп подождёт. Сейчас у тебя другое амплуа — ты «образ поколения».
— Я — чего?
— Ну, типа, у тебя вайб. Шарма. Ты классная.
Людмила Петровна рассмеялась:
— Шарма… Амплуа… Ну ты говоришь, как из журнала мод. Я — бабушка на пенсии. У меня максимум амплуа — сад, кот и очередь в аптеке.
Но Саша уже вытащила из рюкзака планшет.
— Смотри, тебе предлагают рекламу валенок. Съёмка в деревне. И ещё — приглашение на подкаст «Тёплые разговоры». Там берут интервью у бабушек-инфлюенсеров. Это кто-то вроде тебя.
— Ага. И потом меня ещё на Евровидение пошлют с балалайкой и Толей.
Но потом… потом Людмила задумалась. А ведь это же не хуже, чем смотреть сериалы весь вечер. Ну а что? Люди смеются. Радуются. Комментируют, что их бабушка «такая же». Может, это и правда не зря?
Вечером она записала новое видео. Просто поставила телефон, налила себе чай, села и сказала:
— Дорогие… подписчики, или как там правильно. Сегодня у меня каша подгорела, но настроение отличное. Кот жив, балкон не сгорел, и уже хорошо. Цените мелочи. И котов. Особенно котов. Толя, подойди к кадру!
Кот, как назло, проигнорировал.
— Не хочет. Он теперь у нас звезда. Видите, как нос задирает? Ну ничего. Мы вас любим и без участия Толика. Всем мира и булочек с повидлом.
Выключила. Посмотрела. Пожала плечами:
— Ну и ладно. Кому понравится — посмотрит.
На следующее утро — 150 тысяч просмотров.
Сын позвонил сам.
— Мам, ты… ты же понимаешь, что стала мемом?
— А я разве что-то нарушаю?
— Да нет, просто… Это так странно. Ты ведь раньше даже «Гугл» с трудом находила. А теперь у тебя больше подписчиков, чем у меня друзей в фейсбуке.
— Так это ж хорошо. У тебя друзья, у меня подписчики. Будем обмениваться.
Он засмеялся.
— Только не переусердствуй, ладно? Не снимай танцы, прошу.
— Танцы?! Да ты шо, у меня колено, я ж на учёте стою! Не танцы, а травматология выйдет.
Но в голове уже закралась мысль: а если пригласить на чай ту самую Зину с третьего этажа? Она весёлая. Можно снять, как пекут вместе ватрушки. «Бабушки против диет». Или кота посадить в шапку и сделать ролик: «Когда пенсия пришла, а ты не ожидал».
Идеи лились одна за другой.
Она не чувствовала себя такой бодрой уже лет десять.
Прошёл месяц.
У неё — почти миллион просмотров, более 40 тысяч подписчиков и первые подарки от зрителей: пряники с надписью «Бабуля — огонь», вязаный чехол для телефона и открытка от девочки из Якутии: «Вы как моя бабушка. Только веселее».
Соседка Нюра хмурилась:
— С ума вы все посходили. Пенсионеры с телефонами, тьфу.
— А ты попробуй. Может, тебе тоже напишут из Якутии, — хихикала Людмила Петровна.
— Мам, с тобой хотят сделать интервью. Настоящее. Для журнала! — голос сына был взволнованным и слегка тревожным.
Людмила Петровна поставила чайник и поправила халат.
— Ну, пусть делают. Я что — против? Пусть снимают. Главное, чтоб кота не забыли упомянуть. Он тут главный артист.
— Просто… — Дима запнулся. — Мам, ты не думаешь, что перегибаешь? Всё-таки тебе не двадцать. Люди могут смеяться. Насмехаться.
Она поставила чашку на стол. Впервые за долгое время — не беззвучно, а с лёгким стуком.
— А пусть смеются. Только не от злобы — а от радости. Я ж не скачу в обтягивающих легинсах. Я пироги пеку. Про жизнь рассказываю. Танцевать в купальнике не собираюсь — хотя и это, если честно, уже не преступление.
— Но тебе не кажется, что это... странно?
— А тебе не кажется странным, что ты своей матери в 63 года советуешь вести себя тише? Я не нарушаю законы. Я никого не обижаю. Я просто живу. Весело, впервые за долгое время.
Он замолчал. На том конце провода — тишина. Только дыхание, слегка прерывистое. А потом он сказал:
— Я просто переживаю. Вдруг кто-то скажет что-то обидное. Интернет — злой.
— Я не в интернете. Я у себя на кухне. С пирогом и котом. А если кто-то злой, пусть пройдёт мимо. Я таких за жизнь навидалась.
На следующее утро Людмила Петровна нашла статью. Её фото — в бигуди, с котом на плече — украшало заголовок: «Самая искренняя бабушка Рунета». Там были цитаты из её роликов, восторженные комментарии, и… пару язвительных.
— «Показуха, очередной вирусняк», — читала она вслух. — «Пенсионерки полезли в блогеры, что дальше — кошки будут депутатами?»
Она закрыла ноутбук. Сердце чуть кольнуло. Не потому что задело по-настоящему — а потому что такие фразы всегда подтачивают изнутри.
Позже она пошла в магазин. Обычный, «У дома». В очереди за ней стояла незнакомая женщина — лет сорока, в строгом пальто.
— Простите, вы… это вы та самая? Из тиктока? С котом?
— Я? Ну… да. Возможно.
— Я просто хотела сказать… спасибо. Вы как моя мама. Только мама у меня в доме престарелых, и она грустит. А я ей ваши видео показываю. И она смеётся. Впервые за год.
Людмила Петровна не сразу нашлась, что ответить. Только кивнула.
— Спасибо. Мне это важно.
После этого случая она перестала читать комментарии. Не потому что обижалась — просто поняла: важнее то, что в жизни. Кто за углом. Кто в доме престарелых. Кто улыбается, потому что ты сказал «Пирожки — это философия. Их нельзя лепить с плохими мыслями».
А однажды к ней пришёл… внук. Сам. Без предупреждения.
Аленка, внучка, приболела, и Дима отправил сына, Ваню, к бабушке — «пусть воздухом подышит, от гаджетов оторвётся».
Ваня, подросток четырнадцати лет, с наушниками и скучающим лицом, сидел на диване и бормотал:
— Надеюсь, ты не будешь мне ставить сказки на ночь.
— Нет. Я тебя сегодня в тикток сниму.
Он посмотрел на неё, как на сумасшедшую.
— Чё?
— Будешь моим героем. Я испеку оладьи, ты — дегустатор.
Он фыркнул. Но остался.
Через два часа они смеялись вдвоём, Толя бегал по кухне, Ваня кричал:
— Баб, это в тренды пойдёт! Погоди, я сейчас музыку наложу!
И в какой-то момент он сказал:
— Баб, ты крутая. Ты вообще не как обычные бабушки. Ты… ну… как будто понимаешь всё.
Она замерла. А потом тихо сказала:
— Я просто не боюсь быть собой. Даже если это — в кадре.
В тот вечер видео с подписью «Бабушка и внук: тест на вкус детства» набрало больше просмотров, чем все остальные вместе взятые.
И в комментариях кто-то написал:
«Вот бы у меня была такая бабушка. Спасибо, что вы есть.»
Но самым неожиданным стал звонок из школы.
— Это школа №48. Людмила Петровна, вы ведь бабушка Вани?
— Да. А что случилось?
— Мы хотим пригласить вас на встречу поколений. Дети смотрят ваши видео, цитируют вас на переменах. Вы стали героем нашего школьного проекта.
Она смеялась, когда положила трубку. Смех был не громким — тихим, как шорох штор. Но настоящим.
Людмила Петровна стояла перед школьной доской. На ней — мелом, чуть кривовато: «День семьи. Гости: бабушка Людмила и кот Толя».
Дети сидели чинно. Даже Ваня — рядом, с тем самым гордым взглядом, каким он раньше смотрел на футболиста Месси. А теперь — на неё.
— Я, дети, — начала она, чуть волнуясь, — никогда не мечтала стать… популярной. Просто однажды кот опрокинул кастрюлю. А потом — понеслось.
Смех. Кто-то в первом ряду прошептал: «Это та самая фраза!»
Людмила улыбнулась.
— А знаете, что я поняла за это время? Что возраст — это не причина прекращать жить. Он — причина начать жить заново. По-другому. Не для кого-то. А для себя.
Вот вы сейчас думаете: «Ну бабушка. Чего она может?» А бабушка может собрать миллион просмотров. И даже пирог испечь в прямом эфире.
Ребята аплодировали. Кто-то крикнул:
— А где Толя?!
— Спит. У него гастроли были, — засмеялась Людмила.
Вечером дома она заварила чай. На столе — записка от Вани:
«Баб, ты вообще молодец. Прости, что раньше стеснялся. Ты лучший блогер. Но больше не снимай, как я кашу не доел, ок? :)»
Толя развалился на диване, носом в подушку. Людмила взяла тетрадь. Там уже было двадцать страниц — не рецептов, а мыслей. Она открыла новую и написала:
«Сегодня я поняла, что больше не боюсь. Ни камеры. Ни молчания. Ни возрастных штампов. Жить — это не ждать звонка, не стирать прошлое, не бояться чужого мнения.Жить — это снять, как кот падает с подоконника.
Жить — это услышать, что ты «не как бабушка».
Жить — это не забывать смеяться. Даже в халате. Даже с бигуди. Даже в шестьдесят три.»
В следующее утро она не включила радио. Вместо этого — сняла новое видео.
— Доброе утро, друзья. Сегодня у меня пирог и план: жить с улыбкой. И если кто-то скажет, что бабушкам это не положено — вы им покажите Толика. Он подтвердит.
А вы верите, что после 60 жизнь только начинается? Или всё же стоит «вести себя скромнее»?
Давайте обсудим это вместе в комментариях 💬
Если вы улыбнулись хотя бы раз — поставьте ❤️
И обязательно подпишитесь — впереди ещё много смешного, доброго и настоящего! 🐾📱🥧