Мустафа нахмурился и устремил недоумённый взгляд на девушку.
- Что? Какой ещё шехзаде? – снова спросил он, но теперь его голос прозвучал более резко. Он на всякий случай огляделся, словно пытаясь найти того, к кому обращается эта странная хатун.
Лейла, всё ещё не поднимая головы, ответила тихим, но отчётливым голосом:
- Простите, шехзаде, я поняла, Вы не хотите раскрывать себя? Я Вас не выдам.
Он уже собирался сказать ей, что она ошиблась, но его разум пронзила мгновенная мысль о том, что эта ошибка может стать его шансом, который он не должен упустить. И у него созрел план, дерзкий и опасный, но такой заманчивый.
Он выпрямился и постарался придать своему голосу ту самую королевскую глубину, которую ожидала от него девушка.
- Хорошо, - произнёс он, стараясь придать голосу уверенность и достоинство, присущие наследнику престола. - Я не стану больше отказываться. Да, я шехзаде. И сейчас мне нужна твоя помощь. Он снова огляделся, но теперь для того, чтобы оценить обстановку. - Мне нужно спрятаться. Судя по твоему виду, ты не простая хатун, у тебя должен быть экипаж.
Лейла, чьи глаза засияли от радости и удивления, обрадованно закивала. Её щеки раскраснелись, а губы растянулись в широкой улыбке.
- Да, да, конечно, я помогу Вам, шехзаде, идёмте. Она сделала шаг навстречу, готовая увести и спрятать его. – Простите мне моё любопытство, но я всё же хотела бы узнать, от кого я должна Вас прятать, чтобы не подвергнуть опасности?
Мустафа на мгновение растерялся, не зная, что ответить хатун. Он не мог ей сказать правду о том, что случайно встретил на рынке Монику.
Мысли об этой встрече снова завертелись у него в голове…
Моника шагнула на рынок, и волна ароматов тут же окутала её. Острые нотки кориандра и кардамона переплелись с медовой сладостью спелых персиков, а откуда-то издалека доносился манящий аромат свежеиспечённого хлеба, смешанный с терпкой свежестью мяты и базилика. Рынок гудел, сливаясь в единый гомон торговцев, смех покупателей, звон монет.
Моника, привыкшая к тишине и строгости дома, чувствовала себя немного потерянной в этом бурлящем потоке.
Она шла вдоль рядов, рассматривая яркие ткани, блестящие украшения и горы экзотических фруктов, когда её взгляд зацепился за одну фигуру.
Упитанный торговец, стоявший за прилавком, заваленном дорогими тканями, показался ей смутно знакомым. Черты лица, крупная фигура, даже манера держаться - всё вызывало странное чувство, что она где-то видела этого человека. Моника замедлила шаг, пытаясь уловить нить воспоминания. Она подошла ближе и выглянула из-за спин столпившихся возле прилавка людей, желая получше разглядеть торговца. И вдруг её осенило. Это был Густаво, бывший слуга Армандо. Но этот Густаво был совершенно другим.
Он стоял прямо, с достоинством, его лицо хоть и сохранило прежние черты, теперь светилось уверенностью и довольством. Его руки, которыми он осторожно раскатывал отрезы теперь были ухоженными с аккуратно подстриженными ногтями. Но самым поразительным было его одеяние. Вместо простого выцветшего сюртука на нём был надет добротный тёмно-синий кафтан из дорогой ткани, украшенный серебряной вышивкой на воротнике и манжетах. На его пальце сверкало массивное кольцо с тёмным камнем.
Густаво, увлечённый торговлей, не заметил её. Он уверенным голосом отвечал на вопросы покупателей и сдержанно улыбался.
Моника с удивлением разглядывала мужчину и пыталась вспомнить, говорил ли Армандо что-либо про Густаво, но её память молчала.
Тогда синьора сделала шаг вперёд, собираясь подойти, но в этот момент Густаво поднял голову, и их взгляды встретились.
На мгновение в его глазах мелькнуло удивление, затем что-то похожее на узнавание, но оно быстро сменилось той же уверенной деловой улыбкой.
Он кивнул ей, как любому другому покупателю, кого-то подозвал величественным жестом, а сам пошёл ей навстречу.
- Синьора Моника! Добрый день! - с искренней радостью промолвил он, - а Вы уже в Стамбуле? И господин Армандо тоже приехал? - спросил он, тут же прикрыл рот рукой и понизил тон, - я понимаю, что это тайна, и Вы в такой одежде не случайно, я больше не назову Вашего имени, - заговорщицки продолжил он.
Лицо Моники вмиг стало напряжённым.
- Нет, - тихо ответила она, - господина Армандо уб_или.
Слова Моники обрушились на Густаво, как ледяной ливень зимой. Его улыбка сползла с губ, а тело словно окаменело. Он смотрел на Монику, не в силах поверить услышанному.
- Что Вы такое говорите? - его голос дрожал, в нём звучало недоумение и шок. Он сделал шаг вперёд и рассеянно огляделся по сторонам, словно пытался увидеть своего дока.
- Уб_или Армандо? Это какая-то шутка? - прошептал он, и в его глазах блеснули слёзы.
- Нет, Густаво, это не шутка. Это правда. А ещё…- Моника хотела продолжить разговор о Мустафе, но обескураженный мужчина перебил её.
- Как это произошло? - едва шевеля губами, спросил он, - док такой осторожный…Зачем я уехал? Зачем я его оставил одного ?- слова вырывались из него с трудом, словно он пытался вдохнуть воздух, но не получалось.
Моника увидела, как искренне страдает Густаво, и сострадательно поморщилась.
- Я не знаю, как…я не помню…Мустафа ут_онул, и я была в таком состоянии…
- Что?! - выдохнул Густаво и, почувствовав, как земля уходит из-под ног, схватился за край прилавка.
- Нет, нет, теперь я знаю, что он жив, - быстро зашептала Моника, - он здесь, в Стамбуле. Я ищу его. И на рынок пришла с этой целью. Густаво, если ты его увидишь, задержи его и дай мне знать. Хорошо? Пожалуйста!
- Конечно, синьора, конечно, - облизнул пересохшие губы Густаво, - хоть эта новость хорошая. Но док…мой док…Я не могу поверить! - закрыл он лицо руками и заплакал.
Моника подошла к нему ближе, её рука коснулась его плеча.
- Я соболезную, Густаво, мне и самой очень жаль, - произнесла она, разделяя его такое явственное горе.
Когда Моника ушла, Густаво вернулся к своему товару, однако оставил торговать помощника, а сам опустился на скамейку, чувствуя, как силы покидают его. Даже солнечный луч, который ещё недавно казался таким приветливым, теперь будто подчёркивал мрачную реальность, внезапно ворвавшуюся в его жизнь. Густаво мечтал, как встретит своего господина, которому он обязан своему благополучию, которого считал своим единственным другом и по которому соскучился, мечтал, как они встретятся, он познакомит его со своей супругой Адженой, ожидающей их ребёнка, как похвастается своим достатком, как расскажет о идущих в гору делах, как угостит дока всем, чего тот пожелает…И вот всё рухнуло. Его мечтам не суждено сбыться, его друг никогда не придёт к нему.
Густаво снова закрыл лицо руками и, раскачиваясь, что-то тихо зашептал.
Тем временем Моника вновь пошла вдоль рядов и внезапно остановилась. В нескольких метрах от неё спиной к ней стоял парень, очень похожий на Мустафу.
Она сделала шаг вперёд, её губы уже готовы были произнести его имя, но он обернулся. Да, это был её Мустафа. Его глаза встретились с её взглядом, и в них мелькнула сначала радость, но она была мимолётной. Потом появился страх.
- Мустафа…- прозвучал хриплый от волнения голос Моники . Юноша вздрогнул, его лицо исказилось. В следующее мгновение он бросился в толпу, быстро растворившись в ней.
Моника рванула за ним, её сердце колотилось как карнавальный барабан. Однако парня и след простыл. Моника стала расталкивать людей, её глаза метались, цепляясь за каждую тень, каждый силуэт. Но Мустафа исчез.
В этот самый миг он и столкнулся с девушкой, едва не сбив ту с ног.
Вспомнив всё это, Мустафа натянул поглубже тюрбан и прошептал:
- За мной охотились два человека в чёрных масках, они хотели напасть на меня, моя стража схватилась с ними, а мне удалось бежать.
- О-о, шехзаде, идёмте быстрее, давайте, я прикрою Вас своей накидкой, - заботливо промолвила Лейла, но Мустафа возмущённо посмотрел на неё, желая отказаться от женской одежды.
Но прежде чем он успел ответить, девушка, вдруг, задала ему вопрос, который заставил его на мгновение замереть.
- А Вы не узнаёте меня, шехзаде?
В её голосе звучала надежда, смешанная с лёгкой робостью.
Мустафа взглянул на неё внимательнее. Она была юна, красива, с ясными глазами и нежной кожей. Её платье выделялось своей чистотой и какой-то особенной, почти невесомой тканью.
Но он не мог вспомнить её, потому что никогда не видел.
- Сразу не узнал, моя память подвела меня. Да, я, конечно, помню тебя, …э-э-э - замешкался он.
- Лейла. Меня зовут Лейла. Мы встречались во дворце. Я помогу Вам добраться домой в Топкапы. Не беспокойтесь, шехзаде, со мной Вы в полной безопасности.
- Нет! Во дворец я пока не могу, вдруг по дороге на нас нападут враги… а у нас нет охраны…а у меня нет оружия…- придумывал на ходу Мустафа, - может, к тебе домой?
- О-о, шехзаде, Вы окажете мне честь, посетив мой дом. Он недалеко. Вы найдёте там надёжный кров и отдых. Не беспокойтесь, в нём Вы будете в полной безопасности, я сама встану на пути врагов, если они, вдруг, последует за Вами, и не задумываясь, отдам за Вас свою жизнь, - её глаза смотрели на него с нескрываемым восхищением и трепетом
Мустафа почувствовал облегчение. Он знал, что рискует, играя эту роль, но эта девушка с готовностью помочь могла стать его первым неожиданным союзником.
- Хорошо, тогда идём к твоей карете, - нетерпеливо махнул он рукой в сторону.
Лейла слегка склонила голову, грациозно повернулась и направилась к выходу с рынка. Мустафа последовал за ней, ещё глубже натянув на лоб тюрбан.
Лейла шла рядом, веря в его слова, не подозревая, что ведёт не настоящего шехзаде, а человека, который решил превратить эту случайную встречу в начало своего пути к трону.
Её сердце учащённо билось в предвкушении дальнейших событий. Привести самого шехзаде в свой дом было смелым поступком, она и не ожидала, что Мустафа предложит такое. Теперь у неё была прекрасная возможность провести с ним время не в рамках официальных встреч, а в более непринуждённой обстановке. Девушка надеялась, что между ними проскочит та самая искра, о которой она мечтала.
Когда они сели в салон экипажа, Лейла почувствовала, как напряжение немного спало. Мустафа, казалось, тоже расслабился, это было видно по его опущенным плечам.
- Твой дом находится далеко отсюда? - спросил он, скользнув взглядом по изящным узорам на обивке сидений.
- Нет, шехзаде, всего несколько кварталов. Вообще-то, это съёмное жилище, а в моём настоящем доме сейчас идёт ремонт, - объяснила девушка.
Мустафа кивнул и посмотрел в окошко.
Лейла же, украдкой поглядывая на него, пыталась угадать, о чём думает этот могущественный юноша. Его брови были слегка нахмурены, губы плотно сжаты. Может быть, он размышляет о государственных делах? О предстоящих битвах? Или, может быть, о ней?
Эта мысль заставляла её щёки заливаться румянцем. Она так хотела быть в его мыслях, и чтобы он думал только о ней.
Лейла вздохнула. Она, конечно, понимала, что её положение шатко, у шехзаде, наверное, уже есть свой гарем, в котором много красавиц, и наверняка, у него есть любимица. Однако девушка быстро убедила себя, что её красота, её кротость и её преданность смогут завоевать его внимание. “В моём доме мы останемся наедине, я полностью завладею его вниманием, а во дворце, куда стану приходить каждый день, постараюсь чаще попадаться ему на глаза”, - подумала она и успокоилась.
Вдруг Мустафа повернулся. Лейла замерла, её дыхание перехватило. Он посмотрел в её сторону, и на мгновение ей показалось, что его взгляд задержался на ней. Сердце её забилось ещё быстрее. Может быть, это знак? Может быть, она действительно занимает место в его мыслях?
Но затем его взгляд скользнул дальше, к молоденькой служанке, и это огорчило Лейлу. Но ещё большее огорчение охватило бы её, если бы она узнала правду. Правду о том, что этот юноша не шехзаде и он совсем не думает о ней.
В голове Мустафы царил полный сумбур. Он лихорадочно искал выход, но ничего путного не приходило в голову.
В итоге, он принял решение: пока не стоит говорить хатун, что он вовсе не шехзаде. Лучше он переждёт пару дней у неё, в её доме, а там видно будет. Главное, чтобы Моника не нашла его.
Пока он размышлял об этом, карета остановилась, и Лейла объявила, что они прибыли.
- Я забыл тебе сказать, что отсижусь у тебя пару дней, стражники знают, они передадут во дворец о моём решении, - сказал он, вышел из экипажа и быстрым шагом направился к дому.
Довольная Лейла, не вникнув в странные слова шехзаде, шла впереди, указывая путь, а служанка замыкала их небольшую процессию.
Оказавшись внутри, она распорядилась накрыть стол для трапезы и подготовить комнату для гостя. Слуги обменялись недоверчивыми взглядами, но возражать не решились.
На следующий день рано утром Лейла объявила Мустафе, что ей нужно идти во дворец.
- Во дворец? – растерялся тот. – Зачем?
- Как зачем? – немного обескураженно взглянула она на него, - разве Вы не знаете, что повелитель оказал мне честь помогать Вашему младшему брату Джихангиру справляться с болезнью?
Мустафа почувствовал, как внутри что-то сжалось.
- Я …знал, конечно, просто не думал, что и сегодня тоже, - пробормотал он.
- Я буду посещать младшего шехзаде ежедневно, - гордо вскинув голову, ответила Лейла.
- Хорошо…Но ты не рассказывай, что я живу у тебя, вдруг во дворце есть предатели…они узнают точный адрес…Завтра повелитель отправит за мной много охранников...
- Я поняла Вас, шехзаде, не беспокойтесь, я буду молчать! – клятвенно заверила Лейла и, поклонившись, вышла из дома.
Во дворце о её прибытии знали, поэтому без лишних вопросов пропустили. Лейла, в сопровождении калфы, направилась в покои младшего шехзаде. Они шли по просторным коридорам, когда вдруг раздался громкий голос стражника: "Внимание! Махидевран-султан и шехзаде Мустафа!"
Калфа мгновенно замерла, склонив голову в знак почтения. Лейла же застыла в полном недоумении.
- Шехзаде? Как это возможно? – прошептала она, не веря своим ушам. – Шехзаде же у меня дома!