Солнечные лучи запутались в листве каштана. Несмотря на полуденный зной, сидеть на скамейке было комфортно ― в тени прохладно и тихо. Но капучино закончилось, мороженое съедено ― причины оставаться здесь больше нет. Однако последний шаг, как известно, самый трудный. Поднявшись, Люда одернула широкий подол платья и повесила сумочку на плечо. Теперь самое главное ― не разочароваться окончательно. Вся ее жизнь ― сплошное разочарование. Если и в этот раз не получится, то сложно представить, что делать дальше.
Занятия начинались с теоретической части ― сначала основы физиологии, потом материаловедение. Группа обучающихся состояла из разновозрастных женщин, некоторые ученицы были на лет десять постарше Люды. Она с легкостью вспоминала информацию из юности и с радостью обнаружила, как ее затягивает процесс.
Парикмахерские ножницы удобно лежали в руке, как продолжение ладони. Сердце замирало, пока Люда любовалась результатом своих трудов, а потом выслушивала похвалу преподавателя. С первого раза у нее получилась очень аккуратная мужская стрижка. Совсем как у Дениски. Она вдруг вспомнила, как стригла маленького сынишку, а тот постоянно вертелся на табуретке и норовил убежать. Ах, Дениска! Какой же ты вырос большой и красивый. И как же далеко ты убежал от своей мамы. Год назад сын женился и съехал от родителей в бабушкину «однушку». Теперь Денис с женой постоянно в разъездах ― то Алтай, то Анталия. Внуков не планируют, звонят редко, любят вечеринки, обожают экстрим и совсем не помнят про нее, Людмилу. Сначала было сложно принять эту жизнь, но Люда постепенно смирилась.
Куда сложнее было отпустить мужа.
О том, что Бориса другая женщина, Люда знала давно. По крайней мере, последние лет пять была точно уверена. Муж постепенно отдалялся ― то якобы к маме ездил, то вдруг полюбил охоту и рыбалку. В новогодние праздники придумывал командировки, в длинные майские каникулы ― встречу с сослуживцами или бывшими сокурсниками.
Нет, Люда просто так не сдавалась. Записывалась на фитнес, меняла имидж, обновляла гардероб. Но сердце подсказывало ― бесполезно. Муж приезжал поздно, уезжал рано, стал равнодушным к бытовым проблемам, а самое главное ― совершенно охладел к ней. После Денискиного отъезда молча собрал чемодан и, выложив на обеденный стол несколько пятитысячных купюр, вышел в прихожую.
― Рано или поздно нужно было это сделать, ― сказал он вместо прощания. ― Начни новую жизнь, найди работу. Тебе одной на пару месяцев хватит, ― он кивнул на деньги и взялся за ручку чемодана, а потом, подумав, добавил: ― Только прошу тебя, Люда. Помни, квартира общая. Живи пока. Но в любой момент могу потребовать разменять. И еще: водить мужиков запрещаю.
― Да каких мужиков… ― испуганно охнула Люда.
― Ну мало ли, ― усмехнулся теперь уже бывший муж. ― Если кого найдешь, встречайтесь на нейтральной территории. Узнаю ― выгоню.
* * *
Людмилина стрижка оказалась самой удачной в потоке. Преподаватель продемонстрировала болванку с идеальной формой прически и похвалила ее. Люда попыталась объяснить, что когда-то знала теорию, но набить руку не успела ― по специальности не работала, а стрижка мужа и сына ― это, в общем-то, ерунда. Но в шуме аплодисментов ее оправдания звучали слишком робко. К концу практических занятий Людмилу убедили в собственной гениальности, и домой она оправилась, окрыленная успехом.
Теплый летний дождь поджидал ее возле выхода из метро. Люда раскрыла зонт и, весело шагая по лужам, неожиданно вспомнила первую встречу с Борисом.
Был такой же летний денек. Семестр в техникуме почти закончился, позади три года учебы, впереди ― экзамены. Под навесом автобусной остановки прятался от дождя симпатичный высокий парень. Молоденькая выпускница техникума, пробегая мимо, почувствовала его заинтересованный взгляд. Ох, ну зачем же она тогда обернулась! Может, вся жизнь сложилась по-другому. Не было бы этой рутины, вынужденного сидения в четырех стенах. Может, Люда построила другую семью, в которой ее ценили и любили.
Незнакомец нагнал ее на пешеходном переходе. Светофор переключился на зеленый, и под зонтиком стало тесно. Борис бесцеремонно взял ее зонт и положил ее худенькую ручку на свою руку. Через полгода они поженились.
* * *
Вечером приехала сестра с тортиком и бутылкой шампанского. Люда выставила на обеденный стол свои любимые хрустальные фужеры, разломала шоколадку, достала из старых запасов консервированные персики и нарезала апельсин. В холодильнике было пусто ― без Бориса и без источника дохода приходилось экономить. Из пятитысячных бумажек, которые он оставил на жизнь, осталось только две.
― Правильно, что пошла учиться, ― рассуждала сестра, отпивая шампанское. ― Сейчас все вспомнишь и будешь бешеные бабки зарабатывать. Хочешь ― на дому принимай. Хочешь ― в салон иди. Главное, набрать постоянных клиентов.
― И расплатиться с долгами, ― добавила Люда, отрезая большой кусок торта. В животе урчало. После последнего приема пищи (капучино плюс рожок крем-брюле) прошло часов восемь.
― О долгах не переживай. Можешь хоть через год отдать. Кстати, я тебе еще на карточку скину немного. А то смотрю ― голодаешь.
― Худею, ― рассмеялась Люда.
― Кстати, есть деловое предложение. Давай ты меня на следующей неделе в счет долга пострижешь и покрасишь. И Ленку мою тоже. Дочь решила образ сменить ― состричь ирокез.
― Ага, давай вернем Ленке нормальный образ. Хватит мальчиков пугать!
― Кстати, нужно тебе тетрадку какую-нибудь завести. Чтоб в клиентах не путаться.
― Отличная идея.
Разлив по бокалам остатки шампанского, сестра сказала тост:
― Пью за твой талант! И за твою новую жизнь! И чтоб в твоей новой тетрадке было много записей и клиентов!
― Ура!
― И за нового мужчину, ― подмигнула сестра.
― Скажешь тоже ― за мужчину, ― рассмеялась Люда. ― За такую ерунду пить не буду.
― Тогда за карьеру! Исключительно за карьеру! Чтоб работала ты, сеструха, как ломовая лошадь.
― Ну, давай за лошадь выпьем. И за карьеру!
* * *
― Не нравится мне. Сделайте покороче!
― В смысле?
― Уберите сантиметра три. А лучше четыре, ― в голосе старушки с модным пикси-гарсоном зазвенели капризные нотки. ― Какая непонятливая вы, милочка. Покороче хочу.
― Как же? ― растерялась новый парикмахер Людмила, сменившая Оксану, сбежавшую пару месяцев назад в студию красоты. ― Мне же все придется перестригать!
― Так перестригайте! Вы, милочка, разве не знаете, что я люблю короткие стрижки!
От обиды Люда едва не расплакалась. Работать в парикмахерской «Эконом» было сложно. Своих клиентов пока не наработала. Значит, все бесхозные старушки и неряшливые мужички из живой очереди автоматом направлялись к ней.
Самыми капризными оказались пенсионерки. За двенадцать смен Люда научилась с первого взгляда определять градус стервозности ― чем тоньше ниточка губ и чем ярче помада, тем требовательнее клиентка. Люда совсем не умела спорить. Поэтому безропотно укорачивала длину, меняла формы висков, переделывала макушки.
Устав от бесконечной череды пенсионерок, она не сразу обратила внимание на скучавшего в очереди брюнета с кожаной барсеткой. Когда мужчина пересел в ее кресло, и Людмила закрепила на его массивной шее ворот парикмахерского пеньюара, их взгляды в отражении зеркала пересеклись.
Щеки вспыхнули. Сердце встрепенулось. Люда в смущении отвела глаза. Слишком заинтересованным показался взгляд клиента. Переизбыток нежности плескался в этих карих глазах. Слишком широкими оказались его плечи вблизи. Аромат бергамота и свежести от его дезодоранта буквально сводил с ума.
― Новенькая? ― улыбнулся он, поудобнее устраиваясь в кресле. ― Полубокс, пожалуйста. Люблю, милочка, покороче. Три-четыре сантиметра уберите, ― он с улыбкой наблюдал за Людмилой. ― Со всех сторон. И на висках. И на затылке.
Засмущавшаяся Люда достала машинку для стрижки и приступила к работе. Александр (именно так звали симпатичного клиента) остался доволен. Он записал фамилию нового мастера и обещал обновить стрижку через месяц. Личный номер мобильного Люда отказалась продиктовать. Позвонила сестра. Людмила спрятала мобильник в карман рабочего фартука. Слишком напористым оказался этот клиент, хотя уж очень симпатичным.
Приподнятое настроение Людмилы порадовало сестру. С таким настроением как раз идти на собеседование. На Туристской недавно открыли новый салон красоты, и сеструха обещала подбросить Люду туда к восьми вечера.
В полвосьмого красная «мазда» припарковалась напротив парикмахерской «Эконом». Ухоженная блондинка с красным маникюром и столь же красными губами заглушила двигатель и с тоской осмотрелась по сторонам. Под каштанами суетились голуби. По бульвару гоняли на самокатах и прогуливались с колясками. На скамейках щебетали старушки. Скукотища.
Однообразие нарушил брюнет средних лет и спортивного телосложения. Он вышел из дверей парикмахерской, сел в черный «ниссан», завел двигатель и собирался было тронуться, однако передумал и, посидев немного (видимо, размышляя), отправился в цветочную палатку. Вернулся с охапкой алых роз. Люда как раз спускалась по ступеням. Мужчина стремительно подошел к ней, вручил букет и, перебросившись парой фраз, посмотрел в направлении красной «мазды». Видимо, сеструха сказала, что не одна. Мужчина проводил Люду взглядом, а потом сел в свой «ниссан».
― Какой интересный мужчина, ― поделилась впечатлениями сестра, когда Люда заняла сидение рядом с водителем. ― А я думала, у вас одни пенсы.
― Это Александр, ― смутилась Людмила, наблюдая за «ниссаном» сквозь поднятое стекло. ― Он сказал, что хочет быть моим главным клиентом.
― Что-то не поняла, чего он хочет, ― напряглась сестра. ― Ладно, поехали. Хозяйка ждет тебя до восьми.
* * *
Но на работу Люду не взяли. И она, конечно, расстроилась. Однако через месяц, когда снова появился Александр, вновь воспряла духом.
Оказалось, что ее новый знакомый работает тренером в детской спортивной школе. В день их знакомства Александру понадобилось срочно привести себя в порядок ― они выезжали на сборы, а летом в жару на морском берегу с обросшим полубоксом делать нечего.
Александр влюбился с первого взгляда. Он почти одинокий (аквариумные рыбки и попугай не в счет). Детей вырастил. Жену потерял. Пять лет прожил один, устал от траура и одиночества. Его «хрущевка» давно требовала ремонта. Однако последние деньги тратились на лекарства, пока жена лежала дома. Людмила, едва не свалившись с колченогой табуретки на кухне Александра, предложила сделать косметический ремонт. Он в принципе был не против, но где жить во время ремонта в «однушке», не знал.
* * *
― Это плохая идея, ― сказала сестра, отпивая шампанское. Она поспешила в гости, пока Люда не завела новую семью. ― Тебе Борис сказал не водить мужиков в эту квартиру. И вообще, где ты этого Александра спать положишь? На вашей супружеской кровати?
Люда медленно цедила шампанское. Может, снять квартиру, пока у Саши будут выравнивать стены и заливать полы?
― А как там твой сынуля поживает? ― вспомнила сестра. ― Может, он захочет в папину «трешку» перебраться? А тебе уступить мамину квартиру. Она ж тебе не запрещала водить мужиков.
― Отличная идея! ― обрадовалась Людмила, набирая номер сына на мобильнике.
Жена Дениса, как выяснилось, через три месяца планировала рожать. Будущие родители с радостью согласились поменять свою «однушку» на родительскую «трешку».
― Какая ж ты, Людка, молодец, ― сказала сестра, разливая остатки шампанского. ― Борька б тобой гордился. Жизнь поменяла. Работу нашла. И мужиков не водишь…
― Главное, снова не ошибиться, ― прошептала Люда, ненароком бросив взгляд на пионы, которые вчера подарил Александр.
Но что-то ей подсказывало, что на этот раз все будет хорошо.
Автор: Наталья К
---